Елена Франц - Обречённая на жизнь. Мистический триллер

– Господь ясно говорит: не теряй веру во мне, – хриплое дыхание с шумом вырывалось из его груди. Мужчина говорил, не раскрывая своего сухого рта. Тонкие губы синеватого оттенка, обрамленные глубокими морщинами, были плотно сомкнуты. Казалось, что они сшиты между собой нитками.

Ева тут же вздрогнула и схватилась одной рукой за перила. Ее лицо исказила гримаса то ли страха, то ли отвращения. Скорее всего, от того и другого.

– Да, – тихо сказала напуганная девушка, сама не зная, с чем именно она соглашается.

Мужчина вздохнул. Жилы на его шее напряглись:

– Проходи в дом, – прохрипел он.

– Мне необходимо увидеть Тихона, – несмело сказала она, заходя внутрь дома.

Мужчина открыл двери в комнату и, не оборачиваясь, проскрипел:

– Ты его скоро увидишь.

Пройдя в комнату, Ева невольно прикрыла нос рукой. В темном помещении царил застоявшийся запах болезни и старости. Привыкая к темноте, девушка смогла увидеть обстановку комнаты. Надо отметить, что то, что она увидела, ввергло ее в еще больший шок, чем сам хозяин дома. Первым, что бросилось ей в глаза, это старый ссохшийся гроб, лежавший на полу вдоль противоположной стены от окна. Крышка его была открыта и стояла рядом, вертикально прислонившись к стене. Складывалось такое ощущение, что из гроба только что встал покойник и пошел по своим делам. Несомненно, здесь чувствовался запах смерти. Запах одновременно сладкий и приторный врезался в нос и вызывал рвотные позывы. Темные бревенчатые стены, низкий стол на кривых ножках посреди комнаты, три видавших виды стула рядом со столом, гирлянды паутин, свисавшие тут и там с низкого потолка. Вся эта скудная обстановка давала понять, что в доме никто не живет. Да и какой нормальный человек смог бы жить в этом странном, а лучше сказать страшном доме. Это скорее прибежище для мертвых, нежели для живых. Ева встала посередине комнаты, не зная, что дальше сказать или сделать. Затянувшаяся пауза стала невыносимой. Мужчина молча прошамкал вперед и остановился возле гроба. Он стоял, опустив голову, и смотрел на него безо всякого выражения. Складывалось впечатление, что он просто-напросто уснул в такой позе с открытыми стеклянными глазами. Губы Евы пересохли, нервное напряжение становилось все сильнее. Она молила богу, чтобы он ни в коем случае не лег в этот проклятый гроб. Тогда она точно лишится рассудка. А валяться без сознания на полу в этом ужасном доме была не лучшая из перспектив. Тут девушка услышала, как скрипнула дверь соседней комнаты. Ева вздрогнула, и обернулась. Сквозь полуоткрытую дверь она увидела слабый дрожащий свет.

– Кто тут? – нервно спросила она. Никто не ответил. Ева постояла, какое-то время на месте, затем медленно, стараясь не шуметь, начала подкрадываться к приоткрытой двери, прислушиваясь. Из комнаты доносился слабый шорох. Девушка шла крадучись, как краснокожий в прериях. Подойдя совсем близко к двери, она заглянула за нее. Комната была очень маленькая. Кровать, небольшой комод, на котором возвышалась почерневшая керосиновая лампа, и стол, рядом с которым стояла странная фигура, жалкая и что-то бормочущая. – Все мы порой сходим с ума, – голос принадлежал скорее пожилому человеку, чем молодому и определенно мужчине. Ева встала, как вкопанная, не зная, что дальше предпринять. Маленький, полноватый человек, на коротких ножках, сгорбившись, лихорадочно перекладывал на столе разные пузырьки с какой-то жидкостью внутри. Он постоянно тряс своей лысой головой и все время с кем-то разговаривал и спорил.

– Возможно, но не очевидно, – раздраженно продолжал он спор с самим собой, так как в комнате кроме него никого не было, – я никого не жду, и не надо меня заставлять. Невозможно всех спасти, это все равно, что вычерпать ложкой море, – он поднял вверх свою короткую ручку и нравоучительно кому-то помахал.

Ева поняла, что лучше ей удалиться подобру-поздорову. И только она было повернулась, чтобы убраться из этого дома, как сухая половица под ее ногами предательски скрипнула. Все тело Евы пронзило, словно электрическим током. Девушка в страхе повернула голову и встретилась глазами с незнакомцем.

– Хотела застать меня врасплох, как человека со спущенными штанами? – заверещал тонким голосом мужчина.

– Ох, – выдохнула растерянная Ева, – нет, что вы. Я бы предпочла, чтобы вы штаны не спускали. То есть… я не хотела вас застать со спущенными штанами, хотя надо отметить, что штаны у вас вовсе не спущены… и совсем бы не хотелось, чтобы вы… – Ева запнулась, понимая, что данный монолог слишком затянулся. Она покраснела и отвела глаза в сторону.

– У меня чуть сердце не выпрыгнуло из горла, хорошо, что застряло там, – уже более дружелюбно сказал мужчина, – проходи, раз пришла. Что встала, как вкопанная?

Ева помедлила, раздумывая, стоит ли заходить, но затем собралась и шагнула за порог комнаты. И не успела она поставить вторую ногу, как дверь за ней с глухим шумом захлопнулась, сотрясая стены, словно захлопнулась огромная ловушка. Комната, когда Ева зашла в нее, стала заметно больше, чем тогда, когда она видела ее, стоя за дверью. Такое ощущение, что стены раздвинулись, намного увеличивая пространство. За дверью, как оказалось, было место для большого дивана и старого кресла, покрытого шкурой какого-то животного. Запах в этой комнате был довольно сносный. Пахло пылью и сырой древесиной.

Хозяин комнаты спокойно стоял у стола и внимательно рассматривал гостью своими умными глазками, от которых, казалось, не может ускользнуть ни одна мелочь. Он был невысокого роста, с животиком, который был похож на круглый мяч, с которым Ева обычно занималась на пилатесе. Совершенно лысая голова, мясистое лицо, маленький нос, внимательные глазки и непривычно короткие руки. Одет он был в парчовую жилетку золотого цвета, накинутую поверх молочного цвета рубашки, темные, чуть коротковатые брюки и невозможно огромного размера черные поношенные ботинки. Ева даже побоялась наступить на них, настолько они были огромными. Стараясь смотреть на ботинки, Ева несмело спросила:

– Ты, наверное, и есть Тихон? – она нервно забрала за ухо выбившуюся прядь волос.

– Тихон к вашим услугам, – по-доброму ответил мужчина.

– Надо отметить, что у тебя очень сильный ангел – хранитель, дитя мое, – шлепая огромными ботинками по полу, он подошел к креслу и уселся, расстегивая пуговицу на жилетке, по всей видимости, сильно сдавливающей большой живот.

Ева сразу поняла, что речь идет об Ангелине. Она не могла еще принять то, что существуют ангелы-хранители, жизнь после смерти, ведьмы, дьявол и все в этом роде, поэтому она только пожала плечами и вежливо улыбнулась.

– А жизнь, дитя мое, – это то, что происходит с тобой, пока ты строишь планы, – сказал Тихон, будто читая мысли, как это делала Ангелина, – разве малого странного с тобой происходит, что не укладывается в твои привычные рамки сознания?