Виктория Гендрик - Превратности судьбы

Ночь проспала, как убитая, и долго не открывала глаза, боясь спугнуть свой прекрасный сон: «Она у себя дома. Она гуляет по любимому городу. Но, почему нет рядом Кристины? Она потеряла ребенка?»

В ужасе Инга открыла глаза: нет, это не сон, это – реальность. Она спит на диване в своей пустой квартире. Доченька далеко, где-то там, в Италии. «Но, ведь это не означает, что я ее потеряла? Ведь в мыслях Кристина постоянно рядом со мной. Я обязательно верну себе свою маленькую, ненаглядную девочку. И делать это буду осмотрительно, продумано и без спешки. У меня нет права на ошибку, и я ее не допущу!» – окончательно проснувшись, и, стараясь унять свое волнение, размышляла Инга.

Позавтракав, о чем она позаботилась еще вчера, гуляя по городу, Инга принялась за уборку. Отсутствие мебели сделали уборку квартиры занятием простым и быстрым. «В дальнейшем, буду покупать только самое необходимое и по минимуму, – про себя отметила Инга. – В квартире должно быть красиво, светло и уютно. Главное, должно быть много места для ребенка.»

Звонок в дверь застал ее уже при выходе из квартиры. Совсем еще молодой юноша, показав свой документ, представился участковым. Смущенно глядя на Ингу, он попросил ее не забыть зайти в районное отделение полиции и встать на учет. «Прошлое меня не отпускает, – мелькнуло в голове Инги. – Забыть все и начинать жить с самого начала мне, похоже, не удастся. Значит, придется думать не только о малышке, но и доказывать несправедливость предъявленного мне обвинения.» Участковый, выходя вместе с Ингой из дома, поинтересовался ее планами на будущее и предложил свою помощь в поиске работы. Поблагодарив его за участие, она пообещала в ближайшее время зайти в отделение и там с ним обсудить все свои проблемы.

Итак, нужно возвращаться с небес в реальный мир. Инга медленно брела по улице. Все небо было затянуто серыми тяжелыми облаками, моросил мелкий холодный дождь. Вспомнились слова ее мудрой бабушки: «Нет плохой погоды, есть плохая одежда!» «Срочно нужно купить зонт,» – она вздохнула. Вывеска магазина «секонд хенд» опять привлекла ее внимание. Инга вспомнила, что вчера планировала туда зайти, и открыла дверь. Запах залежалого товара ее не остановил, ведь, чтобы начать искать работу, ей просто необходимо приодеться во что-нибудь приличное. В огромном зале была навалена одежда: плотно, тесно прижавшись к друг другу, вперемешку висели летние и зимние вещи; что-то лежало на полу прямо в мешках; на полках лежала обувь и сумки. При входе сидела грузная женщина, далеко за пятьдесят, видимо, ответственная за все это в кучу наваленное «богатство», и пила чай с печеньем. Глядя на ценники, Инга поняла, что именно здесь сможет подобрать себе что-нибудь на первое время. Перебирая одежду, она краем глаза увидела, как в зал вошла прекрасно одетая немолодая дама, и услышала, как та стала отчитывать кассиршу. До нее долетели слова женщины в свое оправдание:

– Ну что я могу сделать? Одежду сортируют две пенсионерки. Никто не хочет здесь за гроши работать.

– Сами виноваты! Доходов магазина не хватает даже на оплату аренды помещения, – последовал ответ. – Работали бы лучше, была бы и добавка вам к зарплате.

Преодолевая свое смущение, Инга обратилась, как ей тогда показалось, к хозяйке этого заведения:

– Извините, пожалуйста, но я случайно услышала, что вам нужны работники.

Та, осмотрев Ингу с ног до головы, поинтересовалась:

– Неужели вы, такая юная и красивая девушка, мечтаете работать здесь? У вас есть образование?

– Пять курсов юридического факультета ЛУ, но мне срочно нужна любая работа, – произнесла Инга и добавила, заикаясь и краснея: – Я только вчера освободилась по УДО.

– И по какой же статье ты были осуждена, – поинтересовалась дама, не скрывая своего удивления.

– За хранение и распространение наркотиков, – честно, не колеблясь, выпалила Инга.

Вскинув брови, та с интересом взглянула на Ингу, осторожно заметив:

– С трудом верится в это. Если это было бы правдой, то ты вряд ли бы искали работу здесь, – и, немного подумав, добавила: – Значит так, с завтрашнего дня приступай к работе. Плачу в неделю сто евро, плюс то, что здесь наработаете сверх нормы. Хотя в последнем я очень сомневаюсь, но попробуйте. Кстати, как тебя зовут?

– Инга Томилина, – тихо прошептала Инга.

Хозяйка, уже обращаясь к кассирше, распорядилась:

– Антонина, постарайтесь вместе с Ингой что-нибудь в вашей работе исправить. Не получится, будем закрывать эту лавочку. – и, глядя на Ингу, прибавила: – Антонина введет тебя в курс дела. К концу недели заеду, и мы, если не передумаешь, оформим документы. Да, и не забудь всегда брать свои документы с собой на работу.

Сказав это, хозяйка магазинчика так же энергично, как и вошла, покинула помещение, оставив в недоумении как Ингу, так и Антонину.

Антонина была женщина одинокая, добрая и очень сентиментальная. Жалостливо глядя на Ингу, на ее промокшую курточку, она ласково спросила:

– Что же, девонька, мы сможем с тобой здесь исправить?

А Инга ликовала: у нее уже есть работа. Она не подведет, и она знает, что нужно сделать, чтобы все здесь изменить.

Вначале, нужно вынести все вещи в подсобное помещение; затем, убрав и проветрив, заново заполнить зал только сезонными вещами. Особое внимание нужно обратить на оформление витрины. Вымыть окна, убрать искусственные цветы, побитый манекен задрапировать, нарядив его в брендовые вещи.

Видя ее энтузиазм, Антонина и две пенсионного возраста подсобные работницы с радостью передала Инге бразды правления, беспрекословно выполняя все ее указания. На дверях магазинчика два дня весела табличка: «Закрыто по техническим причинам.» В подсобном помещении кипела работа: работницы сортировали вещи, выбирая весеннее и летнее, условно «дорогое» и «дешевое», приводя их в порядок. Первый день посвятили уборке: Инга мыла окна, Антонина убирала зал. На ночь, для проветривания помещения, оставляли форточки открытыми. Второй день посвятили оформлению магазина. На витрину посадили манекена-мужчину, единственно имеющегося в наличии, одев его в светлые джинсах, белые кроссовки, майку. Тоненькая кожаная светло-коричневая курточка была небрежно наброшена на его плечи. На голову одели бейсболку. Место, где должны были бы быть глаза, закрыли темными очками. Подоконник, вокруг сидящего манекена, заполнили аккуратно сложенными разноцветными мужскими майками. Вещи в зале разместили так: отдельно весят курточки, отдельно джинсы и майки. Отдельно мужское, отдельно женское и отдельно детское. Платья развесили по периметру зала. Рядом с кассой разместили небольшую стойку с летней обовью и сумками. Все вышло очень даже премило.