Елена Кладова - Сказки вечного папоротника

Про себя Катя решила, что хваленый Галкин Дымыч в лучшем случае заумный «ботаник», которого не волнуют земные радости, а то и вовсе импотент, но опять ничего не стала говорить вслух. Больше эта тема не обсуждалась, и Галинке не пришлось заливаться алым румянцем.

Они позагорали, поплавали, всей кожей радуясь нежному солнцу, свежей воде. Назад пошли не берегом, а по светлому, звенящему сосновому бору, наслаждаясь этим сияющим летним днём. Галинка поспешила домой: готовить вечерний приём по поводу знакомства с женихом, а Катюша отправилась к бабушке, чтобы, наконец, пообщаться с нею, обсудить эту новость. Да и себя предстояло привести в порядок, какой бы кавалер ни оказался, Катерина любила произвести впечатление.

Сколь ни мудра поговорка «не родись красивой, а родись счастливой», для Кати пока сознание собственного очарования было основополагающим. Как ни крути, встречают-то по одёжке, поэтому Катюша считала свою привлекательную внешность определяющим фактором в жизни, использовала её и наслаждалась восхищёнными взглядами. Да и как можно было её за это судить, если, едва родившись, Катя постоянно слышала: «Ангелочек! Красотулечка!» и прочие лестные эпитеты, если и в детском саду, и в школе, и теперь, в институте, ей многое прощалось и дозволялось именно благодаря хорошенькому личику. Хоть и головка на плечах была не глупенькая, но внешность использовалась пока, пожалуй, чаще.

Вот и сейчас, старательно укладывая волосы, подводя глаза, подбирая одежду, Катюша подсознательно предвкушала, как поразит нового знакомого.

Выйдя, наконец, из спаленки на бабушкин строгий суд, Катя предстала перед ней во всём своём блеске.

– Ну, как у тебя внучечка?

– Хороша, спору нет! – Анна Степановна не могла не оценить внучкиных стараний. – Звезда, да и только! Но я думаю, тебе не стоит особо стараться. Вадим на Галку не надышится, на других и не глядит.

– Да где здесь у нас другие-то? Выбора нет, вот Галинке и повезло.

– А ты злая! – поразилась бабушка. – Неужто позавидовала подружке? Напрасно. И выбор здесь есть, особенно сейчас, всякие понаехали, студенточки грамотные, штучки столичные. Просто Вадим умный человек, он увидел золотую Галкину душу, она у нас редкой доброты и сердечности девушка.

Катя слегка устыдилась. Разумеется, бабушка была права, но ведь Катюша привыкла считать себя самой-самой лучшей, и то, что Галка опередила её в личном счастье, Катю царапнуло и заставило позавидовать. Но собственное отражение в зеркале, откровенное платье, блеск глаз, белизна зубов опять убедили её в собственной неотразимости и подняли настроение. Назначенное время приближалось, Катя попрощалась с бабушкой и пошагала к соседнему дому. Из окна слышалась музыка, и доносились вкусные запахи. Галинка рано научилась готовить, достигла в этом деле большого мастерства, и Катя с удовольствием потянула носом: вкусно поесть она любила.

Подруга встретила её радостной улыбкой. Стол уже был парадно накрыт, в глиняной кринке красовался букет лохматых пионов, а сама хозяйка – в простеньком платьице и совершенно без косметики. И, как всегда, без зависти восхитилась:

– Опять несказанно хороша! Да вот кавалер-то у нас всего один.

– Да я не для кавалера принарядилась, – покривила душой Катя. – Просто вроде званый вечер, положено при параде быть.

– Ну какой там званый вечер! – отмахнулась Галка. – Просто отметим твой приезд и знакомство. Правда, я волнуюсь что-то.

– А я-то как волнуюсь! Не каждый день лучшая подруга с женихом знакомит. А где, кстати, жених?

– Он пунктуален до невозможности. Сказано в восемь, значит, войдёт ровно в восемь.

И точно, едва старые Галинкины настенные часы принялись с чахоточным хрипом отбивать восемь ударов, раздался стук в дверь, и жених предстал перед девицами.

– Дверь тихонько отворилась, и в светлицу входит царь! – продекламировала Галинка, смущаясь и розовея. – Вадим Вадимович, Дымыч, мой дорогой и любимый человек! А это – Катенька, самая лучшая и любимая моя подружка!

– Здравствуйте, красавицы! – Жених вручил Галке позвякивающий пакет, поцеловал невесту в щёчку, галантно наклонился к протянутой Катиной руке.

Катюша сумела приветливо выговорить:

– Здравствуйте! Очень рада знакомству!

Но внутри всё её существо вопило и кричало: «Почему?! За что?!» Зависть затапливала душу. Очкастый, лысоватый, заумный ботаник, который представлялся в воображении, оказался мужчиной её мечты! Высокий широкоплечий атлет (ну просто классическая скульптура!), копна пшеничных, слегка вьющихся волос, выразительное лицо. А глаза! Большие, яркие, зелёные, как крыжовины у бабушки в саду. Брови и ресницы темнее волос, словно подкрашенные, россыпь веснушек на переносице, чётко очерченные губы – портрет из галереи, оживший идеал! Одежда, как вторая кожа: трикотажная рубашка и вельветовые джинсы сидят, как влитые, ботинки без единой пылинки (и это на деревенских тропинках). Пахло от него чем-то вкусным и явно недешёвым. Да, с таким в любом обществе не стыдно показаться! И это – жених Галинки! Да она и незаметна на фоне такого мужчины! Смятение, зависть боролись в Катиной душе с добрым отношением к подруге. Но что она могла поделать, если сразу, моментально захотела такого же счастья для себя. Кое-как сумела всё-таки сдержаться и затараторила весело:

– А стол-то ждёт! И кушать хочется. Предадимся низменным радостям пианства и чревоугодия. И поводов у нас достаточно, и закусь на столе, и призывный звон бутылей я слышала.

– Конечно, пора к столу! – подхватила и Галинка. – Что ж это мы всё церемонимся. Усаживайтесь, устраивайтесь и начнём!

– Да, милые дамы, начнём наш чудный вечер! – Вадим поставил на стол бутылки, открыл шампанское. – По первой за знакомство!

И пошло-поехало! Поначалу они благопристойно отпивали по глоточку. Глоточков набралось много. За дружбу, за любовь, снова за знакомство, за молодых, за Катю, опять за любовь. Пребывающая в стрессовом состоянии, Катюша пила, не задумываясь и не отказываясь, окончание банкета помнилось ей смутно. Вадим провожал её до дому, и, находясь под воздействием возлияний, Катя отчаянно с ним кокетничала и едва ли не тащила на сеновал. Практически трезвый кавалер отводил её руки, пытавшиеся обнимать, говорил что-то бодряще-утешительное, вежливо простился и удалился, оставив не совсем адекватную Катерину в расстроенных чувствах. В платье и босоножках она вползла на сенное ложе, укуталась лоскутным одеялом и провалилась в сон.

И проснулась Катя расстроенная. Вспомнила вчерашние прегрешения: «И чего это меня занесло?» Вначале-то всё шло чудесно и вполне прилично, они много шутили, болтали о том, о сём, вспоминали разные смешные истории. А потом Катя принялась строить глазки, Галка, вероятно, заметила и переживала. Дальше – и того хуже, приставать взялась к чужому мужику! Вадим Катеринины приставания отверг, и спала она в платье и даже в обуви. Ужас! Кроме душевной сумятицы, обнаружилась и головная боль. «Вот только похмелья мне не хватало!» – охая и постанывая, Катя в мятом платье, с босоножками в руках, прошлёпала в дом. Первым делом зачерпнула кружку ледяной колодезной воды, выпила жадными глотками. От умывания этой же бодрящей водой в голове прояснилось и посвежело, и телу полегчало, но забравшийся вчера в душу колючий ёжик зависти закопошился и выставил иголки. «Ах, какой мужик!» – Катя была собой недовольна, но поделать ничего не могла. Так хорош был Вадим, так её привлёк, таким был (по Катиному разумению) для неё подходящим, а принадлежал другой! Ах, если бы другая была не Галинка! Тут бы Катю было не остановить, но причинять боль доброй, бесхитростной подруге, которая действительно достойна счастья, Катюше совсем не хотелось.