Владимир Карев - История для мужчин

В первый день богатой жизни решили ходить кушать по очереди. О пляже, развлечениях и магазинчиках не могло быть и речи. Ох и трудная это работа быть обладателем миллионного состояния и не сметь потратить из него хотя бы незначительную частицу. Сидеть взаперти в райских кущах и трястись за свою задницу.

Клининг-работников не пущали, втихаря давились бутербродами и тропическими плодами, купленными за углом у бомжеватых продавцов экзотических фруктов.

Так продолжаться дальше не могло. Мучения выводили из себя.

На очередном совещании для себя мы выяснили, что вывезти в Россию такую прорву денег незаметно не удастся, накроют на границе, банком воспользоваться нельзя по ранее высказанным причинам. Здесь ими тоже не посоришь – в обменниках и магазинах списывают паспортные данные, это мы уже проверяли на своих, припасенных для сувениров, остатках, а если номера купюр на контроле или, не дай бог, это фальшивые доллары – крындец. По той же причине боязно и на рынок сунуться. В лавчонках торгаши тоже не сегодня родились. У них глаз почище любого сканера работает, а память на цифры, как у профессиональных шулеров.

Промучившись несколько дней в номере, поросшем грязью, сбледнув с лица, обматюгав ненавистные пачки всеми, доступными нам, нехорошими словами, мы погрузили нашу добычу в большую сумку, купленную на базаре у дороги, и пошли по известному только нам пути.

Таща свой ценный груз, я был аккуратен – никого не задевал, зорко смотрел по сторонам.

В одном из торговых рядов на меня глядел достаточно прочный, отделанный металлическими уголками саквояж.

– Его берем! – уверенно сказал я жене. – Сколько стоит?

Елена ахнула, но делать было нечего, придется возвращаться домой без подарков, и достала кошелек.

Покупку выдали в большом целлофановом пакете, что было на руку.

– Думаешь, теперь к тем горам? – уточнил я, показывая налево, в противоположную сторону от первых гор, когда мы вышли на пляж.

– Куда же еще? – у жены вновь начинало нарастать раздражение. – У тебя есть какие-нибудь другие предложения? А то давай, возьмем такси на последние гроши и поедем подальше.

Я повинно опустил голову и молча побрел по пляжу. Расстроенная Борисовна шла немного в отдалении.

Очень тяжело пробираться между хаосом каменных нагромождений в неизвестной местности. Тропинки нет, приподнятого чувства скорого неожиданного открытия нет. Ничего нет, кроме желания побыстрее найти подходящую маленькую пещерку для организации тайника.

Часа через полтора, два блуждания между скал мы наткнулись на нечто подобное.

– Хватит, затрахался. Будем прятать здесь, – подал я голос первым, чтобы разрядить обстановку.

Елена устало пожала плечами.

– Здесь, так здесь. Мне все равно.

Мы спустились в небольшую лощинку, предварительно обозрев окружающую территорию на предмет случайных свидетелей, переложили деньги из сумки в новенький портфельчик, упаковали его в целлофановый пакет и засыпали сначала каменной трухой, а затем старой листвой и вялой травой.

– Всё! Спите спокойно дорогие товарищи Франклины, – попытался сострить я. – Мы о вас никогда не забудем и, может, даже посетим место вашего погребения. Когда-нибудь.

У Борисовны навернулись слезы на глаза, словно она хоронила кого-то родного.

Конечно, ведь счастье было так близко. Пять минут назад мы были миллионерами и вот снова нищие.

Я обнял свою женушку.

– Не плачь, моя маленькая. Лучше гордись тем, что мы совершили умопомрачающий подвиг неслыханной идиотской щедрости. Представляешь, кто-то забредет сюда случайно, так же свалится в яму и на тебе, саквояж зелени. Крышу снесет в момент.

Елена прижалась ко мне, сильно переживая.

– Может, запомним местечко, на всякий случай? Вдруг не найдут, а мы сумеем что-нибудь придумать.

– Когда, в Москве? Вряд ли, но давай. Сейчас спустимся напрямую к морю, хотя сомневаюсь, что потом отыщем свой схрон. И нужно ли? Думаю, что Бог не делает, все к лучшему.

Вот это приключение, вот это всем подвигам подвиг – выбросить просто так, ни за здорово живешь, целое состояние за борт корабля, на съедение акулам, как говорил мой сосед по коммунальной квартире, дядя Федя.

Необычайный кретинизм, но он до сих пор неискореним в нашем, то есть в моем, социалистическом сознании.

– Ну и динозавр ты, – как-то охарактеризовал меня мой приятель. – Таких еще поискать нужно, очень редкостный тип.

Отпуск, конечно же, был испорчен как физически, так и морально.

Уже дома расстроенная жена молча разбирала чемодан, лежащий на кровати. Я незаметно подкрался сзади, обнял ее за талию и повалил на мягкий матрас.

– Оп-па! – навис я над Еленой и достал из-за спины пачку долларов. – Пять тыщ! Компенсация за отпуск.

– Откуда? Спёр?

– Не спёр, а маленькое вознаграждение за потраченные нервы. Выбрал самые чистенькие. Надеюсь, здесь их не ищут. Ну что, будем думать, как вывезти остальное?

Кстати, доллары оказались настоящими.

Случается же такое. Даже не верится. Что дальше? – Не знаю.

Мы с женой живем в центре города, в большой квартире, можно сказать в огромной, выстраданной мытарствами по Москве и непосильным трудом над созданием семейного гнезда в надежде, что дети и внуки будут жить вместе с нами. Но мы предполагаем, а Бог располагает.

Являясь москвичами, пришлось сменить двенадцать адресов по Москве для достижения желаемого результата в квартирном вопросе, но все наши замыслы оказались тщетными. Как только родные птенчики оперились, тут же разлетелись в разные стороны, даже не думая жить с родителями. И остались мы с Еленой Борисовной одни одинешеньки в безжизненном пространстве. Аукаемся, иногда теряясь с женой в комнатах, предназначенных для детей.

Крамольные мысли в голове у каждого из нас возникали постоянно, но мы не спешили ими делиться, не желая обидеть друг друга, а вдруг та или иная сторона нашей, первичной ячейки общества не поймет или не так подумает. Но однажды все разрешилось.

– Все правильно, Ленуська! А я думал, ты меня, как всегда, пошлешь куда подальше с моими нелепыми предложениями, – воодушевленно воскликнул я, почувствовав согласие жены.

День был воскресный, делать было нечего, и мы поехали к дочери в гости, чтобы огласить свое решение. Пусть она с мужем и со своей дочкой переезжает в нашу квартиру, а мы в нее. Им, как говорится, жить дальше, а нам, предпенсионщикам, сойдет и периферия. Не стали звонить, захотелось преподнести сюрприз неожиданно, тем более что Светка давно глаз положила на наши хоромы. Ей будет очень приятна родительская, сногсшибательная, благородная задумка. Так почему бы не обрадовать девочку и не сделать широкий жест ради родненькой, если сын уже отлично пристроен, в плане достойного жилья. Не сеять же неприязнь между братом и сестрой из-за разницы в бытовых условиях, порождающей зависть. Так рассудили мы.