Александр Ермак - Годин

В катастрофе корабля „Союз-11“ погибли советские космонавты Георгий Добровольский, Владислав Волков и Виктор Пацаев…

Вышел фильм „Офицеры“…

В Питтсбурге осуществлена первая постановка рок-оперы „Иисус Христос – суперзвезда“…

Подписание Договора о мире, дружбе и сотрудничестве между СССР и Индией…

Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР „О мерах по дальнейшему улучшению материальных и жилищно-бытовых условий студентов высших и учащихся средних специальных учебных заведений“…

В Канаде создана международная независимая неправительственная экологическая организация „Гринпис“…

Во Флориде открыто самое крупное в мире место развлечений – „Дисней-уорлд“…

Рабочие и служащие СССР освобождаются от обложения сельскохозяйственными и подоходными налогами за пользование земельными участками, отведенными им предприятиями, учреждениями и организациями под индивидуальные сады и огороды…

Начало третьей индо-пакистанской войны…»

Заботиться о маленькой сестренке Алексею было в тягость. Родители, казалось, совсем не замечали его – единственного, совсем недавно такого любимого сына. Он попросился в деревню, и его без раздумий отправили. И еще месяц счастья в Потаповке, которая по мере его роста уменьшалась в представляемых размерах и становилась доступнее во всех направлениях. Алексей исходил все ее девять улиц: главную с широкой грунтовой дорогой, продовольственно-хозяйственным магазином и сельсоветом, а также кривые переулочки, спускающиеся с пригорка к речке. Забредал из любопытства на синекрестовое кладбище, что все больше разрасталось за церковью, которую исправно посещала бабушка. Заглядывал на хоздвор, в гараж, в ремонтную мастерскую, на ферму… Иногда шел в травяное поле за пригорком: смотрел в высокое небо на порхающих жаворонков, ловил летающих кузнечиков с голубыми крылышками и прислушивался к ветерку, легко перебирающему ковыль. Если устремлял глаз к горизонту, то от простора захватывало дух: поле, поле, березовый колок, и снова поле, поле без конца и без края.

Теперь с пацанами делали не только рогатки-«прачи», из которых стреляли гайками по разоряющим огороды воронам, но и «поджиги» из обрезков медных и стальных труб. Заряжали их головками спичек и палили, куда ни попадя. Пугали местных теток, бросая рядом самодельные бомбочки. Для них Алексей с удовольствием пилил найденный где-то кусок магния, смешивал опилки с марганцовкой из бабушкиной аптечки, делал запал из дедушкиных спичек. Бомбочки взрывались на славу и так, как было рассчитано Алексеем: на заданном расстоянии, а не в руке. Иногда же он просто сжигал напиленный магний: подносил горящую спичку к кучке блестящих опилок и она мгновенно вспыхивала, ярко, ослепляюще и волшебно. Только что был перед ним металл – и раз, превратился всего лишь в струйку дыма…

Втайне от деда он снова и снова брался за рубанок, стамеску, пилу. Но по-прежнему ничего толком с ними поделать не мог и деда на помощь все так же призывать не спешил. Возвращал инструменты на свои места, так ничего и не выстругав. Утешал себя тем, что не очень-то и хотелось: свинец, магний, медь, сталь интересовали его гораздо больше дерева. Но в голове все-таки крепко засели слова деда: «Даже если не ладится, нужно терпеть, учиться, браться снова и снова, только тогда сможешь чего-то добиться».

Между делом читал Джека Лондона и ходил копать за околицу, туда, где раньше стоял цыганский табор. Был уверен, что бродячий народец оставил после себя в земле клад. В один из дней его лопата действительно звякнула по металлу.

Он принялся остервенело ковырять твердую землю. Вспотел, вымазался, но выкопал-таки из земли чугунок. Вытянул на траву. Тяжелый. Полный. Земли…

От нечего делать на берегу Енюшки с пацанами «травили анекдоты», которые кто слышал дома, кто в школе, кто в автобусе. Лешка всегда спешил поделиться новыми с дедушкой и бабушкой. Они смеялись над его детскими анекдотами:

– Мальчик, не хулигань, а то у твоего папы вырастут седые волосы! – Мой папа очень обрадуется, он ведь совсем лысый!

– Ха-ха-ха! А еще?

– Мама спрашивает у своего сыночка: Сашенька, вчера на столе оставалось два кусочка торта. Сейчас там всего один, почему? – Просто в темноте я не заметил второго кусочка.

– Ха-ха-ха! Все?!

– Нет, еще такой знаю: «Приехал как-то Хрущев на свиноферму. Свиньи: хру-хру, хру-хру… – Чем вы их кормите? – Отрубями. – Кормите кукурузой, чтобы полностью выговаривали!»

Рассказал и сам засмеялся. И без остановки:

– Пионерка спросила у Хрущева: дяденька, правду папа сказал, что вы запустили не только спутник, но и сельское хозяйство? – Передай своему папе, что я сажаю не только кукурузу.

Снова засмеялся, но бабушка с дедушкой почему-то не поддержали его, серьезно переглянулись и наказали ему:

– Ты, Лешенька, таких анекдотов про руководителей страны лучше никому и никогда не рассказывай.

– Почему?

– Потому что за них могут не только по головке не погладить, но и… – Посмотрели на рамочку у окна, в которой были большие и маленькие фотографии разных родственников. – В Сибирь отправить!

Это он запомнил на всю жизнь.

Потом бабушка захворала и родители отправили его в пионерский лагерь. Там были линейки, как в школе. Опять же прохождение строем под речевки и песни:

Когда рядом не было никого из начальства или никем не руководимый отряд шел к столовой, то запевали песни на другой лад:

Заводилой в отряде была девочка-отличница Арина: прическа «сессон», как у Мирей Матье, синий джинсовый «фирмовый» комбинезон, умные, пронзительные глаза и всегда то ли сочувственная, то ли снисходительная усмешка на губах. Стройная, загорелая, она каждое лето с родителями ездила еще и на море. Хорошо плавала и брассом, и кролем. А Годин в воде был как топор, держаться на воде не умел даже и «по-собачьи»: Енюшку в Потаповке всегда вброд можно было перейти.