Анатолий Агарков - Маришка

Значит, работа!

До восьми еще время есть, а идти мне недалеко. Прилег одетым на диван. В попытке не уснуть занимаю себя мыслями.

На деле оказывается, что счастье – субстанция весьма хрупкая и непостоянная. Мне казалось его ощущений я влил в себе львиную дозу – думал, что, как минимум, на неделю хватит. А вот ушла Марина, и мне кажется, что её вовсе не было здесь, и того, что было, тоже. И счастья не было никакого. Теперь осталось только одно – набраться терпения и молиться Богу, чтобы Марина мне позвонила. Номерами телефонов мы обменялись.

Почему Марина? Скромность мне не позволяет приглашать девушку, не сводив её в ресторан или не сделав какого-нибудь замечательного подарка. А на то и другое у меня просто нет денег.

Марина-Марина, чудо в перьях… Как голубка сизокрылая – влетела в квартиру, наградила любовью и грациозно упорхнула! Когда мы теперь увидимся?

Незаметно для себя задремал. Все-таки полубессонная ночь дала себя знать, и кофе не помогло. Но верный мой сотовый телефон не дал мне проспать выхода на работу – ровно в восемь заверещал его будильник: пора вставать!

Марина позвонила… Ну, как позвонила? У неё никогда на телефоне не бывает средств. Я ей пару раз скидывал понемногу, памятуя, что лучшей мотивацией для сердечных отношений должны быть деньги, но бесполезно – любит бабенка болтать впустую. Мы приспособились – она мне звонит; звонок, конечно же, не проходит; но мне приходит СМС-ка: «Вам пытается позвонить абонент…» …короче, Марина. Я перезваниваю, мы общаемся…

Итак, Марина мне позвонила… Налаживаю связь:

– Привет, милая! Ты соскучилась и жаждешь встречи?

– Мне нужна твоя помощь.

– Что случилось? – зачесалась моя правая ягодица: видимо, чувствует сердешная – что-то сейчас услышу из ряда вон выходящее.

И Марина мне рассказала, что с ней произошло. Долго не было и вдруг появился её хахаль – сапожник Сережа. Причем, с полным карманом денег. Неделю пил. (Я думаю, не один). Деньги закончились, он спохватился. «Где мои бабки? – спрашивает Марину. – Я их из кассы взял. Брат за такое меня убъет». Хозяйка показала ему батарею пустых бутылок и пластиковых полторашек. «Я не мог их все пропить! – горячится сапожник. – Ты украла». Марина стала его увещевать, напоминая о том, как он шиковал – водку ему на такси привозили. За пивом он сам в магазин ходил. «Я в руках ни рубля не держала денег твоих!» – в отчаянии она кричала. Серегу это не остановило – подонок жестоко избил любовницу. Потом где-то наскреб на бутылку самогона (наверное, пустые сдал) и с улыбкой, которой обзавидовался бы любой людоед, сел пить в одиночку, приговаривая: «Цирроз мне в печенку, но я буду здесь жить и тебя бить, пока не вернешь мне мои бабки».

Марина тихонько выругалась: «Чтоб тебя мужики самого за бабу приняли» и позвонила Тарану. Был у неё в приятелях из криминального мира Южноуральска один авторитет. Имя и фамилию его она не называла, а вот погонялово – кажется, это. Ну, пусть будет – не так важны сии подробности. С её слов, он частенько оказывал красавице цыганской наружности некоторые компетентные услуги.

– За какие заслуги? – любопытствовал я.

– Не твое дело!

Вот и отлично – думал, гася в себе голос разума. Как сказано, так пусть и будет. Меня действительно сиё не касается.

Так вот… Позвонила Марина Тарану (наверное, так же как и мне – перезвоном) и пожаловалась на притеснителя. Сергей еще бутылку не допил, как к дому иномарка подкатила – а в ней молодчики крутые. Заломили злодею руки, кинули в багажник и в лес свезли. Там догола раздели, к березе привязали и сказали:

– Если выживешь – твое счастье! А лучше сдохни, падла!

Сергей плакал и божился, что Марину больше пальцем никогда не тронет и дорогу к её дому навсегда забудет – ради спасения собственной шкурки пообещаешь и коммунизм за три дня построить во всей стране. Но бандиты уехали, бросив драчуна-сапожника на съедение хищникам и насекомым.

– Не сдох? – полюбопытствовал я.

– Нет пока. Вот неделя прошла, он позвонил. Говорит, что хочет встретиться и пообщаться. К дому боится подойти и просит меня прийти туда, где мне удобно будет с ним базарить. Я предложила местом встречи детский городок возле Центральной площади поселка, напротив Администрации – там всегда народу полно: поди не решится на злодейство. А сама боюсь его – еще пырнет ножом сапожным. Взяла Юличку с собой. Но что может сделать маленькая девочка против взрослого мужика. Может, ты подойдешь? Здесь же близко. И мне будет не страшно с паразитом встретиться.

– Зачем тебе с ним встречаться? Ты хоть маленько думаешь, или мозг ушел в самоволку. Ты – сумасшедшая, ейбо…

– Предпочитаю термин – безбашенная! – поправила Марина меня. – Хочу напоследок взглянуть в его подлые глаза.

Нашла нужду для рандеву! Вот глупая баба! Но не мое дело…

– Хорошо, – говорю, глубоко вздохнув и настраивая себя быть готовым к любому развитию событий на встрече с сапожником, – сейчас подойду.

Ну, вобщем пришел, являя свою тягу к рыцарству – тут идти-то: со сборами пять минут. Юличка, Марина… обе притихшие на качелях сидят. А вот и хахаль, по недоумению названный Сережей, с едва скрываемой угрозой на лице прется. Он как-то неожиданно появился у входа в детский городок и изволил гневаться при этом – так и хочет придушить кого-то. Вошел так стремительно и решительно, что стало ясно – сейчас будет убивать! Причем жестоко и с явным удовольствием.

Однако мое присутствие рядом с Мариной стало для него сюрпризом не слишком приятным и таки охладило пыл.

– Марина! – зло брызжет слюной сапожник, хватая её за руку. – Одумайся! Я тебе нужен! А деньги брату мы вместе вернем, когда поднакопим.

– Ошибаешься! – спокойно и уверенно смотря в полные ненависти глаза приятеля бывшего, говорит Марина. – Мне не нужны лицемеры, готовые убить за бутылку водки или свои же грехи.

– Ну, хочешь, я на колени встану, прося прощения, – и готов был исполнить эту угрозу, причитая о своей пылкой любви и бесконечной преданности.

Марина, как и все женщины – большая любительница мелодраматических сцен:

– Вставай, проси…

Сапожник бухнулся на колени:

– Прости, любимая, я был тогда в состоянии нестояния! Больше никогда тебя пальцем не трону… Мамой клянусь!

Глаза неделю назад избитой парикмахерши осветились чувством победы, прям как лампочка Ильича зажглись. Досыта налюбовавшись унижением обидчика, Марина подвела итог:

– И эта мразь посмела на меня руку поднять. Так с женщинами не обращаются – учти на будущее, козел!

Показалось, что она со мной делилась мыслями по поводу. И я, и униженный сапожник поняли это так. Сосредоточенно и методично начинаю нервничать – наверное, Марина хочет стравить нас между собой. А парень поднялся с колен и емко, но спокойно подвел итог высокой встречи.