Анатолий Агарков - Маришка

– А вас можно домой пригласить на стрижку?

– Конечно.

– А когда?

– Когда отрастут.

– Это долго. А можно завтра?

– Можно только у меня телефона нет.

– Так я заеду.

– Заезжайте.

Марина перестала улыбаться – о чем-то задумалась, а ножницами щелкает.

Когда я еще раз ладонью погладил её ногу выше колена, она наклонилась ко мне и, заправив вьющийся локон за ухо, быстро поцеловала в краешек рта. Вот ведьма!

Я шепчу ей:

– Уже ревную тебя к твоему дружку.

Потом делаю предложение:

– Может, сломаем твои ножницы и поедем ко мне достригаться?

Она молчит. Возможно, ей нравится мое предложение. А может быть, я ошибаюсь. Но пауза затянулась.

Похоже, и стрижка уже закончена – я получил свой «каскад». Пора отваливать. Что-то все-таки не так.

– Сколько с меня?

Марина грустно пожимает плечами.

– Сколько не жалко.

Я отдаю ей двести рублей.

Стою у дверей, улыбаюсь, а коленки трясутся. Моя ангельская улыбка скрывает дьявольские желания.

– Защитишь от волкодава?

Мы выходим в сени и бросаемся друг другу в объятия. В ходе поцелуя выясняю, что Марина в стрингах и без лифчика. Мое желание настолько откровенно, что девушка начинает сопротивляться.

– Ну, не здесь же.

Когда я её отпускаю, говорит, как бы извиняясь:

– Не хочу при Ленке. Она такая сплетница!

Выходим во двор. Марина, как раньше её сноха, оттягивает беснующуюся собачку к будке.

– Вот получу телефон из ремонта, мы с тобой созвонимся, – прощаясь говорит хозяйка.

Я лишь загадочно улыбаюсь, пересекая двор. А в калитке ворот останавливаюсь:

– Ты заходи ко мне по вечерам – ведь по соседству живем. Мне и звонить не обязательно: у меня никогда никого нет.

– А кто на велосипедах к тебе приезжает?

– Это сестра с зятем. У них в огороде грядки – они даже в дом никогда не заходят.

Мне не хочется уходить. Но собака лает, хозяйка её держит, а в окно уже смотрит татарочка Лена. Марина вглядывается в меня так, будто в самую душу проникнуть хочет и разгадать её полностью.

– А может, сегодня ко мне заглянешь?

– Может, и загляну, – кокетливо отвечает Марина.

– Так я приглашаю, – говорю и закрываю за собой калитку.

Прождал до ночи – не пришла. Ещё два был весь в томлениях, а тут и суббота подошла. Вечером этого дня произошло событие, от которого я окончательно запутался в своих желаниях. Расскажу по порядку…

В баню поехал на машине, чтобы не ходить с грустным лицом мимо окон Марины. А вот когда ставил её в гараж, из-за угла со стороны улицы Степной (здесь мой дом угловой) бодрым шагом вышли три женщины и направились прямо ко мне. Одной было за тридцать, другой за сорок, третьей за пятьдесят…

Одну я знаю – это соседка и тоже Марина, вельми фигуристая особа, но блондинка.

– Анатолий, мы к тебе, – говорит она. – Хотим в гости пригласить – посидеть, поговорить… Ты как?

Я удивляюсь, но вида не подаю. Может, барышням четвертого игрока не хватает для игры в «подкидного»? Правда, лица у всех серьезные. Речь, пожалуй, пойдет не о картах. И хоть я еще не понял причину визита, глаза предательски заблестели, как у кота, почувствовавшего валерьянку. Хотя, блин, может, им таксист нужен?

Загнал машину в гараж, они молча стоят. Значит, такси им не нужно.

Говорю Марине:

– Если вы подождете, я мигом.

Та отвечает:

– Мы тебя дома подождем. Знаешь, где я живу?

Я киваю. Марина ко мне наклоняется и конфиденциально на ухо шепчет:

– Попутно сходи в магазин, возьми чего-нибудь выпить – закуска у нас имеется.

Они уходят. Я переодеваюсь и лечу в магазин – между прочим, мимо окон другой Марины. Беру две бутылки приличной водки и теперь уже по Некрасовой улице спускаюсь к дому Мариночки-белокурой. Она живет в одной половине двухквартирного коттеджа…

Чтобы вас не утомлять недомолвками и загадками, расскажу заранее, кем и для чего была задумана эта вечеринка. А уж потом – как она прошла и чем завершилась.

Так вот…

Женщину, которой за тридцать, зовут Софья. По профессии она – учитель. До недавнего времени у неё в Казахстане была работа, дом, муж и двое детей – мальчик и девочка, близнецы. Потом в стране степей начались волнения и гонения на русских. Потеряв работу, мужа и дом, Софья с детьми бежала в Россию. Устроилась преподавателем в Увельскую школу, сняла комнату у соседей Марины, а детей отдала тетке в деревню – россиянке Аграфене Петровне (которой за пятьдесят).

Когда мама приезжала к детям по выходным, тетка её упрекала:

– Перебирайся ко мне. Здесь хоть работы нет, но можно жить огородом. А ещё лучше – подыщем тебе деревенского бобыля.

Софья не соглашалась – ни на огород, ни на бобыля. Тогда Аграфена Петровна подходит к проблеме с другого края. Оставив детей у соседки, она приезжает к племяннице в эту субботу и ловит её возле школы. Требует пригласить себя в гости – обсудить одну важную проблему. Скромница Сонечка стесняется своих хозяев и приглашает гостью к подруге Марине.

У Аграфены Петровны в сумке отыскалась бутылочка водки и закусок на целый стол. Женщины выпили, разговорились.

– А что, Марина, есть у тебя среди знакомых мужики неженатые?

Софья краснеет, а хозяйка меня припоминает:

– Есть тут один сосед. Давно холостой. Жил с матерью. Теперь она умерла, и он в доме один остался. Работает таксистом на своей машине. Не пьет (это я-то? ого!), не курит. Правда, ему за пятьдесят. Но дети взрослые – выучились, определились…

– Ну и пусть, что в годах! – за Софью говорит её тетка. – Главное, чтобы человек был хороший.

Марина решительно встает:

– Так пойдемте к нему, познакомлю…

И вот я у её дома. Собаки нет, калитка открыта. Прохожу чистый дворик, уютную веранду, коридор…

– Проходи сюда, – зовет хозяйка из глубины дома. – Мы на кухне.

Все стены в обоях сверкающих, на них зеркала и картины, все дверные проёмы арочные, ковры на полу… ну, блин хоромы! Загляденье!

Захожу на кухню. За массивным столом на массивных скамьях сидят три дамы. Перед ними закуски холодные. Боже мой! Чего только нет – рулетики из ветчины с сыром, бутерброды с икрой, мясная и сырная нарезка, селедка под шубой, грибки в сметане, соленые огурцы и помидоры… Неужто Марина расстаралась? Только зачем ей это? Наверное, сваха проставляется.

– Вуаля! Вот и я, – ставлю две бутылки на стол.

Сажусь на скамью рядом с Софией – место, видимо, заранее приготовлено. Хозяйка тут же ставит передо мной пустую тарелочку, вилку, нож – все, как в лучших домах Парижа. Аграфена Петровна умелой рукой сворачивает бутылке пробку, разливает в рюмки водку.

Встала памятником с тарой в руке, помолчала немного и говорит:

– Ну, вот что, Софья и Анатолий, вы оба холосты да и молоды – вам ещё жить да жить. Давайте посидите здесь, поговорите да определитесь… За ваше счастье!