Татьяна Гржибовская - Господин исполнитель

Этой родительнице дружно поддакивали две дамы пышных форм. Одна из них – мама Пети Костина. На мастер-классах она запомнилась многим, потому что всё время одёргивала Петю: расчешись, держи спину прямо, поправь воротник…

Вета сидела в отдалении и наблюдала за движением в фойе. В концертном зале шли экзамены. Входили и выходили преподаватели. Выскакивали как ошпаренные ученики. Очередного героя сразу брали в кольцо сокурсники и тормошили: «Ну как?» В ответ слышалось что-нибудь вроде: «А! Пассаж в этюде залажал!» или «А! Кульминацию смазал!» или «А! В коде – слышали? – навалял!»

Сыпались опровержения сотоварищей, что, мол, абсолютно ничего не было слышно, что герою это просто показалось от излишней требовательности к себе, а так – всё было здорово! Все слышали!

Вышел Алёша Филимонов. Красные пятна на лбу и на скулах выдавали его нервозность.

– Лёш, ну как? – подскочили к нему девчонки.

– Как, как! Гениально! – без тени улыбки бросил Алёша и, не останавливаясь, направился к Елизавете Николаевне.

Следом, семеня мелкими шажками, из зала вышла Розалия Артуровна. Заметив директрису, все примолкли.

– Экзаменационная комиссия приступает к обсуждению оценок, – торжественно объявила Розалия Артуровна. – Полчаса можно отдохнуть, погулять, сходить в буфет.

И она царственной походкой удалилась в свой кабинет.

Фойе опустело. Стало непривычно тихо.

Через какое-то время двери зала приоткрылись, и вышел профессор Добрышев. Он не спеша прогулялся по длинному фойе туда-сюда, заложив руки за спину. Остановился у окна, закинув голову, посмотрел на синее весеннее небо. Чему-то улыбнулся. Потом повернулся и увидел Вету.

Он её помнил, и девочку Алю тоже. На мастер-классах она очень по-своему сыграла две пьесы из «Времён года» Чайковского. Помнится, он пригласил её на свой конкурс, а она не приехала. Жаль!

Добрышев направился в сторону мамы запомнившейся девочки. Вета с готовностью поднялась ему навстречу:

– Здравствуйте, Антон Сергеевич!

Добрышев улыбнулся, заговорил:

– Здравствуйте, здравствуйте! Что ж вы на конкурс не приехали? У Али очень хорошо пьесы из «Времён года» получаются. Знаете, их в консерватории изучают, и не у всех выходит передать настроение композитора. Надо музыку чувствовать, чтобы Чайковского играть. А у Али это есть. Да, кстати, она у Влада учится? Нравится ей? Он ведь очень талантливый…

– Антон Сергеич! – разнеслось по фойе. Это из кабинета вышла Розалия Артуровна и звала Добрышева. – Антон Сергеевич, мне надо с вами серьёзно поговорить.

Она решительными шагами пересекала пространство пустого фойе. Лёгкий шёлк свободной цветастой туники развевался в такт постукиванию чёрных лаковых каблучков. Тёмные подкрашенные брови были грозно сдвинуты, лицо пылало.

– Простите! – Добрышев пожал руку Веты, заключив её между тёплыми сухими ладонями. – У Али всё будет хорошо. Жду вас на следующий конкурс!

И он развернулся в сторону Розалии Артуровны.

Вета предпочла ретироваться в коридор. Но даже за стеклянными дверями, отделяющими коридор от фойе, был слышен громкий голос рассерженной директрисы:

– Антон Сергеевич! Так дальше продолжаться не может! Почему Кречетов пропускает занятия с учениками? Всё понимаю: молодой, деньги нужны, но с учениками заниматься надо. А он опять куда-то исчезает. Пусть составит мне график поездок на год вперёд! И потом, посмотрите на его лицо. Как он изменился! Был такой красивый парень, а сейчас что? Весь опух, вечно помятый и вообще как-то странно выглядит. Понимаете, о чём я говорю, Антон Сергеевич? Какой образ жизни он ведёт?

– Розалия Артуровна, уважаемая! Сейчас такое время – исполнитель рад любому приглашению выступить, тем более за границей, – негромкий голос Добрышева не уступал напору разгневанной Розалии Артуровны, – вы же знаете, что концерты, которые преподаватели играют в залах консерватории, не оплачиваются. Они как бы заложены в зарплату! А что это за деньги, представляете? Я не защищаю Влада, пропущенные уроки надо возвращать, но без концертов пианист не пианист, и я его понимаю! А то, что вы говорите – лицо… Поймите, у парня слом в душе, он никак в себя не придёт. И вы прекрасно знаете, из-за чего всё произошло. С каждым может… Владислав – мой любимый ученик, и я в него верю. Он редкий музыкант. И моё мнение – его надо поддерживать.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Имеется в виду сюита М. Равеля «Ночной Гаспар» из трёх пьес: «Ундина», «Виселица», «Скарбо». Этот «удивительный триптих» (выражение А. Карто) написан под впечатлением поэм в прозе Алоизиюса Луи Бертрана. Нигде больше у него не встречалось такой концентрации выражения мрачного и зловеще-фантастического (http://www.belcato.ru/ravel_gaspard.html).