Надежда Волкова - Ива-иволга

Снова пришёл май. Другой, незнакомый, когда не на чайные розы любуешься, не первой ягодой рот набиваешь, а сидишь дома. Ленка забиралась с ногами в кресло, смотрела бессмысленным взглядом на стену, на красный шерстяной ковёр и не понимала, что делать. Ковёр этот висел сто лет, жёлто-коричневый узор «SOOS» она знала до последней ниточки и теперь протирала его взглядом, как будто пыталась сложить из двух букв ответы на свои вопросы. Не получалось. Порой жизнь задаёт такие загадки, на которые ответов не существует. Тут и царица наук, математика, бессильна. Её Ленка любила, может, поэтому ей досталось самое сложное уравнение в истории человечества. Задачка, казалось бы, простая: как из четырёх получить два. Но есть условие – ни вычитать, ни делить-умножать, ни извлекать нельзя. Такой вот интеграл, только сумма бесконечно маленьких частей. И даже буковка «S» на ковре вытянута в длину в виде интегрального значка.

В последний раз собрались вместе одним днём на вылазку в Чимган. Их четверо, дворовые друзья, одноклассники мальчишек кто смог. Шестнадцать человек, пять девочек остальные пацаны. Каждый год в мае выбирались за тюльпанами, для ташкентских это традиция. Когда теперь удастся?

Автобус на заводе родители помогли организовать. Трёхчасовая поездка сопровождалась нескончаемым пением под гитары, тряской по камням и визгом девчонок, косящихся на обрыв. Чимганские горы – жемчужина Узбекистана, Гулькам – бриллиант в этом драгоценном ожерелье. Первозданная природа: скалистые каскады, поросшие джидой и арчовниками, разнотравьем пахучим. По весне склоны алые, полотнами тюльпанными выстелены, куда ни кинь взгляд, пламенеют на серо-зелёном фоне. Прорезаны прозрачными ручьями, а их великое множество, теряются в горных теснинах и вдруг переливающейся стеной встают из-за поворота.

Снег на вершинах и летом не тает. Зачем-то с места стоянки все обязательно лезли вверх, чтобы дотронуться до него у кромки снежной шапки. Из последних сил тянулись, но эйфория от ощущения триумфа ни с чем не сравнимая, словно немыслимую высоту покорил. Падали обессиленными звёздами на просевший снег и жмурились от яркого солнца. Отлежишься, передохнёшь и на корточках ползёшь вниз, чтобы не скатиться кубарем с крутого склона. По пути цветочки собираешь, а возле снега они и сочнее и ярче, напоенные талой водой. Мальчишки с охапками такие романтичные, выше облаков в юношеских мечтах. А они и впрямь стелятся пушистым белым покрывалом под ногами.

Запыхавшиеся альпинисты вернулись на базу, растолкали цветы по вёдрам, перекусили и решили сходить к водопаду. Спустились в ущелье по сыпучке и растянулись вдоль речушки. Перескакивали по камням, помогая друг другу, шли около двух километров вверх по руслу.

Далёкий шум бьющейся воды подстегнул, прибавили ходу, миновали серо-жёлтую слоистую скалу, завернули и ахнули. Красота-то какая! Метров с десяти падает вода, со звоном разбиваясь о камни, тысячи радуг разливаются в мириадах брызг. Небольшая чаша у подножия принимает на себя удар и успокаивает неистовое природное творение. Грех туда не залезть, ты уже пришёл.

По одному осторожно ступили в озерцо, девочки ногой тронули и назад. Холодная, не рискнули. Но мальчишки все герои, кровь из носу надо сунуться в самое опасное место за стену падающей воды.

– Пойдёшь? – спросил Лёнчик.

– Не, боюсь, – ответила Ленка.

– Не бойся, держать буду.

Разделись до плавок и купальников, он взял её за руку и уверенно повёл за собой, не обращая внимания ни на переглянувшихся Саню с Серым, ни на ледяную воду. Ленка покрылась мурашками от холода, ступни заломило, хотелось вернуться, но Лёнчик не выпускал. Первыми подобрались поближе, он повернулся и сказал:

– Голову вниз. Глаза зажмурь и воздух набери. На три-четыре два больших шага. Идём?

– Идём.

Пьянящая радость затопила. Ленка посмотрела вверх, начало водопада терялось в безоблачном небе, опустила взгляд на вертикальное зеркало воды. Голова закружилась от собственной смелости, дух перехватило.

– Три-четыре!

Опс-с! Она вдохнула глубоко, прищурилась, но подглядывала. Сделала первый шаг, сверху по макушке ударило тугой холодной струёй, залило и глаза и уши. Ленка по инерции открыла рот и нахлебалась. На втором шаге Лёнчик её выдернул и прижал к себе. Развернулись и спинами прилепились к неровной скале. Мамочки мои! Восторг неописуемый! Прямо перед лицом несётся сумасшедший сгусток энергии, неудержимый как, как…. Как Лёнька. От этой мысли бросило в жар. Не чувствовала ни скользкой скалы, ни заледеневших ног. Он придерживал её за талию бережно и твёрдо, словно имел на это право. Повернулся такой счастливый, засмеялся и что-то сказал, она не расслышала в грохоте воды.

– Что-о?

– Я ….

Серый вынырнул рядом с ним и он замолчал. Следом Саня, руками опёрся на скалу, повернулся и встал возле Ленки. Водопад узкий, плотно прижались друг к дружке голыми телами. Такие холодные и такие разгорячённые. Снаружи ребята руками замахали – мол, выходите, все хотят.

Обратно её Саня с Лёнчиком вытащили. Ноги задубели, Ленка села на горячие камни и принялась растирать голубоватые щиколотки. Лёня опустился рядом и спросил:

– Замёрзла?

– Чуть-чуть.

– Давай сюда, – он взял одну ногу и быстрыми движениями начал массировать. Ленка чуть назад не упала, ещё и покраснела как тюльпан. – Не надо, я сама.

– Сиди хорошо, кулёма. Не укушу.

Забиячливый Лёнчик мокрый сидел на корточках, мял Ленкины ножки и, как ни в чём ни бывало, насвистывал «Комарово». Если бы можно было провалиться сквозь скалы, она бы сделала это, не задумываясь. Но нельзя. Послушно сидела, чтобы не нарваться на насмешки, и задавала себе один и тот же вопрос: Почему Лёнчик?

На обратном пути все подустали, один он неугомонный. Снова собрал громадный букет: розовые, жёлтые, белые цветы, целая копна, такие только в горах растут. Добрались до стоянки голодные, пообедали и отдыхали. Ленка с девочками сидела на покрывале, поджав под себя ноги, мальчишки рядом вяло футболили. Лёнчик забил гол, победно гикнул, потом вытащил из вёдер все цветы, которые собрал за день и уложил их вокруг Ленки. Она не дышала, чувствовала – опять как свёкла варёная, а он стоял против солнца, склонив голову набок. Щурился и улыбался своей кривой улыбкой. Разумеется, нарвались.

– Тили-тили тесто, что ли? – сказал Ильдар.

– Ромео!

– Почему нет? Ты совершеннолетняя, Лен? – спросила Альфия.

– Да, ладно, вам, – сказал Лёнчик. – Мы в армию уйдём, а девчонки останутся. Слабо их напоследок цветами завалить?

Конечно, если берут на «слабо», кто отступится? Все как один повытаскивали тюльпаны и дождём высыпали на упивающихся восхищением девчонок. Ильдар за «фотик» взялся, бегал вокруг, щёлкал «Зенитом». Смех, прикольчики, благодарные женские аплодисменты, а Ленка опять думала – почему Лёнчик?