Array Коллектив авторов - Миры внутри нас. Сборник участников конвента «РосКон» (Международная литературная премия имени Александра Грина). Часть 1

– Мам, дай денег на кино, – попросил я, еще не предполагая, во что выльется моя просьба.

– Могу дать только купоны, – ответила мама.

– Какие еще купоны? – не понял я и стал объяснять, что в нашем кинотеатре премьера нового фантастического фильма, продолжая думать, что она хочет все выведать у меня, прежде чем даст денег.

– Но у меня на самом деле только купоны, привезенные из Украины…

Мать и вправду была озадачена, но я напомнил про шкатулку в стенном шкафу Мы оба с облегчением вздохнули, когда обнаружили в ней несколько купюр.

Вернувшись вечером, я услышал шум из родительской спальни. Оказалось, мама не знает, что делать с украинскими купонами, а отец отчитывал ее, как провинившуюся ученицу:

– Ты же понимаешь, что мы живем в России, – поучал он ее, делая ударение на слове «Россия».

– Я… я совсем упустила из виду… Думала здесь поменять в банке или у кого-нибудь, – виновато объясняла она.

– Кто же тебе поменяет здесь купоны на рубли?! Как же, держи карман шире! И позволь спросить: по какому курсу ты собиралась их поменять? – съязвил отец.

Я ничего не понимал. Тут из ванной комнаты вышла Таня, моя старшая сестра.

– Все еще ругаются? – спросила она, вытирая мокрые волосы махровым полотенцем.

– А что случилось? – поинтересовался я.

– Тебе этого не понять. Ты ведь экономику в школе не проходишь, – с вызовом ответила сестра. Таня очень гордилась, что поступила на экономический факультет, и при знакомстве всем заявляла, что она будущий брокер. В одном сестра была права: что такое «брокер», я не понимал. И я побрел на кухню ужинать.

А через неделю к нам неожиданно приехала теща моего старшего брата Андрея из Таллина. Кстати, мы теперь все время путали, сколько «н» и «л» надо писать на конверте, отправляя ей письмо или телеграмму. Однажды брат написал три буквы «н», так эстонец-почтальон оскорбленно заметил его теще, что в следующий раз издевательские телеграммы ей не принесет. Хотя, по-моему, ничего издевательского или оскорбительного в том нет, что человек не может сразу запомнить новую орфографию, а главное, понять, зачем нужно было добавлять буквы. Как будто, рассуждал я, от этого у них там, в Таллине, что-то изменилось: колбаса того же веса длиннее ведь не стала…

С ее приездом спокойствие в нашей семье опять было нарушено. Тетя Хильда (так я называю тещу брата) в этот раз вместо подарков привезла нам кроны. Она полагала, что национальными сувенирами нас уже не удивит, а эстонская валюта может пригодиться дочери и зятю. Деньги брат с невесткой взяли, вежливо поблагодарив, но после ее отъезда снова, как и с мамиными купонами, встал вопрос, что с ними делать. Мы сидели в гостиной, озадаченные, казалось бы, неразрешимой проблемой. Но тут Таня, как всегда, находчивая и практичная, предложила неожиданное решение:

– Ситуация ясна, – безапелляционно заявила она. – Создадим семейный банк по обмену валюты и установим курс обмена. Поскольку единственный экономист в семье – я, предлагаю назначить управляющим меня. Согласны?

– Нет, – засомневался старший брат. – Мне кажется, условия не равны. Для обмена нужно обладать наличными, а они есть не у всех. Например, у Женьки…

– Да-да, – воскликнул я, еще не полностью сознавая, о чем говорила сестра, – что я буду менять?

– Но ему иметь деньги и вовсе не обязательно, – возразила Таня.

– Андрей прав, – поддержал брата отец. – У меня тоже нет наличных – все забираете вы с мамой. И потом, ты одна не можешь решать нашу семейную финансовую политику. Нужен совет.

– Вот имэнно, – впервые за все время разговора промолвила с прибалтийским акцентом Анна, жена брата. – Почэму мы с Андреем должны обменивать кроны по установленному тобою курсу? Мы лучше поменяем их на марки. У тебя есть марки?

– Они есть у меня, – спохватился я. – Какие хочешь? На тему спорта или фауны?

– Боже, какой ты еще, в сущности, ребенок, – устало вздохнула мама. – Она имеет в виду немецкие марки – так у них называются деньги.

– Понятно: как доллары в Америке, да? – догадался я.

– Можно и на доллары, – добавила невестка.

– Но у меня нет ни долларов, ни марок, – призналась Таня и от отчаяния закусила верхнюю губу.

– А раз нет, то и банка не будет, – подытожил Андрей. – Ты же неплатежеспособная, а еще метила на должность управляющего.

– Всё, хватит! – отрезал отец. – Купоны и кроны мы сохраним на случай поездки на Украину и в Эстонию.

– А вдруг они к тому времени будут недействительными? Все ведь так быстро теперь меняется, – размышляла вслух мама.

– Тогда тем более мы будем, пожалуй, единственными обладателями раритета в нашем городе. И довольно об этом.

Наверно, мы бы еще долго спорили, но неожиданно в прихожей зазвонил телефон длинными междугородными звонками. Отец снял трубку, а сестра включила в комнате телевизор. Несколько минут спустя нам всем было объявлено, что племянница папы из Узбекистана выходит замуж и нас приглашают на свадьбу. А в это время по телевизору передавали выпуск новостей, и диктор ровным голосом сообщал, что в Узбекистане вводится собственная валюта. Не успев порадоваться за племянницу, родители стали подсчитывать, во что им обойдется поездка в переводе на рубли.

Я удалился в свою комнату и, сев у окна, с грустью провожал взглядом опадающие с деревьев листья.

По двору смело шагала осень 1993 года…

Родилась в Читинской области. Окончила МГТУ им. Баумана. Автор четырёх романов, сборников рассказов и десяти поэтических сборников. В последнее время пишет фэнтези. Публиковалась в журналах Израиля, России, Германии, Болгарии и других стран. Золотой лауреат «Золотого пера Руси – 2019», кавалер ордена «Кирилл и Мефодий», медали им. Ивана Вазова (Болгария), медалей им. А. С. Пушкина и В. В. Маяковского и других международных наград. Лауреат нескольких международных конкурсов и фестивалей. С 1997 года живёт в Израиле, работала инженером в авиапромышленности.

Машина катила опасными виражами Сдомского перевала. Руки мужа крепко держали руль. А она просто вросла в кресло справа от водителя. Вросла, вцепившись в подлокотники, и почти не дышала от страха. Почему этот перевал всегда вызывал у неё такой страх? Ведь обычно ничего сверхординарного не происходило.

Сначала они всегда ехали по хорошему Южному шоссе, радуясь, что удалось организовать эту поездку в будний день, хотя у каждого работа и ещё сто неотложных дел. Потом радость постепенно сменялась тревогой по мере приближения к опасному участку дороги – к Сдомскому перевалу. Вдоль дороги всё чаще встречались памятные камни с полузавядшими цветами, искорёженными мотоциклами и другими свидетельствами страшных катастроф, случающихся здесь довольно часто.