Антон Лосевский - Дуновение теплого воздуха из губ незнакомки в тени сна единорога

Наступавшие сумерки чувств притупляли страх и уносили помыслы Юли на принципиально другие берега и измерения: грезились удивительные неведомые края, моря и океаны, столько раз видимые в постановочных фильмах, рекламных заставках, на чужих страничках. Абсолютно недоступные, словно снимки далеких галактик, потому что кто из рядовых макондовцев мог позволить себе море? К тому же правила выезда из уезда совсем недавно вновь углубили и расширили, ввели новые пошлины и свежий пакет поправок и ограничений… Опять, короче, улучшили-оптимизировали, а ведь все могло бы быть таким мягким, теплым, плавным… потоки свежего морского воздуха приятно колыхали летнее платье, мелкий песок под ногами шуршал и рассыпался, непрерывное приключение-полет вокруг солнца на планетарном космическом корабле системы «Земля» продолжалось. И одновременно с этим солнце на горизонте погружалось в водную гладь, сверкая яркими красками, отчего на душе делалось легко и привольно. Жизнь уже прекрасна, а впереди еще столько всего долгожданного, многообещающего…

Грубый толчок в плечо пробудил ее. К сожалению, именно заключение в бетонных сводах предстало явью, а вот море с солнцем рассеялось жидким сном. На горизонте вместо чарующего грядущего замаячил скорый закат всего. Каких-то пять минут ей предоставили на умыться, оправиться, привести себя в божеский вид, как глумливо пошутил стражник. Само по себе предстоящее унижение усугублялось тем нюансом, что на площадь ее повезут как есть – в видавших виды домашних шароварах и измятой трикотажной майке, далеко даже не самой любимой, повседневной. Ох, совсем не такой она представляла себя на казни, если когда-то вообще представляла бы… Думы о том, что в историю она войдет в столь скомканном образе, утраивали муки…

На самом деле путь от Дворца до центральной площади занимал не более трех минут прогулочным шагом, однако вежливые люди подвезли Юлию до сконструированной по случаю ее преступления и наказания сцене, препроводив в служебные подсобки. На каркасе крыши завершали монтаж самого наглядного и контрастного во всем уезде экрана, дабы мучения преступницы были видны зрителям получше, поподробнее. Любит, чего там, площадной глубинный народ искренние чужие страдания. Впрочем, все это действо в любом случае сохранится в Сувсети надолго, для тех ценителей пикантного, кто пропустит воочию или в прямом эфире. Возле сцены вовсю сновали тертые репортеры и видные видеоблогеры, делясь с подписотой эксклюзивными включениями и плюшками.

Добрая половина населения уже послушно собралась на площади, тем более что бюджетникам обеспечили внеплановый пятничный выходной. После казни обещали гуляния, угощения и захватывающие конкурсы. Все подходы и прилегающие к площади улочки стояли плотно забиты богатырями из Макгвардии, обмундированными по последней моде боевых искусств и вызовов времени. И хотя никаких реальных вызовов на сегодня не намечалось, но так уж с некоторых пор повелось, что любое собрание по всякому поводу оцеплялось и бережно охранялось, чтобы честной народ чувствовал себя в тотальной безопасности. Да и те же детишки, упакованные в военную форму победных лет, добавляли происходящему величия и парадности. В общем, все было готово к празднеству, оставалось лишь дождаться отмашки Админа города Жутина, возглавлявшего почетное жюри обвинителей.

И вот началось. Юлия поняла это по довольному рокоту, пронесшемуся по площади. Еще через минуту ее потащили на сцену. Послышался свист, улюлюканье. Собранные еще с прошлых лет программные флажки и наспех сколоченные тематические транспаранты: «Храм наш!», «Бедной дорогой идем, товарищи!» устремились вверх. Здесь необходимо заметить, что именно в ту шестилетку бедность совершенно официально стала новой экономической политикой и вновь обретенной национальной идеей. Понемногу в массовом сознании укоренялась мысль, что бедность – это не так уж зазорно и обломно, как было принято считать прежде. В известном даже смысле это наш ответ им, тем, не нашим. Смысловой оттенок понятия «бедный» аккуратно смещался к пониманию в качестве «бедовый» – эдакий разудалый молодец, разбитной, озорной, свой в доску, но все же и малеха непутевый, безалаберный, бестолковый. Оттого-то и все богоугодные испытания и беды… Ну а безденежье и долговая яма – это уж так, побочный эффект и обрамление картины. Такой герой стал завсегдатаем актуального масскульта и очень полюбился широким категориям зрителей и активных пользователей, безошибочно узнававшим в нем самое себя.

Юлию усадили в клетку с краю сцены на причудливый деванс и подключились по беспроводной связи к ее чипу со всеми хранящимися на нем данными учетки и личного облака. Зажглись во всю мощь огни экрана, прозвучал электронный гонг, представление завертелось. На высокую трибуну взошел сам Админ. Чутка выждав и выслушав отрепетированные приветствия, тот театрально приставил указательный палец к губам, добиваясь тишины и внимания, после чего энергично заговорил:

– Ну что, пошумим, глядь! Итак, друзья-товарищи, как ни прискорбно, ошибки прежних лет не всех еще научили благоразумию, а потому мы опять вынуждены обратиться к институту казни и призвать заблудшую душу к ответу. Сколько это будет продолжаться? Столько, сколько понадобится! И до тех пор, пока наше общество не станет всесокрушающим железным кулаком, монолитом во враждебном кольце варварских племен, мы не успокоимся! Вы со мной согласны? – выкрикнул лидер.

– «Даааа!!!» – потянулся навстречу глас народа.

– И это правильный ответ! Сегодня в проекте «Цифровая казнь» новая…кхе-кхе… звезда – Юлия Ли. Но Юлия ли она, если разгибает тысячелетние скрепы нашей духовности и плюет в вечный огонь нашей самости? А может, подлинное ее имя – Джулия? Как говорится на бездуховной западной оконечности Евразии и за тамошним океаном. Да хоть Джульетта!.. Как вы все прекрасно помните, совсем недавно в нашем славном городе прошел референдум, давший однозначный ответ – храму быть! Почти единогласно. Такой сквер нам не нужен: всякие там тропинки, березки, червячки, так как человек – покоритель природы, а природа исконно принадлежит народу…

Стоявший за кулисами автор данного спича, заядлый кокаинист и игрок на деньги, Стефан Бандура, лишь усмехнулся, припоминая обстоятельства написания текста в том самом сквере. Казалось, даже установленный посреди площади памятник небесному владыке Пу Тину, что сиял на постаменте, декорированном пойманным стерхом и найденной амфорой, заиграл знаменитой ухмылкой. Вся админка отлично знала, что Жутин Вадим Вадимович, человек в быту не слишком разговорчивый, если не сказать молчаливый, терпеть не мог всю эту говорильню и заигрывание с простолюдинами. Однако, считая себя идейным последователем учений Пу Тина, все-таки вынужден был изредка и издалека общаться с простачками. И конечно, речь его была обращена вовсе не к собравшимся на площади колхозникам и клеркам, которые по подначке бригадиров принимались хлопать или одобрительно соглашаться со всем на свете, но к сетевой аудитории и смотрителям из центра, так как последние могли случайно наткнуться на запись трансляции или растиражированные нарезки.