Владимир Трофимов - Столкновение с квочкой. Рассказы о домашних животных

И думаете, Белка испугалась? Как бы не так! Она даже не пошевелилась. Спина дугой, шерсть дыбом, глаза горят – попробуй подойди. И сосед не приближался, он только возмущался на почтительном расстоянии.

С той поры мимо нашего дома собаки предпочитали пробегать галопом, а если кто отваживался на рысцу, то исключительно по дальнему краю дороги, более-менее безопасному. Кто их предупредил, я не знаю, но получалось, что боевая слава о нашей Белке разлетелась по всему селу. Вот вам и тихоня!

В том, что это далеко не так, мы убедились потом ещё не раз, но уже не в боевой, а в мирной жизни Белкиной семьи.

К тому времени котята перевалили возраст недотрог, что открыло мудрой мамаше доступ к их телам как тренеру.

Малышня задириста. Насупится такой герой, спину изобразит излучиной и – бочком, бочком на Белку: мол, держись, мамуля! А та для правдоподобия тоже примет боевую стойку и ждёт, когда этот страшный зверь бросится на неё.

А зверь без опыта, самоуверенный и весь из себя – море по колено. Прыжок – и он уже в цепких объятиях мамаши, да ещё и со стиснутыми на тонкой шее зубами. Это, конечно, для порядка, чтобы не важничал и не забывался, а самое главное – чтобы вникал, как правильно нападать или обороняться.

Потерзает Белка таким образом зелёных недотёп и приступает к показу приёмов. На них же. С грохотом, писком и визгом от боли. Самые любимые – это захват, переворот, удержание, удушение. Всё как в жизни, с прицелом на охоту или защиту. Мало ли что может случиться на тернистом кошачьем пути!

И молодой спецназ до изнеможения грызёт науку побеждать, аж страшно становится от вида их взъерошенных тел. Зато как мило и комично смотрятся они потом в коробке или на полу веранды, когда вповалку и без задних лап мертвецки спят, уставшие, но довольные.

А Белка где-нибудь рядом, чутко подрёмывая, сторожит. На всякий случай.

Рожала Белка два-три раза в год. Зимой ей и котятам выделяли угол в прихожей или у печки, где потеплее. В остальное время дальше веранды мы её не пускали из-за линьки. Слишком много мороки убирать за нею шерсть, которая оставалась везде, где побывало это вездесущее создание.

Наши правила мудрая кошка встретила покорно. Она как будто исчезала в тёплую пору, приходя домой разве что по зову желудка, а наевшись, опять куда-то пропадала.

Но чем ближе были роды, тем видели её чаще. А уж на последних сроках кошка, пузатая и неуклюжая, откровенно мозолила глаза, предупреждая нас быть наготове.

Мы всё понимали, поэтому коробка с чистой подстилкой стояла в нужном месте заранее.

Белка лежала в ней в минуты отдыха, привыкая к родовому месту, а мы знали, что сегодня-завтра опростается. Но что интересно: кошка не рожала прилюдно, это всегда было сюрпризом. Смотришь – а она уже вылизывает свежий выводок.

Росли котята на наших глазах, кто месяц, кто больше, пока не попадут в надёжные руки. Тем временем Белка успевала начать новый виток своей родительской жизни, и всё повторялось, как череда времён года.

Самые благословенные деньки для нашей Белки выпадали на зиму. Ей позволяли нежиться в тепле. С утра на печке, днём на полу или коленях домочадцев. Она купалась во внимании, заботе, ласке и… И незаметно начинала наглеть, чего мы категорически не терпим в животных.

Что такое домашняя кошка? Это самый настоящий хвостатый маг. И я не преувеличиваю. О них много чего написано, но одно дело читать, а другое – видеть и ощущать на себе.

Вот сижу я в кресле перед телевизором, смотрю на экран и боковым зрением замечаю мягко ступающую Белку. Подошла, уселась в ногах, уложив хвост ровнёхонько по средней линии тела. Медленно подняла голову, застыла.

Я так же краем глаза отмечаю, что смотрит на меня. Ладно, думаю, смотри, а сам жду, что будет дальше.

Она по-прежнему сидит, гипнотизирует.

Тогда специально опускаю глаза, встречаюсь с её взглядом и держу паузу, держу как можно дольше. Начинается игра в смотрелки: кто кого?

Постепенно глаза начинают слезиться от напряжения, но я терплю и не моргаю.

К моей радости первой не выдерживает Белка. Она отводит взгляд, но очень хитро – что-то там у неё зачесалось вдруг на спине, дескать, ты, хозяин, не думай, я вынужденно, иначе бы ни за что не отвернулась.

Но прошло всего несколько секунд – опять гипнотизирует.

Что делать? Не буду же я, как ребёнок, забавляться с нею этими детскими играми. Так и быть, прыгай. Движением ладони приглашаю Белку к себе.

Она того и ждала, в одно мгновение очутилась на коленях.

У неё ритуал: сначала потоптаться по мне, а потом всё остальное. Вот и сейчас она помассировала мои ноги, пару раз уколов когтями, после чего удобно улеглась и замурлыкала.

Мелодия у неё чарующая, убаюкивающая, и я, конечно, растаял. Моя рука уже гладит, почёсывает, теребит ухоженную шубку моей чертовки.

В ответ она, закрыв глаза от удовольствия, растягивается во всю свою длину и как бы засыпает, не забывая, впрочем, согревать меня теплом бескорыстной любви. На самом же деле она притворяется, ведь планы у неё совсем другие.

Дождавшись, когда я окончательно разомлею и забуду о ней, Белка осторожно приподнимается, потом вытягивается так, чтобы коснуться носом моего лица. Мол, я без ума от тебя, хозяин.

А мне щекотно, и я отворачиваюсь.

Тогда она повторяет попытку, но я всё так же отстраняюсь. Это её заводит ещё больше, и она беспардонно лезет мне на шею, по пути так сильно прижимаясь к лицу, что мне ничего не остаётся, как машинально подтолкнуть её, лишь бы не тёрлась об меня.

Но ей того и надо! Пока я вытираю губы и щеку, она уже у меня за спиной, где находится цель её телодвижений – верх спинки кресла и мой тёплый затылок.

Бывает, в попытках колдовства она зависнет где-нибудь на груди или у плеча, порой даже прильнёт как воротник, но всегда старается делать так, чтобы было по её, а не по-моему.

Ходит мнение, что кошки так пролечивают нас и потому не надо им препятствовать. Возможно. И пусть. Но я в своей Белке вижу больше хитрюгу, чем лекаря. Благодаря хитрости ей удаётся многое из того, что обычно не пролазит.

Зато мы отыгрались на кухне. Там Белка тоже было начала качать права. Чуть что – дай, дай, дай! Да голосом таким хриплым, назойливым – бр-р! И ладно бы голодная была, так нет, полная миска стоит рядом. Просто вредничает.

Терпели мы недолго. Однажды, когда раздалась очередная ария, Марина не выдержала.

– Володь, выкини её на улицу, это невыносимо.

Я с радостью выполнил просьбу жены. С той поры каждое кухонное «Дай!» заканчивалось удалением строптивой за порог. Вы не поверите, но всего через неделю наша Белка поддалась дрессировке. У неё выработался нужный нам рефлекс. Больше мы не слышали кухонных воплей. Иной раз захочет хныкнуть «Ну дайте же!», да знает о последствиях, поэтому только рот открывает и как рыба молчит.