Виктор Горунов - Пленники Аладара

Еще не раз хозяева и гости произносили тосты за здравие и просто наслаждались общением. Ненавязчиво играла музыка. Все были в прекрасном настроении. Казалось, даже старые тревоги остались где-то позади, в другой жизни.

В зал вошел одетый, как и все, в костюм-тройку молодой мужчина, на вид лет тридцати. Ни к кому конкретно не обращаясь, остановился возле входа в гостиную, не думая подходить к столу. Казалось, никто не обращал на него никакого внимания. Дед Вавил, по мнению Вика, не мог увидеть стоящего в углу гостя, ибо все это время сидел спиной к входу. Тем не менее, извинившись перед гостями, старик, чему-то про себя усмехнувшись, встал из-за стола и направился к этому молодому человеку. Вик отвлекся от незваного гостя всего на пару секунд, чтобы подать Сэму по его просьбе что-то из закуски, а когда снова посмотрел в угол, куда направился дед, ни его, ни нового гостя там уже не было. Вик постучал по руке Сэма, внимательно слушавшего кого-то из хозяев.

– Ну, чего тебе?

– Ты видел, куда дед Вавил делся?

– Значит, надо куда, тебе-то что?

– А парня видел молодого, который зашел недавно?

– Не видел, и что?

– Дед к нему пошел, и они куда-то делись!

– Значит, так надо! И вообще, дай нормально отдохнуть, неугомонный!

Только Вик потянулся за трубкой, чтобы набить ее невесть откуда появившимся на столе свежим трубочным табачком, как увидел подошедшего к столу озабоченного деда Вавила. Тот слегка наклонился к самому старому, Аккундину Луповичу, и что-то быстро шепнул ему. Староста не торопясь поднялся из-за стола, кашлянул в кулак, долил в свой фужер вина и повернулся к гостям, также вставшим со своих мест с уже наполненными бокалами. Когда старик заговорил, голос у него оказался на удивление звонким и чистым, как будто к ним обращался двадцатилетний парубок.

– Это вино я и мои друзья и родственники хотим выпить за ту неоценимую помощь, которую оказали нам наши дорогие гости, сами не осознавая. Мы искренне благодарим вас за эту поддержку! Мы просим у наших дорогих гостей прощения за недосказанность! Как сказал Вавил Самсонович, в самом скором времени обязательно расскажем вам обо всем, что здесь происходит, и постараемся ответить на все интересующие вас вопросы. Прошу у вас прощения также за то, что мы вынуждены удалиться по срочному делу, не терпящему отлагательства. Естественно, дорогие гости могут продолжить общение за столом, но уже между собой. Я уверен, вам есть о чем поговорить и без нас!

Каждый из стариков, выходя из-за стола, молча кланялся гостям и удалялся за дверь.

Друзья еще какое-то время молча смотрели на темный зев входного проема, в котором исчез силуэт последнего из хозяев.

– Как-то пусто стало, не находите? – Кандер громко вздохнул.

– Да вы что, вы что! Я лично еле дождался, все думал – скорее бы одним остаться, аж свербело в одном месте, так хотелось с вами поговорить!

Кандер, за ним Сэм громко вздохнули, а потом вдруг звучно расхохотались, затем оба подошли к Вику, и все трое обнялись.

– Да каждый из нас мечтал о том же, поверь нам, Вик, – сказал Сэм и посмотрел на Кандера. – Ну и почему до сих пор пустые рюмки?

– Да меня, вы же знаете, долго не надо уговаривать. – Кандер быстро наполнил рюмки, подал их в руки товарищам, подвинул бутерброды с красной икрой. Друзья выпили, потянулись к закуске, но Кэн вдруг отставил тарелку. – Между первой и второй…

– Знаем, наливай уже!

Они выпили еще рюмку за оставшихся на базе друзей, еще одну за своих любимых, закусили и дружно потянулись за куревом.

– По-моему, там нечто вроде курилки, – Сэм ткнул пальцем куда-то в угол. – Меня Виктор Васильевич приглашал туда пойти покурить перед тем, как они вдруг резко разошлись. Так, может, и мы туда? А то вдруг у них не принято за столом – неудобно будет перед хозяевами.

Вик поднялся из-за стола:

– Нас еще никто и никогда не посмел упрекнуть в бескультурье, и тем более в наглости!

– Я с вами полностью согласен! – Кандер схватил глубокую пиалу с черным табаком и направился в сторону курилки. Вик подал Сэму графин с наливкой, сам взял три рюмки, три вилки, тарелку с солеными грибами, и они вдвоем двинулись вслед за товарищем.

Места в курилке было достаточно, чтобы разместить целый взвод, поэтому друзья положили на одной лавке закуску, другую подвинули поближе и расположились на ней. Сэм подал Вику графин:

– Давайте для начала по рюмке, потом закурим, и каждый расскажет, что с ним произошло и как он здесь оказался?

Друзья выпили, по очереди набрали табака. Комната наполнилась ароматным дымком. Кандер закатил глаза:

– Вот это табачок, вот это наслаждение!

Вик зачмокал:

– Интересно, где они его выращивают и что туда добавляют? Это же просто чудо!

Сэм просто пожал плечами, развел в стороны руки:

– Пользуйтесь, наслаждайтесь и благодарите за все наших спасителей!

Друзья на некоторое время примолкли, задумавшись каждый о своем, пока их мысли не прервал голос Сэма:

– Давай, Кандер, рассказывай, что с тобой – с вами произошло и как ты здесь оказался. Потом послушаем Вика. Ну, а потом я – про себя.

Кандер, стараясь не упускать не одной подробности, рассказал все, что с ним и Монголом произошло. Раскурил свою почти погасшую трубку, присел на корточки и виновато опустил голову на грудь.

Друзья молча попыхивали трубками, переваривая рассказанное товарищем. Сэм встал, подошел к Кандеру, присел рядом, приобняв его:

– Ты ни в чем не виноват, и не смей даже думать об этом! Вик, налей-ка нам всем – выпьем за здоровье Монгола. Верю, что он жив, не такой он человек, чтобы его можно было просто так, голыми руками взять!

Друзья молча чокнулись, выпили. Сэм раскурил трубку, посмотрел на Вика:

– Давай, рассказывай, что у тебя произошло, куда дошел, что видел, как здесь оказался? Рассказывай!

– Почти до реки дошел, почти – это с полкилометра сплошной топи, там болотистая местность, хотя на карте болот нет. На карте и лес почти отсутствует, так, небольшой кустарник, на самом деле довольно густой лес перед этим болотом, и слава Богу. Это, возможно, меня и спасло. Между лесом и болотом метров около ста – поле, поросшее разной травой, мелким кустарником, отдельно стоящими деревцами. Мне оставалось пройти еще метров двадцать, чтобы полностью пересечь поле, как вдруг стало происходить что-то непонятное. Сначала на землю опустился какой-то розоватый туман. Сквозь него, если смотреть в сторону реки или болот, я заметил забор, и собирался повернуть в его сторону – вдруг где-то рядом жилье? Из-за тумана решил подойти немного поближе, чтобы рассмотреть это место получше. Прошел еще метров десять, и тут стало твориться что-то непонятное. Я вроде шел вперед, а оказывался на одном и том же месте. Тогда побежал – бесполезно, резко прыгнул – и приземлился в собственный след. Я понял – доступ дальше для меня кем-то закрыт. Ничего не оставалось, как достать бинокль, чтобы рассмотреть эту постройку, а когда взглянул – обомлел! То, что я принимал за забор, оказалось натыканными в ряд кольями с насаженными на них трупами людей, зверей и птиц. Кое-какие уже превратились в тлен, кое-какие только начали разлагаться. От увиденного мне стало не по себе. Я немного постоял, дыша полной грудью, чтобы унять волнение и не плюнуть на все и побежать сломя голову оттуда. Вы знаете меня, я всегда старался не праздновать труса – там, где был вполне существующий, живой противник, а тут… Как-то пересилив себя, пошел немного вверх от этого места, чтобы хоть чуть-чуть приблизиться к реке. Двигаясь более осторожно, решил пройти к одиноко стоящему метрах в пятидесяти слева не очень высокому дереву, чтобы залезть на него и внимательно осмотреть эту довольно-таки ровную местность с небольшой высоты. С дерева в бинокль все-таки увидел речку. Это была большая река для таких мест. Метров восемьдесят шириной – сверху, от истока, насколько хватило обзора бинокля – ну, может, чуть поуже, может, пошире, все равно довольно полноводная. Ближе ко мне, то есть к своему устью, вдруг сильно сужалась, хотя высоких гор или скал на ее пути не было. Спокойное течение резко ускорялось. За небольшим поворотом ни с того ни с сего вся река куда-то вдруг пропадала. Дальше было совершенно сухое русло, без воды.