Игорь Шиповских - Ещё двадцать одна сказка обо всём на свете

Они все дни напролёт проводили на природе. Выезжали за город на озёра, катались на лодках, купались, или же брали на весь день фиакр, чтоб путешествовать по окрестным полям и лесам. Забравшись куда-нибудь подальше в луга, Пьер с таким наслажденьем писал пейзажи, что терял чувство реальности и полностью погружался в работу. Тогда Даша затаив дыхание, наблюдала за ним, и тихонько любовалась его неподражаемой манерой творить.

В моменты отдыха Пьер тут же растягивался во весь рост на лужайке и полной грудью, вдыхая воздух пропитанный полем и лесом, пел какую-нибудь весёлую песенку. Даша подхватывала эту мелодию, и быстро расстелив здесь же на травке скатерть, накрывала лёгкий обед. Они всегда брали с собой корзинку, заботливо наполненную княгиней Светланой всякими вкусностями, и притом обязательно приправленную бутылочкой весёлого «Бордо». Это были замечательные дни, полные идиллических наслаждений. Молодые люди упивались своей любовью, а меж тем время неумолимо бежало вперёд.

Лето скоротечно, близилась осень, а вместе с ней наступала пора театрального сезона. В столицу стали съезжаться различного рода артисты, певцы, поэты, исполнители оригинального жанра. И был среди них один очень одиозный певец, за коим тянулся шлейф самых странных слухов. Но, несмотря на столь тёмную репутацию, власти города шли ему навстречу и дозволяли проводить концерты. А виной всему были деньги, а именно тот процент от сборов, что он заносил в виде подарков в муниципалитет нечистым на руку чиновникам. О, это был хитрый и изворотливый делец, который в любом предприятии видел лишь свою выгоду.

Приезжал он обычно на пару месяцев. Но и за это краткое время он умудрялся обчистить карманы многих доверчивых домохозяек. В свои сорок с хвостиком он был наделён магической привлекательностью и умело ею пользовался. Жгучий от природы брюнет среднего роста, с глазами чёрными, как смоль, он обладал широкой белозубой улыбкой, над которой контрастно, её подчеркивая, выделялись антрацитово-блестящие усы, разбегающиеся в разные стороны, словно стрелки часов. И это обстоятельство дополнительно привлекало женский пол на его концерты, приводя дам бальзаковского возраста в неописуемый восторг.

Но, разумеется, главным его магическим средством воздействия на публику был его голос. Его бархатный баритон, способный усыпить бдительность любой женщины. Голос этот, словно горный туман, обволакивал и дурманил разум, не давая никакой возможности здраво мыслить. А так оно и случалось. После его концертов женщины попадали в полную зависимость от его чар. Они ходили на его выступления каждый день, и раз за разом оставляли всё больше и больше денег в кассах. А по окончанию его гастролей многие семьи попросту разорялись или были на грани того. А некоторые из его поклонниц и вовсе пропадали.

Ходили слухи, что они, обезумев от его колдовского голоса, бросали всё и уезжали вслед за ним в далёкие южные страны, откуда собственно он и являлся. Хотя точно никто не знал, что же с бедняжками происходило на самом деле. Как только на афишах появлялось имя Мефисто Монтескью, приводя в трепет и восхищения женские сердца, мужское население города приходило в смятенье. Мефисто, а именно такой псевдоним взял себе этот певец, настоящие его имя никто не знал, вызывал у мужчин любого возраста чувство опасности.

Вот и сейчас, как только объявили о его гастролях, многие солидные мужья, да и просто юноши, знающие по слухам о чародействах Мефисто, собрав своих жён и возлюбленных, быстрей покинули город во избежание тяжких последствий. И всё же, столица в мгновении ока превратилась в бурлящий котёл полный домыслов и слухов, будоражащих спокойствие горожан. И только Даша с Пьером были так поглощены своей любовью, что не замечали этих слухов.

И вот они, ни о чём плохом не подозревая, доверившись красивой афише, собрались и пошли на его концерт. В тот вечер выступление Мефисто, впрочем, как и всегда, вызвало полный аншлаг, в зале было некуда ступить. С трудом заняв своё место, Даша незамедлительно привлекла взоры окружающих. На фоне всей прочей публики она выделялась своей необыкновенной красотой. По сравнению с ней все остальные казались просто серой гурьбой, и это невзирая на их яркие наряды.

А в это время Мефисто выглядывая из-за кулис через щёлку в занавесе, внимательно всматривался в пёстро разодетую массу зрительниц, выбирая себе очередную жертву. И почти сразу заприметив княжну, он остановил на ней свой пронзительный взгляд.

Этот мрачный певец с яркой внешностью, обладающий дьявольски мистическим голосом, следя, как его поклонницы рассаживаются по местам, не мог не заметить красоту и молодость княжны Дарьи. Человек же, сопровождающий её, не представлял для него никакого значения. Взгляд его глаз был устремлён только на княжну. Не зная ещё её имени, и кто она, злодей уже решил завоевать её, и во что бы то ни стало покорить.

Теперь лишь одна она будоражила его воображение, и, попав под его пристальное внимание, Даша сделалась его целью. Весь последующий концерт он только и делал, что чаровал её своим колдовским пением. Она оказалась под его сильнейшим гипнотическим влиянием. Однако любовь Дарьи так переполняло её сердце, что ему пришлось направить всё своё колдовство только на то, чтобы сломить её чувства. На остальных зрительниц, у него просто не хватило магии, вот насколько сильно Дарья была передана Пьеру.

И всё же его бархатный голос, настойчиво проникая в глубины её сознания, грубо делал своё дело. Пользуясь во время пения фразами с особым подтекстом, Мефисто с большим усилием подчинил себе её волю. К концу последнего акта Дарья была частично порабощена и не отдавала отчёт своим действиям. Теперь в её голове были только одни команды. Ещё не окончились все аплодисменты и овации, как измождённый и усталый Мефисто накинув на себя чёрный плащ, покинул театр и, спрятавшись напротив выхода, стал поджидать Дашеньку. И вот она появилась. А у неё в мыслях было только одно.

– Идти к себе домой и ждать Мефисто,… ждать,… ждать,… – повторяла она про себя как заведённая. Пьер же шёл рядом и, жестикулируя руками, что-то весело рассказывал. Мефисто не стал, нарушать эту идиллию, и незаметно, словно тень, во мраке последовал за ними.

Квартал за кварталом, прячась, он сопровождал их до того самого того момента, когда Пьер, поцеловав Дашу, расстался с ней у её подъезда и направился к себе. Как только Пьер скрылся за порогом своего дома, от Мефисто к Даше мысленно поступил приказ.

– Отложи все дела и иди ко мне,… я здесь,… я тебя жду… – прозвучал его голос в голове у Дарьи. И она, услышав его даже на таком большом расстоянии, тут же повинуясь, как простая марионетка в руках кукольника, вышла из дома и направилась к нему.