Игорь Шиповских - Ещё двадцать одна сказка обо всём на свете

– Ну, какой же это флот,… так себе, только три судёнышка,… и вовсе это не султан был, а визирь султана с командой,… и не разбились, а просто сели на риф… – тут же пояснила баронесса и все трое весело рассмеялись, – да они больше от страха в обморок попадали, чем от кораблекрушения!… Мы их всех быстро подлечили,… кораблики с рифа сняли,… под паруса поставили,… и потихоньку отправили с миром. Так что про флот, всё это слухи,… и кто их придумывает неизвестно!… Мои слуги тайну хранить умеют, ничего никому не расскажут,… а вот людская молва впереди нас бежит и по всему свету весть о чудесных спасениях разносит. Вот и вчера было также,… как только буря приутихла, мы со слугами отправились просмотреть то место, где бушевал шторм,… там-то мы и нашли Филиппа. Конечно, тогда мы ещё не знали, кто он и как его зовут,… он был весь в тряпье, в тине,… и даже лица его не было видно… – опять вздохнула баронесса.

– Да!… это он!… это точно мой Филипп!… что же с ним!?… – не удержавшись, воскликнула Юля.

– У него множество мелких переломов и ранений,… видимо его задело обломками лодки,… он чудом остался жив. Такого я ещё никогда не видела, сильные душевные переживания за него, вызвали у меня приступ плача, и я опять ушла в море. Но благодаря этому, как бы всё тяжко не выглядело, я встретила вас, мои родные,… а теперь ещё выяснялось, что я вчера спасла твоего возлюбленного,… только бы он выдержал,… ему сейчас очень плохо… – печально заключила баронесса и замолчала. Остаток пути они так и провели, в молчании, согревая в своих душах надежду на благополучное выздоровление Филиппа.

Едва они причалили к пирсу, как баронесса тут же дала распоряжение слугам, чтоб те приняли лодку с чёлном, а сама не теряя времени зря, проводила Юлю и маркиза в замок в зал, где находился Филипп. Прошло всего несколько минут, и они были уже там. Филипп лежал на большом дубовом столе, его правая рука была откинута, а сам он с ног до головы был опутан тонкими проводками из серебра и меди. Притом всё это напоминало некую ажурную этажерку, в недрах которой по стеклянным трубочкам пульсировала его кровь. Столь загадочная картина одновременно очаровывала и пугала. Маркиз подойдя к столу, сразу узнал принца. И это немудрено, ведь он знал и видел его всяким, и маленьким, и толстым, и тонким, и даже больным.

Страшно взволнованный, расплывшись в нелепой улыбке, маркиз жестом пригласил Юлю. Она робко сделала первый шаг и несмело подошла к столу. Сердце её часто забилось, сомнения охватили её душу. Опознает ли она любимого, ведь до этого Юля видела лишь его глаза и руки. Чуть притронувшись к ладони Филиппа, она, будто боясь не узнать, медленно перевернула её. И тут же поняла, это она, та самая ладонь, которая касалась её волос, её рук, её лица. Ладонь, которая помогала ей сесть в лодку, сойти на берег, ладонь, что ласкала и лелеяла её. Теперь у Юли не было сомнений, перед ней лежал её любимый Филипп. Радость яркой вспышкой обожгла её сознание. Но тут к столу подошла баронесса.

– Его состояние тяжёлое… при крушении он потерял много крови,… но главное,… пока меня не было, положение резко ухудшилось!… Я проверила, все показатели говорят об этом,… надо немедленно приводить его в чувства, иначе он может навсегда остаться таким и в конечном итоге погибнуть… – быстро сказала она, наклонившись к маркизу, отчего тот сразу стал серьёзен.

– Ты должна сделать всё, что можно и нельзя!… ведь это наследный принц Филипп!… да-да, ты не ослышалась,… это настоящий принц нашего королевства, а я его наставник!… до сего момента это было тайной, но теперь не имеет смысла её сохранять,… эх, зря мы всё скрывали!… – нервно воскликнул он.

– Спокойно,… всё зависит от того, как он будет приходить в себя,… наша задача, помочь ему в этом, а не ныть… – тут же одёрнула разволновавшегося маркиза баронесса. Для Юли же, стоявшей рядом, слова маркиза, «принц», «наследный», «королевство», абсолютно ничего не значили, сейчас здесь на столе лежал просто её любимый Филипп, и он был в большой опасности. Вся её жизнь мгновенно промелькнула у неё перед глазами, такое бывает только в особые моменты. Юля вмиг поняла, что все предыдущие годы ей так не хватало её милого Филиппа, она ждала его, грезила им, и вот наконец-то нашла. Но случилась беда, и она опять может его потерять. Теперь уже и Юля не смогла сдержать своих эмоций. Она словно маленький котёнок уткнулась лицом в ладонь Филиппа, и стала её нежно целовать. И всё целовала, и целовала, горячо шепча.

– Проснись,… мой милый Филипп,… проснись, пожалуйста,… я прошу тебя,… ты мне нужен,… мне не жить без тебя… – слёзно молила она. А меж тем баронесса отняла от тела принца несколько стеклянных трубок, что-то там отключила, поставила ему какой-то укол и стала ждать. Для той эпохи, это были немыслимые манипуляции, можно сказать на грани колдовства. И если бы простой народ узнал, что происходит в замке, то баронессу непременно бы нарекли – чародейкой Волшебного моря творящей чудеса. И точно сложили бы сотни легенд и мифов о том, как она возвращает людям жизнь. Но вот прошло ещё насколько тяжких минут. Филипп стал медленно приходить в себя. Сначала он глухо простонал, затем чуть замер и попытался глубоко вздохнуть. Юля, стараясь ему помочь, подхватила его.

– Милый,… очнись,… родной мой,… ну пожалуйста, приди в себя… – залепетала она, и слёзы рекой полились из её глаз, тёплым дождём падая на лицо Филиппа. Внезапно его сознание начало прояснятся. Через силу он попытался открыть глаза. Его тяжёлые, словно налитые синцом веки чуть разомкнулись, и тут же узкая полоска света ударила по его сознанию. Следом появилась лёгкая мутная дымка, белёсая пелена. И вдруг слух донёс до него какое-то слабое, нежное журчание очень знакомого ему голоска.

– Что это, сон?… где я?… что со мной?… наверное, я утонул, и ангелы стенают обо мне… – неясной догадкой, мелькнула его мысль. Но тут сквозь пелену стали проступать очертания лица стенающего ангела, сначала появился рот, затем нос и наконец, глаза.

– Они закрыты,… а почему у ангела закрыты глаза?… – странно подумал Филипп, – ах, так он плачет,… вот почему они закрыты… – догадался он и опять перед ним всё расплылось. Секунда, другая и вновь забрезжил неясный силуэт лица. Филипп, собрав все силы, напряжённо вгляделся в него.

– Но что это там, у лица?… детский кулачёк,… ангел кулачком растирает слёзы?… ах, как же мне знаком этот кулачёк!… – вдруг уколола сознание резкая мысль, – да это же,… это,… это,… Юля!… это она!… – всё вмиг вспомнив, закричал внутри себя Филипп, и сердце его вспыхнуло, словно тысяча звёзд, готовое тот час выскочить наружу. Однако внешне это на нём никак не отразилось, он был очень слаб.