Антон Ульянов - История одиночества

Я был влюблен.

Я прекрасно понимал, что у нас не может быть ничего серьезного,

она вот-вот улетит в Питер, я остаюсь гнить в Сибири, и потому я

впитывал ее образ как губка, запоминая все: внешность, одежду,

фигуру, волосы, запах и взгляд.

Прошло много лет с тех пор, когда я чувствовал что-то подобное

к человеку и вот именно сейчас, именно она, да, нам хорошо вместе,

но, блядь, у нас так мало времени.

К пяти утра мы напились. Алина позвонила Джаггеру.

Джаггер, он же Сергей Ковалев, старый алкаш, на вид ему

от 60 до 80 лет, хотя на самом деле немного моложе, ему пятьдесят

шесть, как две капли воды похожий на Мика Джаггера – один

из самых известных в городе архитекторов. Прекрасный человек,

всегда готовый помочь любому и по уши влюбленный

в двадцатилетнюю мадам по имени Сашка, пару раз они переспали,

но теперь она ебет ему только мозги и возвращается, когда у самой

заканчиваются деньги на алкоголь и дурь, или когда ее кидает

очередное пёхарь.

В периоды между редкими встречами Джаггер уходит в глубокие

запои из-за безответности чувств, но каждое утро встает в девять

часов и едет на стройку или на пляж и там отсыхает.

Джаггер позвал нас в гости и сказал, что готовит нам завтрак.

– Что готовит? – спросила Лера.

– Пасту. – ответила Алина.

– Вегетарианскую? – Лера была вегетарианкой и потому часто

задавала данный вопрос.

– Да, я сказала ему, что ты не ешь мясо, поэтому все будет ОК,

поедим и поедем домой.

– Тогда двинули, – сказал я, хотя идти до его дома не больше

пяти минут, – А может пешком? Здесь рядом, за углом.

Мы пошли через Первомайский сквер, мимо часовни, зашли в арку

на Кирова, поднялись на восьмой этаж старого кирпичного дома, что

находится слева от пенсионного фонда, и зашли в квартиру.

– Что за блатхата? – спросила Лера.

– Это не блатхата, а Серегино жилище, будь повежливей. Иногда

он приглашает нас в гости. – Ответил я, и мы прошли на кухню.

Джаггер увлеченно готовил под блюзовые мотивы, которые

звучали из огромной колонки Marshall, стоявшей на холодильнике.

Через несколько минут он подал нам пасту, что-что, а готовит он

восхитительно. Это были феттучини со шпинатом, заправленные

сливочно-сырным соусом с грибами и курицей – то, чего нам как раз

не хватало для завершения давно затянувшегося вечера.

К каждой тарелке он поставил по хрустальной высокой рюмке

на тонкой ножке, наполненной абсентом, привезенным из Франции.

Мы ели, Джаггер что-то рассказывал, мы смеялись. Наевшись

вдоволь, выпили абсент и, как и полагается людям, которые только-

только начинали трезветь, снова вошли во вкус. Однако здравый

смысл преобладал в мозгу в тот момент, и я вызвал такси.

Такси приехало быстро, мы с Лерой спустились, я открыл ей дверь,

посадил ее, а сам сел с другой стороны. Автомобиль тронулся,

водитель почти сразу свернул с Красного на Горького. Я попросил его

проехать через дом, где жила Лера, жила она как раз по пути к моей

квартире, а потом уже отправиться самому, на что таксист начал

ругаться, и в итоге отказался везти нас.

Так, проехав метров триста, мы вышли у здания Газпрома

и решили отправиться на метро, оно как раз открылось.

Доехали до станции Гагаринская и Лера вышла, она не захотела,

чтобы я ее провожал до подъезда. Я попросил ее сообщить, что все

в порядке, когда она окажется дома.

Зайдя в квартиру я написал Лере сообщение, с вопросом как она

добралась, но та не ответила. Всего я написал трижды, затем уснул.

К вечеру, когда я в очередной раз проснулся, я увидел ответ,

который она прислала мне как раз в тот момент, когда я провалился

в глубокий сон.

– Ты офигеешь. Я уснула на лавочке. На лавочке блядь!

– Бляяяяядь. – Это все, что я мог выдавить из себя.

– Только что зашла домой.

– На какой лавочке?

– Из метро вышла и, около Кузины лавочки стоят, я села, чтобы

насладиться утром или просто попробовать не умереть, на секунду

закрыла глаза. И добрый вечер!

– Нужно было спать у Джаггера, – после еды я прям за столом

отключился на несколько минут и только слышал, что кто-то о чем-то

беседовал, – как это делал я.

– Ну вот ещё у малознакомых чуваков не спала. Я же девочка. Я

только на лавке сплю. Ахахах.

– А, точно. Я отвык от общения с девочками. Все, спи.

– Все, привыкай к принцессе на пол шишечки. Все, я сплю.

Спокойной ночи. Спасибо, что выгулял!

– К принцессе я не успею привыкнуть. Утром она в Питер форева.

Следующие пять дней мы не общались.

Я все также занимался ремонтом. Собирал душевую кабину.

Черт бы побрал тех, кто ее создал!

Прикрутил боковые стенки, крышку, начал ставить центральную

панель, на которой находятся все краны. Вставляю, а тут хуй!

Не входит. Снимаю верх, ставлю центр, прикручиваются, ставлю

верхушку и снова ничего не выходит. Теперь верхняя панель

не совпадает с отверстиями для болтов. Матерюсь. Звоню товарищу.

Как говорится, одна голова хорошо. Приехал. Уже вдвоем ебемся

с этой злосчастной кабиной, и опять ничего не получается.

– Да какой олень сверлил эти дырки?

– Успокойся, тут надо выпить, наверное, а потом продолжим.

Благо в соседнем доме есть магазин, спустились, взяли по три

пинты New Castle и пошли думать.

Пришли к выводу, что нужно разобрать кабину и вернуться завтра.

Завтра было тоже самое и послезавтра. Сверлить новые дырки

не хотелось. В итоге пришлось.

– Привет! Как настроение? – Написал я Лере.

– Отличное. Ходила на прослушивание. Мне сказали, что у меня

крутой смех и подходящее чувство юмора для ведущей. Так приятно

было. Через неделю в Питере будут пробы.

– Крутяк!

– А ты как?

– У меня все хорошо, – ещё бы не хорошо.

– Мяу-Мяу…

– Я максимально делюсь сегодня.

– Делишься?

– Ахахах. Ленюсь, – конченная автозамена.

– А-а. Дома сидишь и нифига не делаешь?

– Именно.

– Тоже нормально.

– Ну.

– Кровать! Напомнила!

– Сегодня воскресенье. Я просил напомнить в субботу.

– Ахахах. Ладно, через неделю напомню.

В понедельник, с самого утра директор начал ебать мозги. Он

вернулся из Грузии, и ему приспичило срочно перетащить своего

брата-грузина в Россию, устроить его к себе на работу и уложиться

в месячный срок.

Изучив закон о гражданстве, я обозначил срок в шесть месяцев,

это был самый короткий срок для иностранца. Чтобы получить

российский паспорт быстрее, нужно быть Жераром Депардье.

После моих слов у него случилась истерика.

– Да как ты себе позволяешь разговаривать со мной в таком тоне?

– Вы просили узнать, я узнал, рассказал вам всю процедуру