Вадим Курасов - Последний эшелон

Я стал старшим оперуполномоченным первого отдела РУОП по борьбе с организованной вооруженной преступностью, бандитизмом и квалифицированным вымогательством – так грозно тогда назывался мой отдел. Надо честно признать, что РУОП в большей степени формировались из сотрудников УВД, от которых начальство хотело избавиться, но опять же не всегда эти люди были никчемные, были и толковые опера, конфликтующие с маразматическим начальством, как говаривал мой товарищ (в 2000-е годы начальник бандитского отдела Главка), что ни дурак, тот начальник. Опера РУОП в корне отличались от культурных бэповцев, причем сравнение было явно не в пользу первых. Я попал в ученики к Шорину Константину, долгое время проработавшему в патрульно-постовой службе, что и наложило на Костю определенный отпечаток. Костя любил пострелять при задержаниях преступников, и это было не самое худшее его качество, как я вскоре понял. В СОБР я уже обращал внимание на этого опера, он постоянно ходил с пистолетом Макарова в открытой наплечной кобуре, так называемой оперативке, при этом энергично жестикулировал, создавая СИБУРДЕ 5 5 Создать имитацию бурной деятельности. . Как то раз я увидел, как Костя ехал по тротуару, явно торопясь на задержание, на оперативной машине с включенной мигалкой, мне даже самому захотелось оказаться в этой самой машине рядом с крутым опером. Все оказалось не так круто, как смотрелось со стороны, я это понял в первый же день моей службы в отделе. Начальник отправил меня с Шориным на задание. Двигаясь по городу на служебной машине, Костя постоянно кого-то высматривал в потоке автомашин и несколько раз поручал мне записать государственные номера дорогих иномарок, преимущественно «лэнд крузеров», при этом ничего не объясняя. Я, впрочем, не задавал лишних вопросов, понимая, что Шорин ведет какие-то секретные таинственные наблюдения, пока недоступные до моего ума. В управлении (РУОП изначально находился в Хабаровске на улице Волочаевской 148) я протянул Косте красиво оформленную записку с номерами бандитских, как я думал, автомашин, Шорин не сразу понял, что это за номера, но, когда вник, сказал мне: «Оставь себе», чем серьезно заставил меня задуматься о связи между ездой на оперативной машине по тротуарам и оперативных возможностях Кости. С Шориным было связано много смешных моментов, но мне особенно запомнился один, о нем я хочу рассказать. Не секрет, что все мы опера своеобразно планировали свое рабочее время. Весь световой день, чаще всего, конечно, когда не было аврала, опера занимались личными делами. Фишка была в том, чтобы раз в день, позже раз в неделю, грамотно объяснить начальнику, чем ты был занят в рабочее время. Естественно, руководители были выходцы из тех же самых оперов и правила игры знали, но не любили, когда им откровенно, без изюминки, «заливали баки». Костя Шорин любил экшен и без погонь, задержаний и тому подобных мероприятий откровенно скучал. С фантазией у него было не очень, и как-то раз Костя мучился, пытался на ходу сочинить какую-либо страшную, более или менее правдоподобную историю своих похождений за день. Алексеич, в то время у нас был начальником отдела Алексей Алексеевич Шумейко, выходец с «земли», с Индустриального райотдела, или по-простому «Индии», внимательно слушал Костю, хотя я уже видел по глазам Алексеича, что он ощущал себя рыбаком, который ждет малейшего движения поплавка, чтобы подсечь незадачливую рыбешку. Не знаю, ощущал ли себя карасем Костя, но потихоньку «угощение» заглатывал.

– Алексеич, установил я дикую банду на ДОСах.

Как я уже научился понимать Костю, «дикая» на его языке – это банда, которая не платила в «Общак».

– Да ну! – удивился Алексеич.– Чем занимается? Угоны?

– Не-е, выше бери, там все серьезно: грабежи, разбои, имеются стволы!

– Круто! – заводил Алексеич наживку прямо в прожорливую пасть «карасику». – Что-то я слышал краем уха, там, по-моему, старший у них Кирпич.

– Точно, точно Кирпич, – «карась» уже вовсю пережевывал наживку.

– А фамилия Сапрыкин? – Алексеич уже откровенно издевался над Костей, хотя тот в силу пэпээсного прошлого воспринимал все за чистую монету.

– Да, вспомнил, точно Сапрыкин, – «карась» глупо заглотил крючок.

– «Место встречи изменить нельзя», – резюмировал Алексеич.

Кто присутствовал, попадали со смеху, Костя правда не смеялся, просто не понял, в чем дело, в силу того, что невнимательно смотрел культовый фильм «Место встречи изменить нельзя», но оперским чутьем почувствовал, что неплохая, в общем-то, легенда лопнула по швам.

Под руководством Шорина я проработал около недели, после чего взмолился, и Алексеич дал мне вольную, разрешил работать без наставника. В нашем отделе, как и во всем РУОП, были демократические отношения, это касалось и взаимоотношений руководителей с подчиненными, и выбора объектов разработки, и планирования рабочего времени. Поэтому мне на выбор предложили несколько преступных групп (в то время аббревиатура ОПГ была еще не входу) для осуществления разработки. Наш первый отдел РУОП был разделен на небольшие отделения, три – четыре человека в каждом, которые занималась разработкой определенного преступного сообщества. В РУОП расклад бандитских сил в крае видели тогда примерно так.

• «Общак» – преступная группировка, возглавляемая дальневосточными ворами в законе, количество которых в 90-е на Дальнем Востоке (читай: в городе Комсомольске-на-Амуре) доходило до десяти человек.

• «Спортсмены».Поначалу в эту категорию дерзкие аналитические умы управления зачислили все без разбора спортивные группы: и тех лиц, которые просто ходили на тренировки, и тех, которые с тренировками уже завязали и не расходились именно по причине совместного рэкета и других различных правонарушений. Насколько я помню, в Хабаровске в эту обширную категорию входили следующие подкасты.

• Каратисты.Две организации карате-кекусинкай, недавно разделившиеся по причине ссоры двух лидеров – сэнсэев, ранее закончивших один и тот же Медицинский университет в Хабаровске. Каратисты, представляющие западное (московское) направление, там лидером был некий Ковкин, бывший офицер системы исполнения наказаний, впоследствии примкнувший к организации «Свобода», которой руководил Поданев Владимир по кличке Пудель.

• Разрозненные группы боксеров. Ничем особо не запомнившиеся в криминальном раскладе 90-х в крае.

• «Затоновские». Возглавлял данное сообщество физкультурник по кличке Гарик, который сформировал свою «семью» на базе курсантов, обучающихся в СПТУ, выпускавшем специалистов для речного флота. Гарик изучал и внедрял в жизнь именно уличный рукопашный бой, в начале 90-х эта дисциплина только зарождалась на Дальнем Востоке. Обучал Гарик студентов-речников очень просто: делил импровизированных спортсменов примерно поровну, выключал в спортзале свет и давал отмашку, после чего студенты сходились в рукопашном бою стенка на стенку. Занималась группировка тем, что получала дань с моряков-речников, которые занимались реализацией в городе подержанных японских иномарок.