Мария Рич - Тень Ламара. Книга II

В ответ, я услышал все, что произошло на острове. Мама подробно описала того английского мужчину. И также поведала о том, что в подтверждение моей гибели, он принес медальон. Отчего я впал полное замешательство, ведь не понимал, как моя личная вещь попала к англичанину. Мама старалась не упустить ни малейшей детали, т.к. жаждала мести не меньше, чем я.

Ее голос становился все тише и она легла рядом с отцом, снова его обнимая. Только в этом момент, до меня дошел смысл ее слов: “ Он ушел! И я тоже скоро уйду вслед за ним!»

Пришло полное понимание того, что она имела в виду, когда мой взгляд остановился на столе, на котором стояла пустая бутылка от настойки. Я с ужасом на лице вскочил на ноги и присел на кровать, спрашивая:

– Ма! Что ты сделала? Что значит, что ты уйдешь вслед за отцом?

– Я не могу быть в этом мире без него сынок! Я всегда последую за моим Раулем! – ответила она в легкой улыбке и тяжелые веки грузом опускались на глаза.

– Ты не можешь оставить меня одного мам! Нет! Пожалуйста мам! – просил я, плача

– Ты справишься сынок! А я прожила лучшую жизнь и мне пора! – сказала она

– Ты должен отомстить за отца! Обещай мне Фернандо! Обещай, что перережешь глотку этого ублюдка! – из последних сил, грозным голосом, сказала она

– Обещаю! Будь спокойна! – ответил я, касаясь ее руки, проводящей по моей щеке.

– Ты так похож на отца! Я благодарю бога за то, что даровал мне такую необычную судьбу. Я безмерно рада видеть твои глаза в свои последние минуты. Они такие же, как у моего Рауля! – сказала мама и улыбалась.

Лукас вошел в этот момент. Он успел увидеть улыбку моей матери, которая и к нему относилась, как к сыну. Веки накрыли ее глаза, не дав четко увидеть лицо Лукаса, тронутое жуткой болью потери родителей. Он крикнул, подбежав:

– Ева!

Но она уже не услышала свое имя на его губах. Ее сердце сделало последний слабый удар и остановилось навсегда.

Лицо моей матери стало спокойным и отражало улыбку, а ее правая рука лежала на груди отца. В этот момент я, конечно же, был зол, взбешен, как вепрь, но в тот же миг видел – она счастлива, что ушла.

Лукас подошел медленно к отцу и прошептал со слезами на глазах, упираясь головой в его плечо:

– Спасибо отец за жизнь, которую подарил мне! Для меня ты всегда будешь жив!

Пока Лукас прощался с отцом, я почувствовал острую необходимость выйти на улицу и вдохнуть свежий воздух. Гнев сковал мне грудь, не давая сделать вдох, и я со скоростью пушечного ядра вылетел из хижины.

Люди из команды отца резко обернулись в мою сторону, когда на крыльце я со злостью швырнул стулья. Потом, снял с себя рубашку, казалось, что даже она мешает мне сделать вдох.

Видя их взгляды, я рассвирепел еще больше и рванул к ним на ходу обнажая меч.

– Никчемные ублюдки! Как вы позволили этому случиться? Почему не защитили отца? – кричал я, приставляя меч к горлу каждого из них

– Все было спланировано Фернандо! Они не виноваты! – ответил голос, где-то со стороны. Я обернулся и посмотрел. Это был дядя Джек. Он сидел, облокотившись о пальму с перевязанной головой.

– Дядя Джек! Ты в порядке? Мама сказала, ты тоже умер! – сказал я, подойдя к нему и обрадовавшись

– Да Фернандо! Я в норме! Только в голове все гремит. Послушай Фернандо! Они все достойно сражались за твоего отца. Я видел все. Ламар поддался страху за Еву. Он не подумал и секунды, поэтому и совершил роковую ошибку – рассказывал дядя Джек

Я прислушивался к нему и понимал, не стоит срывать злость на команде. Они все преданы отцу по пол жизни.

– Ева будет в порядке! Ты должен забрать ее с собой! Ламар хотел бы, чтоб она вернулась в свое время! Выполни волю отца Фернандо! – говорил дядя Джек, а мое сердце пронизывала боль.

– Это невозможно! Она захотела остаться с отцом и сделала это! – ответил я, поднимаясь на ноги. Дядя Джек в замешательстве посмотрел на меня и спросил:

– Что она сделала? Что ты имеешь в виду?

– Она выпила что-то, отчего ее сердце больше не бьется. Она лежит рядом с отцом! И знаешь, мама счастлива! – ответил я и пошел вдоль берега, сжимая рукоятку меча.

Я шел, утопая в песке, волны касались моих черных сапог, солнце грело и так горячую кожу, а я представлял лицо того, кого мне предстоит найти и отправить к дьяволу.

Через некоторое время, дойдя до скал, я присел на камень и осматривал остров, вспоминал тренировки со отцом на закате, наши беседы у костра.

Потом мой взгляд переместился наверх, на холм – самую высокую точку острова. В память врезалось счастливое лицо моей матери, которое испытывало восторг, когда она находилась там с отцом и сжимала его руку, смотря на океан. Я понял – последнее их пристанище должно быть там.

С этими мыслями я поднялся на ноги и направился к родительскому бунгало.

Лукас сидел на крыльце, полностью погруженный в свою боль и горе. Он переживал за меня, не зная, как произошедшее повлияет на мой и без того, жесткий характер.

Увидев меня перед собой, Лукас поднялся и молча обнял меня, а я его. Минутой позже, он сказал:

– Я с тобой брат! Мы отомстим за отца!

– Я в порядке Лукас! На рассвете, отправимся за гребаным англичанином! А сейчас, отнесем родителей туда наверх, на их любимое место! – сказал я и указал на холм

– Хорошо! Я скажу команде, чтоб сделали носилки – ответил он

Я вошел в комнату, еще раз посмотрел на них. Они казались счастливыми и боль чуть-чуть отступила. Далее, ноги понесли меня обратно, туда, где стоял стол. Там-то я прочел последние строки матери, присев на стул. Сразу же, проскочила мысль: Они встретились не просто так. Это должно было произойти. Их любовь настолько сильна, что смогла пронзить время, жить в веках, обмануть все законы вселенной. Конечно, они должны были уйти вместе.

– А я? Способен ли я на такие чувства? Или меня ждет лишь только борьба с самим с собой. Пойму ли я когда-нибудь, в каком времени и ради кого, я захочу остаться, как моя мать? – спросил я себя вслух, а разум напомнил о Марии.

Я понял, что соскучился за ее образом, запахом, аккуратной фигуре. Любовь ли это или просто желание к красивой женщине? – мысленно спросил я себя.

Лукас с дядей Джеком и тремя людьми зашли в хижину, готовые перенести тела родителей на носилки. Я подскочил и сказал:

– Я сам!

Лукас понял, что не хочу, чтоб к маме кто-то прикасался, отцу бы это точно не понравилось. Поэтому я сам взял ее на руки и положил на носилки. А отца мы подняли вместе с Лукасом.

Через пару часов подъема, мы оказались наверху. Солнце уже начало спускаться, жара спадала и ветер приятно обдувал, играл с красивыми и мягкими волосами мамы, пока я смотрел на нее.

– Все готово Фернандо! – сказал Лукас, имея в виду могилу. Мы сразу сошлись с ним на мнении – она у родителей будет одна на двоих.