Натали Ку - Мечты для Эвы. Повесть о том, почему так важно следовать за своими мечтами

– У вас есть мечта? – наконец поворачиваюсь я к соседу слева.

– Меня Виктор Павлович зовут.

– Эвелина, – пытаюсь улыбнуться я.

– Эвелина, вы живете в Санкт-Петербурге?

– Так какая же у вас мечта?

– Долгая история. Тут важно самое начало, чтобы вы поняли. Поэтому я и спрашиваю, где вы живете?

Мне кажется, что идея начать расспрашивать о мечтах соседей в самолете была не самой удачной. Дальше я продолжаю удивлять саму себя. Я поворачиваюсь к соседу справа и шепчу ему на ухо:

– Спасайте!

Он отрывается от планшета и с изумлением смотрит на меня.

– Скажите, все психологи такие?

– Какие?

– Такие, как вы.

– Понятия не имею, я знакома только с одним психологом.

– У вас в журнале работает только один психолог? – снова удивляется он.

– В каком журнале? – Я уже забывала про свою легенду.

– В вашем журнале «Психология», – он пытается сдержать улыбку.

– Не знаю, я – внештатный сотрудник.

– Эвелина, вы меня совсем не слушаете, а ведь на основе истории моей жизни может получиться замечательный материал для вашей статьи, – сосед слева снова жаждет моего внимания.

– Так у вас есть мечта? – я решаю быть невежливой, игнорируя соседа слева и обращаясь к соседу справа.

– А вы считаете, что она у каждого должна быть? Вот у вас она есть?

– Мне на первый вопрос отвечать или на второй?

– Можете вообще не отвечать.

– А зачем тогда вы их задаете?

– Девушка, мне работать надо. Извините, – он почти грубо обрывает наш разговор, опять утыкаясь в свой планшет.

Мне становится так плохо, что хочется плакать. Я всегда была очень чувствительной и остро реагировала на грубость в свой адрес. Хотя мамино воспитание, по идее, должно было сделать меня толстокожей, но вот почему-то не сделало, скорее наоборот. Правда, какое мне дело до этого человека? Через пару часов я и не вспомню о его существовании. Стоит ли расстраиваться? С соседом слева у меня тоже нет никакого желания общаться. Я закрываю глаза и притворяюсь, что сплю. Через час приносят еду, я не открываю глаз, хотя в животе урчит. От запахов приходится постоянно сглатывать слюну. Мне хочется исчезнуть, как и всегда, когда я чем-то расстроена. Но как я могу исчезнуть, когда охота есть? Открываю глаза, но обещаю себе больше ни с кем не разговаривать. После обеда уткнусь в журнал и буду делать вид, что ни на кого до этого даже не смотрела.

Наконец мы приземляемся. В Питере солнечно. Радуюсь, что сейчас поздняя весна. Летний Питер я еще могу переносить, но без солнца просто чахну, поэтому и живу в Италии. Из самолета выхожу быстро, ни с кем не прощаясь, спешу на паспортный контроль, не хочется стоять в очереди. Но очередь все-таки есть.

– Я мечтаю отдохнуть.

Вздрагиваю от неожиданности. Молодой человек из самолета говорит мне это в самое ухо и, не дожидаясь моей реакции, устремляется пройти без очереди паспортный контроль. Не могу же я сказать, что как раз эту его мечту я могла бы помочь ему исполнить. Слишком двусмысленно получается. Что тогда он будет думать о психологах? Хотя какое мне дело до психологов? Я ведь художник…

– Куда направляемся? – спрашивает меня Алиса, когда мы выезжаем со стоянки Пулково.

– К родителям, – вздыхаю я. – Возьму у них ключи от бабушкиной квартиры.

– Они знают, что ты прилетела?

– Нет, я последнее время мало с ними общалась, и ты знаешь, как мама относится к моим начинаниям.

– Что ты им скажешь?

– Скажу, что решила летом порисовать в Питере. Буду ездить в пригороды. Отец меня в любом случае поддержит. А мама… Надеюсь очень редко попадаться ей на глаза.

– Что ты реально думаешь делать?

– Исполнять мечты других. Мне надо найти семь человек. Помогу исполнить им их мечты, а потом вернусь в Стрезу.

– Ну и где и как ты будешь искать этих людей?

– Не знаю. Может, в интернете дать объявление?

– Как ты думаешь, кто откликнется?

– Не знаю, я же еще не пробовала.

– Сумасшедшие. Это я тебе обещаю.

– Как тогда? Может, на сайте знакомств поискать?

– Эва, ты меня пугаешь.

– Я пошутила.

Хотя мне самой эта идея показалась достаточно привлекательной. Можно убить сразу двух зайцев.

– Может, тебе попробовать исполнить мечты знакомых людей?

– Не сработает. Во сне говорится, что должны быть незнакомые люди.

– Как ты думаешь, сколько на это уйдет времени?

– Не знаю. Я ведь никогда ничем подобным не занималась. Сначала их нужно найти. С одной стороны, это кажется очень простым, ведь все же мечтают. Разве нет? – Я заметила на лице Алисы скептический взгляд.

– Точно меньше, чем ты думаешь.

– Да, я уже успела заметить. Два моих соседа в самолете не сумели внятно ответить, о чем мечтают.

– Что?! Ты начала приставать к людям уже в самолете?

– Спокойно. Я ни к кому не приставала. Только немного. Никто не пострадал.

– Эва, ты поосторожнее, иначе можешь влипнуть в историю. Мне кажется, нам нужна помощь Вероники.

– Честно говоря, я боюсь, что она меня засмеет или сочтет сумасшедшей.

– Не переживай, я буду свидетельствовать в твою пользу.

Алиса высаживает меня около подъезда родителей, и мы договариваемся встретиться с ней сегодняшним вечером.

Дверь мне долго не открывают. Странно, в воскресное утро родители обычно бывают дома. Да, я никого не предупредила о приезде. О чем я только думала? Свои ключи я никогда не беру, если уезжаю надолго. Я уже собираюсь звонить маме по телефону, как дверь вдруг открывается.

– Ты? – спрашивает мама, но такое ощущение, что она ничуть не удивлена. – Зря приехала. Уже ничего не исправишь и ничему не поможешь.

– Ты как-то странно говоришь? Что-то случилось?

Ее слова меня не на шутку тревожат. Я всегда знала маму как очень активную, властную и сильную женщину. Я даже частенько ее побаивалась, поэтому многого не рассказывала. Сначала сообщала папе, потом ей. Сейчас я смотрю на нее и не узнаю. Передо мной как будто другой человек. Она словно постарела лет на десять, а ведь виделись мы с ней всего пару месяцев назад. Да, внешне она почти безупречна. Длинные светлые волосы уложены как всегда идеально. Лицо гладкое, без единой морщинки. Легкий макияж. Но вот взгляд… Немного растерянный – так смотрят люди, потерявшие свои очки. И круги под глазами… Как будто мама забыла снять маску. Или, наоборот, надеть? Устала? Заработалась? Или заболела?

– Твой отец разве тебе ничего не сообщил?

– Что он мне должен был сообщить?

– Вы же всегда с ним заодно. Только не говори, что ничего не знаешь, я не перенесу еще одной лжи!

– Мама, ты о чем?

– Эвелина! Не строй из себя дурочку! – наконец-то слышатся привычные мамины интонации.

– Мама, объясни, пожалуйста, что случилось. Я ничего не понимаю.