Евгения Паризьена - Вы не правы, Пётр Александрович

– Правда в глаза колет!

Он не достоин моего внимания, пусть ставит любую оценку, на свой вкус, может сегодня для разнообразия влепить мне двойку. Подлый засранец. Забегаю в туалет, и даю волю слезам, я сильная, не должна плакать. Он постоянно выводит меня из себя. Только для чего? Холодная вода помогает немного освежиться. Представляю, какие сплетни сейчас обсуждают другие студенты, как потом смотреть всем в глаза?

От лица Петра Александровича

Довольствуюсь своей победой, ей не удастся выиграть в этой войне, странно только, что этот идиот решил встать на её защиту. Может, он неровно к ней дышит.

– Петь, за что ты так с ней? – шепчет на ухо, чтобы студенты ни в коем случае не услышали наш разговор.

– Кто я? Дим, не лезь в это дело! Ты у нас преподаватель по латинскому, а во французском она полный ноль! – пытаюсь снова унизить эту несносную девчонку, как он округляет глаза:

– Странно! Поступила на бюджет, каждый год побеждала в олимпиадах! Ты знаешь, какие у неё строгие родители были!

– Дима, ты влюбился что ли? Я не ставлю оценки за красивые глазки. Ты вообщем, зачем пришёл? – хочу избавиться от его морды, сразу видно, что Синицына ему нравится. Тот, ещё верный муженёк нашёлся.

– Так обсудить День Рождение Ректора! Ты вроде организатор, пришёл узнать, сколько денег нужно сдавать!

– Я ещё об этом не думал! Давай завтра! Ладно, а то мои студенты всё уже списали! – показываю ему на дверь, и жду Синицыну, которая ещё не вернулась. Она, что объявила мне бойкот? Прозвенел звонок, эта красавица так и не появилась, хочет войны? Я покажу ей, где раки зимуют. Мимо стола проходят две её подружки, как тут же обращаюсь к ним:

– Калинина, Денисова! Задержитесь! Девушки вмиг краснеют, думают, что их ждёт та же участь, что и подругу.

– Где Синицына?

– А мы-то, откуда знаем?

Встаю из-за стола и расстёгиваю свой пиджак, Ксения бледнеет, понимаю, что она чувствует.

– Пётр Александрович, я могу её позвать, она, наверное, в столовую пошла! Когда нервничает, всегда заказывает себе тонну булочек! – от её объяснений мне становится смешно. Странно с её худощавой фигурой, столько есть, и не поправляться.

– Мне не важно, где она прячется! Передай, чтобы ровно в три часа она пришла сюда и дописала эту чёртову контрольную, а если вздумает ослушаться, то сам Люцифер наведается к ней в общежитие! – от моих угроз у второй подруги Калининой открывается рот, сразу видно, кто здесь главный.

– Вы не переживайте! Сейчас у нас русский, как раз закончится в половину третьего! А потом, она сразу к вам! – губы трясутся, отлично девочка всё поняла. Касаюсь её щеки и сжимаю, на что девушка бледнеет. Нужно добить её своим шёпотом:

– Умничка! Бегите девочки, скорее! – сажусь в кресло, и готовлюсь к следующей паре.

От лица Евгении

Прихожу на второй этаж, где у нас будет русский язык, знаю, что девочки заберут мои вещи, не хочу больше смотреть в глаза этому ублюдку. Сажусь на подоконник, как вижу расстроенную Ксюшу:

– Жень, в три часа, он ждёт тебя в аудитории!

– Что? Я не пойду! Он назвал меня шлюхой! Ему не поздоровится! – руки сжимаются в кулаки, слишком сильно он меня обидел. И тут в разговор встревает Таня:

– Тебе лучше прийти! Видела бы ты его глаза! Он убьёт тебя. Сказал, что придёт в общежитие! Он демон, опасный сексуальный дьявол! – из её губ слышится стон, на что я понимаю, как всё серьёзно.

– Хорошо! Он ещё пожалеет, что на свет родился.

Всю пару я думала над планом, как же отомстить этому Петру Александровичу, и в назначенное время подошла к злосчастной аудитории. Ради приличия постучалась три раза, как тут же услышала его адский тембр голоса:

– Открыто

Захожу и вижу, как самодовольный монстр сидит на своём столе, при этом расстегнул рубашку, его глаза медленно ласкают мои ноги, от чего чувствую жар, странное ощущение, будто сейчас прогремит взрыв. Глаза в глаза, мы самые злейшие враги. Стою около двери, и не хочу подходить.

– Иди сюда! Что ты мнёшься около двери! – говорит, будто похотливый самец, который всегда выигрывает.

– Я пришла сказать, что не буду писать вашу идиотскую контрольную работу! – мне можно было поставить пять за смелость. Думала, что этот гад рассердится, но он лишь засмеялся, а потом стал приближаться, как голодный зверь, когда его грудь коснулась моей, он отодвинул прядь волос и губительно прошептал:

– Жаль! Потому что ты не выйдешь отсюда живой, пока не напишешь этот тест! – запирает он дверь на ключ, от чего меня бросает в пот. Только не это…

От лица Евгении

– Ладно, давайте, этот чёртов тест! – сажусь на первую парту и достаю ручку, он видит мой гнев и радуется. Кидает бумагу с заданиями, и нагло демонстрирует свою хитрую улыбку:

– Давай Синицына, порази меня! У меня прям руки чешутся поставить тебе двоечку! – садится к себе за стол, и прожигает своим взглядом, как же я его ненавижу. Справляюсь с этими несчастными глаголами за пятнадцать минут, как тут же у меня созревает страшный план. В конце работы пишу ему послание, пусть подавится наглый сукин сын. С довольным лицом приближаюсь к его столу, и кладу свою тетрадь, он ухмыляется, при этом стреляет своими опасными карими глазами:

– Всё списала? – опять его голословные обвинения.

– Да, достала шпору из бюстгальтера, и нагло всё скатала!

Ему не нравится мой тон, но наша игра только начинается. Он пристально всматривается в задания, а потом когда доходит до самой последней строчки, раскрывает рот. Ура! Так ему и надо. Встаёт из-за стола, и сжимает руки в кулаки, делаю вид, что мне наплевать.

– Ты совсем страх потеряла? Что здесь написано?

Пытаюсь сдержать свою улыбку, но при этом говорю. Как самая опасная стерва, пусть знает, что я не простушка из Нижневартовска.

– Странно, такой стаж работы! А не можете перевести таких простых слов! – подливала я масла в огонь, как он тут же приблизился ко мне. Нужно просто достать из его кармана ключи, и нагло сбежать.

– Я хочу услышать перевод из твоих губ! Ну, же Синицына, или ты уже описалась в свои трусики! – надвигается, как самое страшное стихийное бедствие, все дороги ведут в его открытый кабинет, где он обычно хранит все свои учебные материалы.

– Вы прекрасно поняли, что там написано! – мы уже оказались в кабинете, и я случайно столкнулась с книжным шкафом, от чего мерзавец хватает мои запястья, и поднимет над головой:

– Серьёзно, тогда я покажу этот перевод в действии. Как ты там написала? Pierre Aleksandrovitch est un salaud! (пьер александровитч этон салё). Пётр Александрович похотливый ублюдок. А чем занимаются такие мерзавцы? – его глаза опускаются на губы, он уже пожирал меня своими глазами. Я постоянно проигрываю в его страшном лабиринте.