Игорь Сотников - Жилбос. Девушка из будущего

– Невероятно сложная задача. – Говорю я ей, в очередной раз почёсывая свой затылок, который уже выражает недовольство такой моей внимательностью к нему (зачесал ты меня уже в конец!). – Тогда в парикмахерскую. – Делаю я ей своё удивительное предложение, вызвав на её лице смесь из искреннего недоумения и удивления.

– В парикмахерскую? – ничего не понимая, округлив глаза в удивлении, переспросила она, добавив. – Но почему?

– Я заметил, что вы постоянно теребите свои волосы, – со всем своим простодушием говорю я ей так, что меня невозможно заподозрить в подковёрных играх с подтекстом, – вот и решил, что они не дают вам покоя и вам хочется с ними что-то сделать.

– Ах, вот вы о чём. – Выдыхает слова Рыжая, слегка успокоившись и повеселев при виде меня и себя со стороны. – Это, конечно, другое…– пробормотала она свою мысль и уже более отчётливо говорит мне. – Знаете, мне нравится ваше предложение, как и то, что вы умеете замечать. Но, прежде чем, принять ваше предложение, я должна вас предупредить о том, что сводить девушку в парикмахерскую, а лучше в салон красоты, несравнимо с кафе дорогое удовольствие. Так, что скажите? – спрашивает она меня, как будто не понимает, что у меня обратной дороги нет, кроме как принять этот её вызов моим финансовым возможностям.

– Надо было кредитную карту взять с собой. – Быстро сообразив, что рассчитывать мне придётся только на собственные силы, я хотел незамедлительно развеять возможные опасения рыжей на мой счёт, но тут в мою голову вошла новая мысль, оттянувшую эту незамедлительность. – А какое интересно наказание меня ждёт в парикмахерской, если я не оплачу свой заказ? – мои руки невольно потянулись к моей шевелюре, стоило мне только задаться этим вопросом, ответ на который я определённо знал. – Ничего, у меня волосы быстро растут. – Убедив себя, я, наконец-то, даю свой согласный ответ рыжей.

– Вы сами знаете ответ на свой вопрос. – Улыбнувшись, сказал я. – Ведь он очевиден.

– Я люблю убеждаться ушами, а к этапу общения без слов, мы ещё не подошли. – Очень убедительно и обнадёживающе сказала она и я, еле сдержавшись от проявления счастливой глупости на своём лице, сухим голосом проговорил. – Выбирайте на свой вкус любое заведение по этому профилю.

– А денег хватит? – спрашивает она меня, озорно улыбаясь.

– Не знаю. – Осипшим голосом говорю я.

– А вы знаете, что вас ждёт за неоплату оказанных услуг в салоне красоты? – спрашивает она меня.

– Если голову на их плаху не самое жестокое наказание, то вы начинаете меня пугать. – Уже хрипя, проговорил я. А вот теперь я искренне испугался за себя, не понаслышке, а в экране телевизора не раз видев, кто в этих салонах орудует ножницами и кисточками. А попасть в руки, а вернее в жернова интеллектуальности стилистов и мастеров от визажной кисточки, прямой путь в программу модный приговор. – Ни за что. – Хотел было я уже дать заднюю, но это так двусмысленно прозвучало, что я, исплевавшись, решил идти до конца, само собой с рыжей.

А рыжая, увидев во мне все эти затруднения, какая молодец, взяла и пришла ко мне на выручку. И она, наклонившись ко мне, прищурившись, шепотом говорит. – Не бойтесь, я никому вас не дам в обиду. – Отчего я чуть не упал в её объятия, которые по факту можно было бы назвать моими, если я распустил бы руки, а юридически в её, раз она взяла меня под свою опеку. Правда, я так и не осмелился на это, а может просто не успел, по причине того, что мы выдвинулись в одну из четырёх сторон, на которые делится этот свет и за которым я сейчас не поспевал, так как находился в очарованном рыжей состоянии и мало чего соображал, следуя по пятам за нею.

И так пока я не был усажен на кресло в светлом и просторном холле, перед журнальным столиком, полным красочного вида, глянцевых журналов, один из которых, со словами: «Надеюсь, ты меня подождёшь», был мне вручён рыжей в руки, а сама она отправилась в один из залов, где творились чудеса с головами посетительниц этого салона.

Совсем не догадываюсь и вообще не знаю, сколько времени ушло со времени её ухода, но спокойная обстановка, где, не бьющаяся об окно муха жужжит, а машинка для стрижки пожужукивает, и так всё вокруг благоприятно благоухает, сделало своё дело, расслабив меня и мои в натяжении нервы. Что позволило мне не делать вид, что я увлечённо разглядываю журнал в руках, а, положив его на стол, приступить к обзору местной местности со своими обитателями. Ну а так как я находился в салоне красоты, ореолом обитания которого считаются в основном представительницы женского пола, а редкие мужские исключения приходят с чёрного хода, то мне было на что посмотреть, к неудовольствию некоторых присутствующих здесь на своих стульчиках дам. Которые, может быть, пришли сюда, чтобы скрыть ту или иную неровность в своём внешнем виде, а тут я сижу, и вскрываю эту страшную бородавку на щеке одной тётки, недовольной моим вниманием к ней.

Но ладно бы эта, изначально критически ко мне и ко всему ненавидимому ею миру настроенная тётка, но как я заметил, то и остальные находящиеся здесь в ожидании тётки и даже совсем ещё не тётки, а просто девушки, не выказывали нейтральности взглядов на меня, а все сплошь были недовольны моим соседством. И как только я всё это обнаружил, то тут же мне захотелось подскочить на ноги и, выйдя в центр холла, обратиться к этому недовольному сообществу с актуальным для них вопросом. – Да чего вы все такие собой недовольные? – И они, застанные врасплох моей импульсивностью, конечно, сразу ничего не смогут ответить, ещё больше углубившись в себя. И тогда я, базируя свои действия на одной древнеримской мудрости, начну разделять и властвовать.

– Вот ты, тётка с бородавкой, – ткнув пальцем в тётку с ещё одной бородавкой на носу, заявлю я, – чего так несносно выглядишь? – И зная, что она не ответит мне, сказав: «Ослеп что ли дурень, на моём лице все основания для такого поведения и смысла жизни отражаются», сам за неё отвечаю. – А всё потому, что не ты эту бородавку на своём носу носишь, а она тебя за собой водит и за тебя твою жизнь определяет. – И тётка не может с этим не согласиться, когда она действительно смотрит на мир через призму своей бородавки, а люди в свою очередь на неё смотрят через всю ту же бородавочную призму и поэтому редко кто хочет на неё смотреть и выдерживает это испытание. Вот отчего она здесь.

– А ты готова? – спрашиваю я её.

– К чему? – ничего не понимая, в ответ спрашивает она.

– Жить без бородавки. Ведь она не только тебе мешала в твоём житие, но она к тому же была для тебя фигуральным другом, который всегда брал на себя всю ответственность за твои неудачи и стойко держал удар, когда ты обвиняла его во всех своих бедах. А что уж говорить о том, что ты всегда могла спрятаться за неё, когда тебе это было нужно. – Прямо огорошиваю я её своим заявлением. А она, как оказывается, об этом и не думала и никогда не смотрела на эту свою природную выпуклость с этой стороны.