Игорь Сотников - Жилбос. Девушка из будущего

И он бы немедленно приступил к реализации своего плана по моему укрощению, если бы в их компании у него не было конкурентов, а в частности, не менее бронебойно выглядящий тип, гориллообразной наружности, выступивший с более щадящим для меня предложением (но для типа с татуировками это был вызов).

– Сдаётся мне, что мы тут и щелбаном обойдёмся. – Выдвигает своё предложение гориллообразный тип, демонстративно для всех разминая пальцы на своей руке, от вида которых мне уже стало темно в глазах. Тип в татуировках, однозначно восприняв эти показательные пальцевые движения гориллообразного типа, как вызов его авторитету, напрямую не идёт на обострение конфликта, а действует умно, используя меня.

– Мне, кажется, что мы должны дать шанс этому охламону. – Указывая на меня, говорит тип в татуировках.

– Что ты имеешь в виду? – спрашивает его соперник.

– Пусть он первый поставит тебе щелбан. – Озвучивает своё предложение тип в татуировках. Гориллообразный тип бросает на меня взгляд и, вроде не заметив во мне ничего скрытного, что могло бы его неприятно удивить, сбитого с ног щелбаном, даёт своё согласие. Но у меня, как вдруг мной выяснилось, есть чем его и неожиданно себя удивить. У меня во внутреннем кармане пиджака, как мной сейчас обнаруживается, находится молоток. Но его вид в моих руках только вызывает смех у всей этой компании и особенно у этого гориллообразного типа, как сейчас выясняется, зовущегося в этой компании Лбом (домашние, скорей всего, его так не звали).

– Ну, Лоб, держись. – Принялись закатываться от смеха приятели Лба, указывая на молоток в моих руках, вынудив меня с подозрением посмотреть на молоток и даже рукой пощупать его на предмет настоящего. Лоб же отсмеявшись, приближается ко мне и, уперевшись взглядом в меня, до печёнок пронизывающим голосом говорит. – Смотри не промахнись. – Что вызывает новый всплеск веселья у остальной компании, тогда как мы со Лбом остаёмся серьёзными. – И ещё одно, – добавляет он, – знай, что это только укрепит мою уверенность добиться своего. – И так жутко на меня с молотком в руках смотрит, что мне становится жалко молоток, а затем самого себя, чья судьба уже предопределена в глазах Лба – я займу место выбитой ручки молотка; и он все свои силы приложит, чтобы меня вбить вместо ручки в его головку.

И так бы вскоре случилось, но тут к нашей со Любом полной неожиданности, между нами влезает Рыжая, и в один незаметный для меня момент перехватывает у меня из рук молоток. После чего она с такой безжалостной целеустремлённостью смотрит в глаза Лба, что он не выдерживает и, дрогнув, идёт на попятную.

– На держи! – возвращает мне молоток Рыжая и, усмехнувшись, со словами: «Наша сила в слабости», идёт дальше. А я значит, вслед за ней. Когда же мы минуем эту мускулистую компанию, так и не нашедшую подходящее слово, чтобы зацепив меня, остановить (что поделать, со словами у них большой напряг), а я не собирался им помогать и не дал повода, то я говорю Рыжей, как мне думается, внимательно за мной следившей и анализировавшей каждый мой, совсем чуть, чуть сбивающийся шаг. – Они оттого привлекают к себе внимание, что такие как они, не обыденность, а не часто встречающаяся достижимость. И если бы все так мускулисто выглядели, то никто бы этого не замечал. А так как природой в нас такое развитие, изначально, как данность не заложена, то нужно попыхтеть в спортзалах, чтобы добиться такого результата. Вот парни и стараются, чтобы выделиться из толпы. – Рыжая на этом месте останавливается, поворачивается ко мне лицом, демонстративно обдаёт меня взглядом и говорит. – Интересное обоснование своей не компетенции в физическом плане, а простыми словами, хилости.

– Ну, не такой уж я и дохляк. – Сказал я, немного раздасованный её не объективностью. Правда я понимаю, почему она так рассудила – всё из-за этих качков, относительно которых я не так предпочтительно выглядел. – А, впрочем, у каждого есть свои отличительные характерности. И я такой, какой есть. – Утверждающе заявляю я. А вот это моё указание на отличительные особенности человека, вызывает заинтересованность у Рыжей. – Вот как, – говорит она, вслед задав свой вопрос, – и какие у меня?

Я же, честно сказать, уже давно за ней приметил некоторые отличительные особенности, но я этого ей не скажу сейчас и даже вида не покажу. А я изучающе на неё посмотрел, – а она видно волнуется, вдруг я что-то такое в ней сейчас усмотрю, что она перед зеркалом столько времени пыталась спрятать, тот же прыщ, и, не делая ей поблажки, укажу на него: «У тебя прыщ!», – и как будто только сейчас приметил, кивая в сторону её уха, говорю. – Твоя серёжка.

– А что в ней не так? – рефлекторно ухватившись рукой за мочку уха и серёжку на ней, спросила она.

– Она одна. – Говорю я. – И своей асимметрией невольно привлекает к тебе внимание встреченных тобой на пути людей. Ведь мир создан и живёт в симметрии, а всякое отклонение от неё, как в твоём случае, не может не привлечь внимания.

– А ты, я смотрю, приметливый. – Сказала она. – Надо с тобой быть начеку. – Добавила она. – А мне больше нравится фраза «глаз да глаз за тобой нужен». – Не могу сдержаться я.

– И чем она лучше? – спрашивает Рыжая.

– Всегда буду в поле зрения твоих глаз. Разве это плохо? – со всем вниманием к ней сказал я.

– Ладно, посмотрим. – Усмехнулась она, выдвинувшись дальше. Но я её посыл отлично понял (зря что ли она наделила меня этим своим пониманием, да налаженную прямую связь между нами не нужно сбрасывать со счетов) – будет не только смотреть на меня, как миленькая, а будет к тому же присматривать за мной.

– Ну так ты идёшь? – до меня доносится голос Рыжей, уже достаточно ушедшей от меня, задумавшегося над её словами, а может решившего удостовериться на практике, как она держит слово. И как выясняется, то я был на сто процентов прав, когда сделал предположение, что она будет за мной присматривать – вон стоит, обернувшись ко мне, и нетерпеливо смотрит на меня. – Иду! – откликаюсь я и скорым шагом следую к ней. Она же не дожидается меня и, повернувшись, следует дальше. Ну а я сразу сообразил, что она хочет поиграть со мной в игру под названием передача мыслей на расстоянии. И я, сократив с ней расстояние до трёх, четырёх метров, перейдя на шаг, пошёл вслед за ней шаг в шаг.

Ну а Рыжая, как мне, смотрящему ей в спину, увиделось, вначале не сообразила, почему я там так долго её догнать не могу, хотя сама и подбила меня на эту игру, и оттого напряглась в спине, так и порываясь оглянуться назад. Но она уже раз оборачивалась назад и второй раз она этого не может себе позволить (почему, то кто знает, откуда берутся все эти предубеждения и суеверия). Так что она идёт и пытается сообразить, где я и что я там задумал. А так как я это сумел по ней прочитать, то одно очко в свой адрес я могу без сожаления записать.