Игорь Сотников - Жилбос. Девушка из будущего

Ну а наш коллектив, как и любой другой коллектив, живёт по общеизвестным законам общежития, где начальство всегда в лицо уважаемо, а за спиной к нему не без своих претензий и недовольства им. Так что совсем не сложно понять, чью сторону занял коллектив в этом противостоянии между мной и Валерианом Никифоровичем. И мои коллеги не только всё, что мной подразумевалось, увидели на лице Валериана Никифоровича, но и многое от себя добавили и додумали.

– А Валериан (так его панибратски про себя звали его подчинённые и мои коллеги, в том числе и я), если честно, то не такой уж и дурак, раз на его месте сидит он, а не другой дурак. – С такими взглядами и мыслями смотрел на Валериана Никифоровича, не слишком выделяющийся из общей массы сотрудников и отчасти подхалим, мастер Прокофий.

– Козёл он, вот кто. – А вот до сих пор ходящая в лаборантах, Евгения Александровна, привлекательнейшая особа, с некоторых пор переставшая хвастаться своим возрастом, более категорична в своём взгляде на Валериана, обманувшего её надежды и до сих пор обманывающего её и свою супругу насчёт неё.

В общем, каждый увидел и видел своё в Валериане Никифоровиче, в том числе и он сам, что послужило всем уроком и в особенности мне, с кем Валериан Никифорович немедленно захотел пообщаться один на один у себя в кабинете. И когда все разошлись, а мы остались у него в кабинете тет-а-тет, то он мне объяснил, что мне, с моим потенциалом, нет смысла губить свою карьеру под началом такого дурака, как он, и он просто обязан предоставить мне возможность для своего роста. А этого можно добиться лишь там, где нет дураков. – И это без дураков. – Однозначно слукавил Валериан Никифорович, подписывая приказ о моём увольнении. Ведь как без дураков, если он этим фактов обосновывает моё увольнение. Вы уж, Валериан Никифорович, определитесь с собой, а то выходят у вас одни только дурацкие противоречия.

А ведь вопрос о дураках до сих пор не утратил своей актуальности и всё также всех неравнодушных граждан волнует. Особенно в нашей стране, где этот вопрос находится в жёсткой связке с вопросом дорог. Где они в своей основе несут в себе философский аспект, со значением жизненного пути, а дурак, это не категория умности, а это своего рода знаковая значимость твоего я для общества, как правило, для начальства, и твоего я для самого тебя. И оттого никто даже не думает обижаться, когда его называют дураком, и даже будоражит всё внутри, когда тебя называют дурашкой. А вот когда называют придурком, то это слышать обидно.

А уж что говорить о том, что самая распространённая констатация факта своего я, звучит через вопрос: Какой же я дурак? – При этом заметьте, никто себя не спрашивает, дурак он или нет, а это есть уже установленный факт и та очевидность, с которой каждый живёт с самим собой. И только остаётся не выясненным один вопрос, к какой округлой степени дураков он относится?

– А дураки, – как один далеко не дурак, а скорее придурок сказал, – как правило, все форменные дураки и оттого они измеряются с помощью геометрических фигур. Но о геометрии и о других науках, о которых мне вскоре придётся подумать и за помощью к ним обратиться, по причине своего безработного состояния, как-нибудь потом, а сейчас мне нужно собраться с мыслями, после того, как столько на меня навалилось, когда я, ослабив над собой контроль по причине использования разжижающего дух напитка из графина, под воздействием силы притяжения сполз с кресла на пол и, зацепив рукой столик, уронил его на себя. И теперь мне было не до всех этих глубоких мыслей и даже знания наук и физических законов, которые действуют на нас без нашего спросу, и без возможности их реализации на практике, будут для меня бесполезны. И как говорится в отношении другого рода законов, не знание законов, в нашем случае, той же физики, не освобождает нас от того, чтобы быть притянутым гравитацией к земле, а вот их знание, как раз способствует свободе твоего передвижения по той же земле.

И в этом противоречии человек весь. А всё оттого, что он не знает, чего он на самом деле хочет и какова конечная цель его существования, вот он и бросается в свои крайности. А раз цель в жизни ему не указана, то он вынужден и полагается на две разнородности, заложенные в него природой: разумное начало и его насущность, которые и вносят сумбур в его понимание жизни и поступки, которые с завидным постоянством стараются его перетянуть на свою сторону.

А я вот знаю, что мне следует делать. Я задаю свои вопросы, и они мне дают нужные ответы, и ведут к моей, никем ещё не за декларируемой цели.

– Вынужденная свобода …Хм, всё-таки интересное словосочетание. Нужно добавить в своё резюме умение философски мыслить. – С серьёзным и отчасти заумным видом глядя на чистый электронный лист на экране ноутбука, рассудил я. – Хотя, пожалуй, лучше не надо. Знаю я этих работодателей, в момент уцепятся за представившуюся возможность, с экономить на зарплате.

– А уровень предлагаемой нами зарплаты, вполне соответствует вашим философским взглядам на неё. И больше мы предложить, не то что не можем, а не смеем, чтобы, так сказать, не повредить вашему умственному потенциалу. – Умело за аргументирует своё нищенское предложение, этот, современного толка старпирующий работодатель, обязательно потомственный негоциант (так он себя называет), с оптимизмом (это значит, что он всегда готов за ваш счёт оптимизировать свои расходы) и с расчётом на сознательность и его понимание на ваш счёт стараний, смотрящий на своего наёмного работника, если он, конечно, не слишком будет занят и сумеет заметить вас. А так для этого у него есть специально обученные люди, которым одного взгляда на вас будет достаточно, чтобы всё о вас понять и постичь.

– Так вот почему, так всегда сложно общаться с отделом кадров, – меня вдруг осенила догадка, – ведь они тебя насквозь всего видят, а ты при этом, ещё не успел предоставить им свои характеристики и знаковые документы для ознакомления. А кому спрашивается, будет ощущаться уютно, когда ты общаешься с людьми, от которых ничего в себе не утаишь, и они каждое твоё движение души видят и примечают.

– А вот скажите нам, по какой, такой причине, вы ушли с прежнего места работы? – растягивая слова, с глубоким подтекстом посмотрев на меня поверх своих очков (я-то отлично знаю, что тебя там пинком под зад просили не задерживаться), многозначительно спросит меня хозяйка кабинета кадров, может и когда-то блиставшая миловидностью, но сейчас её лицо окаменело властностью и что-то мне подсказывает, что ей не на ком проявлять своё властолюбие, как только на тех людях, кто приходит к ней в кабинет для рассмотрения себя в качестве подходящей кандидатуры на свободную вакансию.