Алекс Грас - Катька. Тридцать восемь историй о любви

Впрочем, рассказывать об этом Катьке было бесполезно. Она правда не понимала, как может кто-то добровольно отказаться от Снегурочкиного платья. Это меня злило. Проще было поменять тему, но настроение уже портилось. Я отлично умела портить его себе сама. Вот и сейчас – совершенно некстати вспомнился Катькин день рождения, который был месяц назад.

– Тебе что на день рождения подарили?

– Ну много чего. Куклу большую, которую можно за руку водить и ещё она говорит. Наряды для Барби. Детскую косметику «Маленькая фея». Набор для парикмахера. Ещё кота из Тома-Джерри. Вы мне подарили. – Вообще-то это мне должны были кота подарить.

– Как тебе? У тебя день рождения в декабре.

– Да, но я этого кота хотела. Его заранее купили, он лежал на шкафу, я его видела. Только брать было нельзя, потому что это на день рождения. А потом мне сказали, что его тебе подарят. И подарили. А это мой кот был!

Однажды вечером мне очень хотелось громко петь песни. Взрослые считали, что надо спать, но уговорить меня им не удалось. Тогда они закрыли двери в свои комнаты, а я осталась в коридоре. Петь песни без зрителей было скучно. Я залезла в шкаф с зимней одеждой и вытащила оттуда все шарфы и шапки, ого-го как много их там оказалось! Шарфы я привязала к ручкам дверей, а шапки разбросала по всей квартире. Было ужасно весело. До того самого момента, пока не оказалось, что мой кот отправляется к Катьке.

– Я не хотела такого кота, я Тома-Джерри не смотрю. Значит, для меня не стали подарок покупать, а твой подарили! Вот я маме расскажу, она тоже тебе нормальный подарок не купит.

– Вы всё? Побыстрее давайте, сколько можно возиться. Меньше слов, больше дела! – выглядывает в окно бабушка.

Наши корзинки полны лишь до половины. День обещает быть долгим.

Рвём липу. Руки устали, тяжело их всё время поднимать. Нижние ветки уже оборвали, теперь приходится вставать на цыпочки.

«Давай листьев накидаем», – приходит мне в голову ценная мысль. – Листьев побольше, а сверху липу, и сбежим гулять быстренько, пока никто не заметил».

«Точно, – подхватывает Катька. – И травы ещё накидать можно».

Мы активнее, чем раньше, принимаемся за дело. Корзины заполняются в считанные минуты. Отлично! Но что будет, когда бабушка решит пересыпать липу на противни для просушки? Просчитываем варианты.

Придётся собирать липу дальше завтра? Ну, это не страшно, гулять-то хочется сегодня.

Останемся без десерта? Это вряд ли. На десерт у нас почти всегда ягоды, а ягоды – это витамины; бабушка считает, что детям нужны витамины. Значит, ягоды не отберут.

Будет ругаться? Ну, это не страшно, я научилась так немножечко поднимать уши, что они как будто закрываются и бабушку становится хуже слышно.

Крапивой отхлестает? Не думаю. Она только грозится. На самом деле крапивой нам досталось только один раз, когда мы бросались с заброшенной колокольни пакетами с водой и попали в священника и его жену. Бабушка тогда себе самой сильнее руку обожгла, чем нам ноги, не захочет повторять.

Родителям пожалуется, а они возьмутся за ремень? Так тоже только один раз было; и вообще, родители, может, в эти выходные ещё и не приедут.

Но если приедут…?

«Давай играть, как будто мы дети подземелья», – предлагаю я.

«Это как?».

«Оденемся в грязную одежду, в волосы репейников напихаем. Лицо грязью намажем, палки возьмём и пойдём босиком по деревне. Будем к людям стучаться, они нас будут кормить. Переночуем где-нибудь на сеновале и дальше пойдём. Люди детей любят. И липу можно будет не собирать. Никогда».

Сказано – сделано. «Бабушка, готово! – кричит Катька. – Мы в туалет и гулять!».

На самом деле, мы проносимся мимо туалета и забираемся на чердак. Тихо-тихо, чтобы не греметь и не топать (бабушка в сенях услышит) подбираемся к мешкам со старой одеждой. Катька уже скинула платье. Через окошко пробирается солнечный луч; в нём золотятся пылинки и падают на Катьку. В потоке искр тоненькая Катька похожа на принцессу с другой планеты. Я засматриваюсь и ненадолго перестаю копаться в мешках.

«Давай быстрее, а то вдруг застукают!».

Мы достаём две пары брюк, их приходится закатать до половины. Толстые бублики у ступней мешают, но это ерунда, может, потом отрежем. Катьке даю жилетку, она ей до колен. Себе хватаю пиджак. Так, ещё вот эти шляпы; ремень мне, чтобы брюки не спадали; Катька верёвкой обойдётся. Ну-ка, а это что такое? Авоська? Пригодится. Вдруг нам кто даст еды с собой.

Мы быстро расплетаем косички, трясём головами, нахлобучиваем шляпы, смотрим друг на друга и еле удерживаемся от смеха. Осталось испачкать лицо. Я погружаю пальцы в толстый слой пыли на полу чердака. Так, теперь поплевать на ладошки, провести по щекам…

«Ну как?», – спрашиваю.

«Странно», – честно говорит Катька. – «И вид у тебя не очень голодный».

В ответ Катьке громко урчит живот.

«Ладно, пошли».

Через дальнюю калитку на огороде – чтобы бабушка не заметила – выбираемся на свободу. По дороге прихватываем парочку репейников. В волосы и на одежду.

Катька слепляет оставшиеся репейники в большой комок. «Смотри, – говорит, – какая штука получилась. Цеплялка для людей. Если с кем-то не хочешь расставаться, можно его раз – и прицепить к себе. Насовсем». Она протягивает руку и цепляется репейниковым комком за мой пиджак. «Вот так!».

Тихо, на улице никого. Похоже, обедают. Живот урчит снова.

«И теперь что?», – кажется, Катька уже не очень уверена в том, что я придумала классную игру.

«Теперь надо к кому-то постучаться и сказать «тётенька, нам кушать хочется, подайте на пропитание».

«Но к кому? Нас тут все знают».

«Пойдём к бабе Нюре через улицу, она всё равно всех путает».

Баба Нюра и правда не знает деревенских детей по именам. Ко всем обращается как «милок». В магазин ходит редко, с соседями не общается. Самый безопасный вариант.

Я стучусь в дверь.

– БабНюр…, – начинает Катька.

– Тсс, – тыкаю её под рёбра я. – Тётенька, кушать хочется, подайте на пропитание».

– Сейчас, милок, сейчас, – баба Нюра ныряет обратно в избу. Давно хотелось посмотреть, что у неё там, но заходить как-то неудобно.

Она выносит горбушку хлеба и два яблока.

– Вот, родненькие, вот, кушайте.

– Спасибо, БабНюр! – Катька сдерживает смех.

Вдохновлённые успехом, мы закидываем хлеб с яблоками в авоську и стучимся в следующую избу.

К тому моменту, как мы доходим до конца улицы, у нас уже есть много хлеба, яблоки, печёная картошка, бутылка молока, две конфеты, луковица, огурец и сорок рублей. Пару горбушек мы уже сжевали; голод пропал. Хочется продолжать.

– Куда дальше пойдём? – спрашивает Катька

– Может, на другую улицу?

– Да ну, там одни дачники живут. Пошли в Хмельники.