Вячеслав Киктенко - Певчий Гад. Роман-идиот. Сага о Великом

Поскуливая, забрался в кусты, подальше от аллейки, где до этого горестно и прощально пил, зарылся в листву, чтоб никто не нашёл в гибельном позоре самоуправства, вскрыл вены осколком…

***

«Женщины, женщины…

Зубы исскрежещены!»

***

Не быть бы Великому Великим, ан хранила судьба. Или недоля проклятая.

Прогуливалась в те поры парочка по аллейке. Долго, видно, прогуливалась… парню захотелось пописать. А где, как? Для этого надо придумать причину, достойно удалиться. Придумал, конечно.

И удалился…

***

В итоге пописал не на что-нибудь, а прямо на умирающего в кустах, уже окровавленного Великого, – неразличимого за листвой.

Вызвали неотложку, спасли щедро орошённого, грустно отплывающего в нети…

«А зачем, зачем?..» – Трагически вопиял потом нелепо спасённый.

Потом добавлял, однако: «Божья роса…»

***

И запил снова. И записал дрожащею рукою о жизни и смерти. Назвал: «Труба»:

«Умеp.

Веpней, по-укpаински —

Вмеp.

В дёpн, в смеpть недp

Вpос.

Всё. Труба.

В космос вхожу, как пленный в воду.

Гощу тяжело.

В пустой вселенной шаpю, как меpтвец.

Шарю, шарю, шарю…

Ну, ну, – давай!

…не убывает.

Жил, как-никак, всё ж…»

Внутри человека ничего нет

***

И всё ж по излогам, по извилистым долам расколотого, битвами людскими разделённого мира вился Великий долго… а страшная болезнь клептомания не отпускала. Ну не мог он не взять то, что неважно лежало. Миропорядок рушился!

***

Всхлипнул однажды:

«А может быть, мир и не готов меня правильно воспринимать?..»

***

И ведь не корысти ради крал, а только ради смутной, неведомой, в глубочайших недрах затаённой надобы. Не жадобы, а именно надобы. То, что лежало хорошо и важно, не крал. Тут миропорядок не рушился. По врождённому недомоганию (или свыше наущенному?) брал только плохо лежащее.

И старел, и грузнел, и слеп… и писал чудовищные, выдающиеся вирши, и держался, как мог, но…

Раскол между промысленной сутью и грязным миром ломал его. Ломал прозрачные крылья. Мутные потоки не давали увидеть большинству смертных его бессмертный огненный кирпичик, таимый в застенчивой душе, так и не размытый до конца, но так и не блеснувший однажды во всю ослепительную мощь ахнувшему и вдруг чудесно прозревшему миру…

***

Обрывочки:

«Снова ловят кого-то менты…»

***

«Из огня да в полымя

Через пень-колоду…»

***

«Светохода. Светофора. Кривошип…»

***

«…отголоски Рая – наша прозрачность. Полная уверенность в ней. На поверку – кажимость. «Череп… это шлем космонавта?». А как же! Вот, прилетели. Думаем.

Думаем, что все видят и знают, что думаем. Прозрачные же.

А «все» не знают, не видят. Не видно мыслей, которые думаем. Шлем не прозрачный. Вот и бардак – от недовидений. Трагедия нестроения, недосостык…»

***

Как жук, постаревший и подслеповатый, залетел-таки снова. По малому делу залетел – не смог в очередной раз не украсть то, что очень плохо лежало в занюханной фруктовой лавчонке…

Залетел, как жук, заплутавший среди медовых палисадов залетает в открытую форточку, которая вдруг коварно захлопывается сладким, фруктовым ветерком…

Залетел в узилище. И очень там тосковал.

Болел… всё болело внутри. Били много. А врачей толковых нет. Как быть?

И снизошла на него редкая в космическом милосердии мысль – внутри человека ничего нет ! Следовательно, болеть нечему…

Самое интересное – мысль помогла. Да как! Боль отпустила. И не возвращалась потом весь оставшийся срок…

***

Осталось в архиве кое-что из тюремных дум:

***

«Гнилой, значит умный. Образованный, сложный. Это по тюремным понятиям, здесь, на земле так считается. А вот в Раю человек – прост. Не образованный, не гнилой. На землю же отправлен с порчей, со знанием. Знанием соблазна, для начала.

Как-то станет он там, на земле, проходить «процесс гниения»? Кто ж это знает? Это ему – испытание. Сумеет ли достичь святости, стать светящимся, преодолевшим гниение? Или всё-таки – «провоняет?..»

***

«Диогена, «гнилого», поелику умного, винили современники, коллеги-завистники-злопыхатели. Обвиняли в подделке денег. «Фальшивомонетчик!» – кричали вслед. Пытались даже статью впаять. А за что? За тезис циничный, «собачий»:

«Пересматривай ценности! Подвергай сомнению всё! Переменяй взгляды!». Вменили в вину: мол, это не что иное, как призыв подменивать деньги. Перековывать якобы. Деньги-то были у граждан-патрициев главной ценностью, вот и гнобили они, неумные. Гнилого гнобили, умного. Именно так поняли его тезисы. Пытались засудить гнилого. «А не заносись, умный, проще надо быть, чище. Цельным надо быть, бессмертным! Аки боги. Аки бессмертные одноклеточные. Аки амёбы.

Простейшие. Вытрепки Рая…»

***

Полюбил Великий, в перерывах между изгнаний, узилищ и прочих смутных дыр бытия, пьянство в одиночестве. Задумчивое такое пьянство. Выудил в умной книге оправдание: да это ж «Экзистенциализьм»!

И сочинил эклогу:

Экзистенциальная натурфилософия

1

«Задраив двери на засов,

Откупорив сосуд вина,

Как натуральный философ,

Я сел подумать у окна…

2

Итак, предметы: ночь. Луна.

Литр убывающий вина.

Хор завывающий собак.

Сиречь — предсущности. Итак.

3

Стриптиз крепчал. Мамзель Луна

Терроризировала псов…

Цвела сирень… была весна…

Я слёзы слизывал с усов.

4

И думал я о том, что там,

Где всё оплатим по счетам,

Ни дум не надобно, ни дам…

11

Сосите сами, суки, суть

Натуралисты, свой сосуд,

Философисты, блин!..

12

…хана.

Сосуд сей высосан — до дна.

Предсущность — опредмечена.

13

А ) Я слёзы вылизал с усов.

Б ) Угомонил предметомпсов.

В ) Я поступил как философ…

14

– !!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!…

– ???????????????????????????…