Олег Боровин - Трэшачок. Сборник рассказов

Ему было противно держать этого урода на руках, но успокаивала мысль, что все это ради правого дела.

Эля прижала ладони ко рту, когда в коридоре появился Мартин с ублюдком на руках. Кровь капала на пол, помечая праведный путь.

– Куда ты его? – спросила Эля. – Он что, умер?

– Пока дышит, но ему недолго осталось.

Мартин увлекался бодибилдингом. Он мечтал стать кем-нибудь наподобие Арнольда Шварценеггера. Ходил в спортзал, водил дружбу со штангой, читал статьи о правильном питании. В какой-то момент он начал давать отпор тем дебилам, которые приходили к его матери на потрахушки и распускали руки. Иногда у Мартина даже получалось выгнать кого-нибудь из них.

– Что ты позволяешь себе? Это мои гости! – однажды закричала мать.

– Обеспечь сначала себе насест для ебли, чтобы я не слышал ваших чих-пыхов, а потом уже делай, что хочешь.

– Да ты, мелкий сукин сын, я тебя кормлю, одеваю!

– У сукиного сына мать – сука, и, кстати, ты слышала когда-нибудь про службу защиты прав ребенка?

Мать набрала полную грудь воздуха. Мартин подумал, что она сейчас лопнет, если не остановится. Но женщина выдохнула и убежала в ванную плакать.

– Ты что, хочешь выбросить его? – спросила Эля.

– Есть такая мысль.

– Но он же напал на меня. Его надо сдать полиции.

Мартин дошел уже до купе проводника, где на полу спала женщина, пуская слюни.

– Посмотри на него, – сказал Мартин, – этот хрен уже не первый раз пойдет на зону. Это его дом родной. Я же предлагаю настоящее очищение.

Он вышел в тамбур. Эля прошагала следом.

– Открой, пожалуйста, дверь, – сказал Мартин.

В глазах Эли стояло недоумение.

– А как же полиция! Меня же избили, посмотри…

– Ты хочешь, чтобы вот этот возместил тебе лечение? – спросил Мартин.

– Шлюха, я тебя порежу, – промямлил Худой, и Мартин вздрогнул. Он опасался, что тип сейчас проснется. Но тот пока не открывал глаз.

– Такие люди не одупляют, что творят. Они гнилые и червивые. Они приносят только горе. Представь себе, что его посадят и он выплатит тебе сумму через суд, хотя я не уверен, что у него есть деньги. А что будет, когда он выйдет? Очередная маленькая девочка станет его жертвой!

– Но милиция будет задавать вопросы! – не унималась Эля.

– В прошлом году летом двое моих друзей ушли в поход в эти места, – сказал Мартин, – чтобы развеять миф о мистическом духе, о котором говорят народы Крайнего Севера. Мы думали, что кроме болот и мошкары бояться тут нечего. Больше моих друзей никто не видел. Только волей случая я не исчез в этих проклятых топях вместе с ними. В тот день я заболел и остался дома. Про это место ходят легенды. Поэтому я думаю, что это будет последнее пристанище для насильника.

Эля еще секунду медлила, а затем открыла дверь.

В вагон ворвался мороз. Кожу защипало.

Мартин смотрел в холодную ночь и подумал, что двери вагона открыли для них самый настоящий ад. Именно таким он и должен быть: тихим, морозным, угнетающим.

В этот момент поезд тронулся. Мартин подумал, что он не слышал, как мимо них проезжал другой состав. Тогда зачем они тут останавливались?

– Там тебе и место.

– Че, ты что делаешь? – спросил Худой. Он открыл глаза и потянулся к ножу в бедре. В этот момент Мартин выбросил его в сугроб.

Худой завопил:

– Помогите!

А затем его ор сменился на пронзительное:

– А-а-а-а!

Потому что мороз впился в него, как волк в раненого зайца.

Поезд набирал ход.

Мартин захлопнул дверь. Он выглянул в окно, но ничего не увидел сквозь обледеневшее стекло.

– Хорошо, что он пришел в себя. И очень надеюсь, что водитель поезда его не увидит, – сказал Мартин и отвернулся.

Эля переводила испуганный взгляд с двери на своего спасителя.

– Если что, он сам сбежал, когда я начал с ним драться. Резвый парень оказался. Только ума у него не особенно. Там ведь мороз дикий.

– А если его подберет следующий поезд? – спросила девочка.

– По-моему, следующий будет проходить тут через… часов шесть или восемь. Не думаю, что мужик доживет.

Эля покачала головой и представила лицо отца. Он наверняка расстроится, когда увидит ее в таком виде. А мать… Она просто наорет на нее за то, что она не закрыла дверь купе. Она никогда ее не жалела.

Эля снова заплакала, и Мартин обнял ее как брат.

Худой барахтался в колючем снегу. Иглы впивались в нервы. Теперь он забыл даже о своих отбитых яйцах.

– Стой, гнида! Стой, меня забыл! Сука! – Худой орал, пока не сорвал голосовые связки и из его горла не стал раздаваться только хруст сухих веток.

«Вот и стоило кидать парней только для того, чтобы сдохнуть где-то у дьявола на рогах?» – подумал он, стуча зубами, выбираясь из сугроба на железнодорожное полотно.

Худой работал с двумя недоумками, которые думали, что он – свой парень. Но он их не уважал и считал их быками. Они пришли к нему с предложением как к профессионалу. Они были наслышаны о его подвигах. Худой пролазил в самые недоступные места, вскрывал любые замки и мог упереть даже тампоны у принцессы Елизаветы во время месячных. Худой обчистил для них хату очень богатого дядьки, который держал сеть ресторанов, но скрылся через задний двор. Там Худого ждала угнанная машина, которую он оставил заранее. Далее Худой отправился в соседний поселок, где ошивался на вокзале, пока не подкупил проводницу и сел на поезд, идущий на Север. Деньги были при нем. В той самой поясной сумке.

– Вот говно, – сказал Худой, осматривая окровавленные посиневшие ноги. Сумки не было.

На конечной станции Мартин и Эля вышли вместе. Проводница так и спала на полу.

Мартин помог девочке найти своего отца, пока она прикрывала лицо от взглядов прохожих. Отец в ужасе округлил глаза и подлетел к дочке, оттолкнув Мартина в сторону.

– Что случилось, милая?! – закричал он. – Что…

– На меня напал… – тихо сказала Эля, задыхаясь от всхлипываний.

– На нее напал какой-то мужик в поезде, – сказал Мартин. – Я его отогнал. Мы хотели позвать в милицию, но тот урод успел спрыгнуть с поезда. Проводница не заперла дверь. Так что надо бы написать заявление.

Эля обняла папу. Тот хлопал покрасневшими глазами. Лицо перекосило от горя.

– Он… этот мужик… он? – мужчина пытался задать самый ужасный вопрос, который только мог сорваться с губ отца.

Мартин понял, о чем речь.

– Нет. Он не успел. Я пришел вовремя.

– Папа, Мартин спас меня, – сказала Эля. – Он очень хороший. Мне было так страшно.

Папа посмотрел на ее мордашку и заплакал. Его сердце сжалось. Он возненавидел того скорого на ногу насильника и желал ему смерти. Но для Худого это был бы самый простой выход.

Отец Эли посмотрел на Мартина.

– Сможешь описать его? И сможешь примерно указать, где он выпрыгнул с поезда?