Алекс Динго - Александрида. Восставший мышь

– Кря-кря-кря…

– Кккррряяяяя…

– Кря-кря-кря…

Веял резкий ветерок. «Запорожец» летел на всех парах. Мотор работал, как механические часы завода «Заря». Фара ярко озаряла путь. Акинфей выронил бутылку лимонада из рук. Рот открыл. Глаза округлились. Казалось, он считал уточек. И сам сейчас походил на селезня – альфа самца в брачный период. Он открыл рот ещё шире. И просто впал в ступор. Но живо пришло озарение. Расстояние сокращалось быстро. Автомобиль стремительно сближался с пешеходным переходом, где так красиво передвигались утки. Акинфей крякнул. Он резко выкрутил руль. И «Запорожец» резко взял в сторону. Он проломил дорожное ограждение. И мигом оторвался от земли. А колёса всё крутились и крутились. Из глушителя тянулся дымок. Казалось, автомобиль сейчас полетит в далёкие края, как утка в момент перелёта на юг. Акинфей, сидя за рулём, смотрел на уток. А те всё двигались по пешеходному переходу в сторону автобусной остановки. И, казалось, планировали пройти экскурсию по городу – герою. Селезень их подгонял.

Веял прохладный ветер. «Запорожец» стремительно стал терять высоту. Он запрокинулся вперёд. Капот смотрел вниз. Ярко сияла единственная фара. И озарение мигом исчезло. Автомобиль нырнул в воду реки. Потянулись большие волны. В салон хлынула влага со всех сторон. «Запорожец» заколыхался в пучине, как поплавок рыбака. Акинфей теперь был в роли дикого налима. Глаза округлились и живо забегали.

На пустынной дороге показались служебные автомобили. Гулко звенела сирена. И далеко виднелись яркие мигалки. Сержант Георгий Кузькин вышел из салона седана. Призрачно виднелись чудные черты белого лица. Глаза круглые, как у быстрой белки. Сам подтянутый и стройный. На поясе кобура и значок. Он включил большой фонарь – прожектор. В круглом луче озарения показалась физиономия Акинфея. Тот сидел на крыше своего супер болида. Тот медлительно погружался в холодную, томную воду. Бурлили пузырьки. Георгий ухмыльнулся. Его окружили приятели. Он взялся за рацию.

– Как его так угораздило… Он в реке… На тачке сидит…

– Вот это да… Полный псих…

– Так… Нам срочно понадобиться кран и скорая помощь… У нас потерпевший… Окружное шоссе…130 А.

– Вот же герой… Хаахааа…

– Допрыгался…

– Что у него там под капотом?…Он нас как молодых сделал. Гонщик хренов… Шумахер блин… Ему бы в формуле один выступать на своём болиде…

– Сейчас посмотрим… Хаахааа…

– Куда он так гнал?

– Вот же… Блин… Крутой гонщик…

Небо ещё томилось в неясных, однотонных красках. Веял прохладный ветерок. Близилось раннее утро. Вдали уже закипел привычный, городской гул. На окраине в южной части города царила тишина. Она разбавлялась пением диких пернатых. Они то и дело совершали стремительные полёты над небольшими перелесками. А за ними располагались тёмные ели. Меж деревьев нарисовалась томная фигура. И тень легла высоко на сухом пригорке. Она, как будто, окаменела. Но затем вновь сдвинулась с места. Словно дикий зверь пробирался по родным тропкам, где всегда обитал и кормился. Но то был не совсем зверь. По узкой тропке, усыпанной прошлогодними еловыми иголками, шагал семидесятилетний доктор наук и академик Афиноген Харлампиевич Лебедев – Кумач. Он чуть кривился и прихрамывал. Его сухожильное тело заметно сутулилось. Лицо суховатое и морщинистое имело мерзкие черты. Глаза узкие, цвета бурлящего брома и никеля смотрели в разные стороны. Их преломляли круглые тонкие линзы в оправе. Ещё и цепочка имелась, чтобы те не потерялись. Нос тонкий и острый, словно клюв дятла. Левая ноздря имела лёгкий разрыв. На губе тоже имелся шов, от старой болячки. Профессор носил длинный белые, но редкие волосы. Они смотрели в разные стороны. И, казались, наэлектризованными. Он никогда не носил бороды и усов. И считал такую моду дурным тоном. Брил щетину каждый день чисто и гладко. Он использовал стальные, одноразовые бритвы и пену. Надевался неказисто. Сейчас на нём нелепо смотрелся полушубок, который был выпущен полвека назад на фабрике «Лунные дали». Моль поглотила весь меховой ворот. На локтях имелись отверстия. Низ профессора украшали спортивные штаны, которые он носил уже около десяти лет. На ногах сидели кирзовые сапоги. Он умело использовал портянки и стельки. Хотя в армии он не служил. На то имелась уважительная причина. Афиноген поступил учиться в вуз при академии наук на пять лет. И следующим летом он поступил заочно в вуз прикладной математики и физики. Но через пару семестров его отчислили за прогулы. Но всё же он восстановился на учёбу. Затем он мастерски зачислился в аспирантуру. И ещё три года обучался и преподавал. Затем написал диссертацию на тему внеземной активности. И тут он немного сдвинулся умом. Его отправили подлечиться в психлечебницу. Но он быстро пошёл на поправку и выписался. Ещё и главному врачу Прокопию Рафаиловичу Ознобскому прополоскал мозги. Тот после таких экзекуций сам сорвался и улетел отдыхать в санаторий. Афиноген имел три высших образования. Но один вуз он всё же не закончил. Он пускался в дикие споры с преподавателем физиком – ядерщиком Арменом Арояном. И как – то даже плюнул тому в лицо. Армен не мог такое забыть. Он исключил Афиногена из группы. И затем в отместку слагал про того нелепые, но коварные шутки. Студенты смеялись при виде Афиногена. И даже кто – то показывал на него пальцем. Тот сразу догадался, кто его так опозорил. Он решил поступить радикально в отношении нерадушного преподавателя. Он напал на Армена в туалете университета. Сначала всё скрадывалось удачно. Он накину на голову визами холщовый мешок. И тут же принялся лихо махать руками и ногами. Тому попало сильно под челюсть. Она звонко щёлкнула. Под глазом надулся томно – синий пузырь. Губы, треснув, окропились кровью. Армен, получая удар за ударом. Плотно прижался к стене. Он защищался, как мог. И всё же сумел дать отпор грубияну. Он сильно оттолкнул от себя Афиногена. И ловко скинул с головы мешок. Глаза округлились. Армен тут же, как вепрь напал на своего визави. И резко наградил того резким кроссом. Кулак попал прямо под левый глаз. Боль пленила яростного студента. И он ответил буйно. Он ударил преподавателя коленом по лицу. У того брызнула кровь из носа. И всё закружилось перед глазами. Он попятился. Всё же на ногах он устоял. И ловко ушёл от резкого хука. Афиноген лихо замахал руками. Но все удары сотрясали воздух. Затем он и вовсе положил свой кулак в стену. И ощутил боль. Армен умело укорачивался. Он обладал гибким телом. И не зря занимался йогой. Он ловко схватил Афиногена за шею. Тут же врезал под дых. Тот тяжело задышал. И заметно склонился. Армен затащил нерадивого студента в кабинку. Ещё добавил под дых пару раз. Афиноген завалился прямо в унитаз, где лежали чьи – то не смытые водой фекалии. Он прямо их облюбовал губами. А преподаватель сильно напряг руки и держал в таком положении своего буйного визави. Тот пустил пузыри. И что – то забубнил. И еле уже задышал. Лицо покраснело невероятно. Он заглотил немного влаги. Армен нажал на спуск водяного бочка. И полилась вода. Афиноген вновь заглотил влаги. Он весь изнемог. А тот был неуклонен. Он крепко держал студента, который утыкался головой в унитаз. Ещё что – то и приговаривал. Он разошёлся не на шутку. В туалет университета живо забежали студенты и преподаватели. Они с трудом оттащили в сторону Армена. Тот весь прямо кипел. И пускался во все тяжкие. Он грозился, упрятать Афиногена за решётку. Но всё обошлось. Афиноген был исключён. А профессор Арик был оправдан и продолжил преподавание. Афиноген иногда вспоминал тот случай в туалете. И ему всегда становилось прямо не по себе. У него имелась лёгкая, но коварная злоба. Афиноген был страдальцем и в любви. Ему не везло в этом плане. Но всё же он сумел загипнотизировать и влюбить в себя пушку Любу. Малышка в семнадцать лет весила сто двадцать девять с половиной килограммов. И чем – то походило на морского кота, который водился в дикой природе. Возлюбленные ходили в кино и ели мороженное пачками. И даже устроили вечер жарких поцелуев на Красной площади. Люба продемонстрировала своё умение. Она взяла быка за рога. Её язык крутился во рту Афиногена, как венчик от миксера. Но в целом получалось грубо и не эстетично. И от того рождался дискомфорт. И вкус поцелуя был солон и горек. Через несколько недель после очередного свидания мачо решился признаться в любви. Но опростоволосился. Крошка заигрывала на стороне с упитанный Борькой, который походил на такого же Морского кота в профиль. Он застал их прямо во дворе университета. Они без всякого стеснения страстно лобызались у всех на виду. Затем зашли на остановке в автобус. И уселись на сидение рядышком. На багряных лицах имелись улыбки. Они вновь принялись чудно лобызаться. И смутили своим видом всех пассажиров. Афиноген проследил за ними. Те уединились в частном, худеньком доме Бориса. И стали играть в шахматы на раздевание. Афиноген только рукой махнул. Он больше ни с кем не встречался. И жил отшельником. В годы учёбы он жил бедно. И часто подрабатывал грузчиком. Там сорвал себе спину. Затем он устроился сторожем в приют для брошенных животных. И тогда у него уже родилась идея, ставить эксперименты и опыты. Он вёл дневник, где записывал своих подопытных зверей. Там имелись и попугаи, и собачки, и коты, и мыши, и даже ослик. Он подробно описывал их состояния в момент кульминации опытов. Все они, как правило, просто проваливались. А всю живность ждала бесславная кончина. Сейчас Афиноген Харлампиевич Лебедев – Кумач жил на окраине города. Его предки принадлежали к знаменитому роду. И владели богатым имением. В нескольких банках им принадлежали довольно внушительные суммы. Но Афиноген удосужился всё состояние спустить на свои дурацкие опыты. Имение ушло с торгов за долги. А его просто выселили. Он несколько лет теснился в общежитии. Но и оттуда он съехал за долги. Он не платил ни за свет, ни за воду. А счётчики выводил из стоя, чтобы к нему не имелось никаких подозрений. На него завели дело. Но он сумел снять с себя все обвинения. Он умело выражался и был подкован в законодательном плане. Он, собрав своё небольшое имущество, переехал на окраину города. И занял небольшой бункер, который нашёл случайно. Он был построен ещё во времена второй мировой войны. В бункере имелось много места. Он начинался с длинного туннеля. Здесь он всё обустроил, чтобы легко проводить опыты и эксперименты. На стенах висели всякие строительные е и медицинские инструменты. На столах лежали тоже всякие подручные средства. На бетонном полу кое-где имелись следы багряной жидкости. В многочисленных клетках сидели разные животные. Тут находились и кролики, и дикие белки, которых Афиноген поймал в капканы и ловушки. Ещё имелись змеи, и бродячие собаки, и коты, и мыши, и крыса. Тут же селились домашние куры, и ёжики, и дикий утёнок по кличке Дональд. В дальнем углу за изгородью стоял милый лосёнок по кличке Золотой рог. Его Афиноген поймал своим длинным лассо. Просто запустил, когда зверь бежал по полянке. На полках стояли разные посудины. В них что – то постоянно бурлило. И на некоторых чанах вылетали пробки. Афиноген был знатоком химии. Он слыл ходячей энциклопедией. Он обладал невероятными знаниями. Он прочитал тысячи книг по психологии, народной медицине, оккультизму, биологии, ботанике, математике и химии. И естественно он слегка помешался. Даже заметно виднелись безумная жила в ненормальных глазах. Внутри них тоже происходила бурная, химическая реакция. Там рождалась чуть ли не атомная бомба.