Марина Маркина - Почти эротические истории

Корректор Венера Ахунова

Дизайнер обложки Мария Бангерт

© Марина Маркина, 2020

© Мария Бангерт, дизайн обложки, 2020

ISBN 978-5-0051-4423-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Мужчина, вы бы рот прикрывали, когда кашляете. Вымрем же на хрен все…» Слова были обращены к Николаю Ивановичу, находящемуся мрачным мартовским днем 2020 года в отделе «Крупы» в магазине «Пятерочка». Николай Иванович был здоров и кашлянул совершенно случайно. Да и кашлянул влажновато, что радовало и успокаивало. Как жестко сказал один шутник: «Кашель у меня с кровью, слава богу, не сухой».

Шла вторая неделя самоизоляции. Дни шестидесятишестилетнего Николая Ивановича были неотличимы друг от друга. Подъем, поход в магазин, долгое размышление об устройстве мира в горизонтальном положении. По экстренно выпущенному закону можно было ходить только в ближайший магазин. Законов и правил за всю свою жизнь Николай Иванович ни разу не нарушал, поэтому честно ходил в магазин «Пятерочка», расположенный в его же доме на первом этаже. Собаки, которая бы позволяла отходить от дома на сто метров, у него не было. Была жена Варвара Петровна, шестидесяти трех лет, которая самоизолировалась в соседней комнате. С ней гулять закон не разрешал. Распорядок дня Варвары Петровны был интереснее. Подъем, прогулка на балконе в одной и той же одежде, готовка пищи три раза, мытье посуды три раза, звонки приятельницам и недолгое размышление об устройстве мира в горизонтальном положении. Супруги уже оба были на пенсии, прожили вместе почти сорок лет, практически не разговаривали, так как понимали друг друга молча. Телевизор был у каждого свой. Для Николая Ивановича такое молчание было лучшим сценарием, потому что в случае любого недопонимания он мог нарваться на замечание или даже оскорбление. Варвара Петровна была строга и требовательна. Их общий сын жил в другом городе, два раза в год приезжал в гости с внуком, который был объединяющим звеном для всей семьи. Жизнь супругов в промежутках между этими приездами-праздниками была заполнена хозяйственными заботами. Финансовых проблем в семье не было. Николай Иванович всю свою трудовую жизнь хорошо зарабатывал, работая менеджером на крупном заводе. Варвара Петровна, бывший бухгалтер, зарабатывала меньше, но была экономной хозяйкой. Деньги на старость были отложены. Автомобиль и дача уже имелись. Излишеств в еде, одежде, поведении не допускалось. Все было нормально и стабильно. Не хуже, чем у других.

Нельзя сказать, что карантин принципиально изменил жизнь Николая Ивановича. Нет, но одно дело, когда ты сам что-то себе не позволяешь, а другое дело, когда тебе это что-то категорически запрещено. Это две абсолютно разные истории. Особенно после десятого дня самоизоляции.

Никогда раньше Николаю Ивановичу так сильно не хотелось обойти пешком весь город, объехать на велосипеде всю область, облететь на самолете весь мир.

Как-то под утро ему приснился сон, будто бежит он по весенним многолюдным улицам планеты и пожимает немытые руки всему человечеству, а кто-то цепко сзади хватает его за остатки седых волос с криком «Покажи QR-код!!!» и тащит, удаляя от праздника жизни.

Очнувшись от такого страшного сна, Николай Иванович вспомнил свою единственную заграничную поездку в Италию. Почему-то в памяти сухим остатком запечатлелись только эмоции. Во-первых, запомнилось внутреннее раздражение от того, что они с женой всю поездку ругались из-за каждой ерунды. Во-вторых, запомнился вечер в Римини, когда они, прогуливаясь, вышли на небольшую площадь. Несколько музыкантов играли очень красивую музыку. Люди на площади танцевали. Парами, группами, в одиночку. Очень вдохновенно. И Николай Иванович в тот момент осознал, что он в принципе не может себе позволить танцевать на улице с незнакомыми людьми, если даже и примет на грудь. И то, что он испытал в тот итальянский вечер, честно можно было назвать словом «зависть». Острое чувство зависти к чужой раскованности. Для него эти танцующие люди были людьми из другого мира.

«Чем бы заняться? Тошно уже!» – продолжал размышлять Николай Иванович, лежа на диване.

В квартире этажом выше первый раз за двадцать лет кто-то начал играть на пианино. Когда-то в детстве и Николай Иванович ходил в музыкальную школу, неплохо играл на скрипке и фортепьяно. Главное, что редко бывает у детей, получал от этого большое удовольствие. Мама же настояла на поступлении в технический вуз, считая профессию инженера наиболее стабильной. Слово мамы в семье было неоспоримо. В студенческие годы Николай часто музицировал в компаниях друзей, вызывая восхищение у девушек. Волшебное было время. После женитьбы на Варваре молодые уехали жить в квартиру родителей жены. О том, чтобы взять с собой музыкальные инструменты, не могло быть и речи. Пианино ставить было некуда, а звуки скрипки молодая супруга физически не переносила. Сначала было продано пианино, потом – скрипка. И, как хорошо запомнил Николай Иванович, на вырученные от скрипки деньги жене были куплены румынские сапоги. Сейчас, спустя тридцать пять лет, скрипку вдруг стало жалко. В то время – нет. Был он тогда весел и добр. Многие ему говорили, что обладает он восхитительным чувством юмора. Жена же на его шутки никогда не реагировала. Более того, всегда одергивала, когда он шутил при людях. «Ты не клоун, будь серьезным, люди должны тебя уважать», – говорила она. Постепенно желание острить сошло на нет.

Из квартиры за стеной раздались стонущие звуки, вызвав новый поток не очень приятных воспоминаний. Через десять лет совместной жизни Николай Иванович узнал, что жена ему изменяет. Долго думал, как поступить. И решил, что лучше проигнорировать этот факт. Начинать с кем-то заново жизнь тоже непросто. Неизвестно, что получишь взамен. Вдруг, как говорит русский народ, «сменишь шило на мыло». В великую любовь Николай Иванович не верил, а Варвара Петровна, по крайней мере, хорошая хозяйка, заботливая мать. Однажды, когда он уже начал набирать вес, она выдала ему, что у толстых мужчин могут быть проблемы с тестостероном, а ты, дорогой мой, и так слабоват. Николай Иванович промолчал, но сам услышал, как внутри его что-то хрустнуло. Жене он никогда не изменял. Женщины ему нравились, но голову он не терял. Все контролировалось мозгом. Первые десять лет мозг считал это нечестным. А позже, когда обиженный мозг мог бы и дать на что-то разрешение, развивать какие-либо отношения сдерживало клеймо неполноценности, поставленное Варварой Петровной. Интимные отношения с женой уже давным-давно сошли на нет, и такое положение дел всех вполне устраивало, тем более, по последним сведениям, полученным от Всемирной организации здравоохранения, вирус мог передаваться и половым путем тоже.