Ирина Кулиш - Время меховых змей. Сборник рассказов

Незнакомец, воспользовавшись заминкой, подвесил блестящий круг часов за цепочку и продолжил:

– Вы же понимаете, стиль – это наше все. Когда человек выглядит безупречно, то и отношение к нему другое. У нас, интеллигентных людей, стиль – это и средство влияния и защита. Михаил Афанасьевич, как никто, это понимал. Всегда одевался, как франт. Помню, бывало, идет по улице, а городовой ему так честь и отдает, так и отдает. И в новое время пригодилось. Умер в своей постели, как-никак.

Степан слушал собеседника, поглядывая то на трещину очков, то на раскачивающиеся часы.

– Вот и вы, подумайте, как будет доволен ваш столоначальник, когда вы пожалуете на новую должность в надлежащем виде.

– Действительно, – отчего-то подумал Степан, – совсем другое дело, с такими-то часами.

И тут его сознание заволокло туманом. Последнее, что он видел – это круглая кошачья морда, выглянувшая из-за локтя так называемого антиквара.

– Любишь ты беседы разводить. Примусом бы засветили, да и все, – мрачно мяукнул кот.

– Мой друг, ты, как работник физического труда, не понимаешь всего удовольствия от искусства беседы, – ответил долговязый, заталкивая бесчувственного Степана в неприметную дверь между афишами.

Сознание возвращалось к Степану постепенно. Сначала он начал различать шум, ритмично нарастающий и затем стихающий вдали. Потом стал замечать детали: шум был то как огромная звуковая волна, то просто как шорох гальки.

– Как море, – подумал он, – может я на море?

И догадался открыть глаза. Степан стоял на обочине шоссе, по колено в сорной траве. Мимо него ритмично проносились машины, и именно шуршание их шин по грубому асфальту создавало иллюзию волн, перекатывающих гальку. По бокам в обе стороны до горизонта тянулась лесополоса.

Впервые в жизни Степан не подумал ничего. Даже нецензурного слова или чего-то банального, наподобие «Где я?». В голове была полная тишина. Он просто подошел ближе к краю дороги и изумленно уставился на проезжающие машины. Вид у него был такой дикий и неуместный, что первая же фура остановилась, пренебрегая обычной для безлюдного участка осторожностью.

– Куда едем? – спросил его веселый голос.

– В Москву, – хрипло ответил Степан и прочистив горло все-таки добавил, – Где я?

– Трасса «Дон». Богучары скоро, – так же весело ответила ему сверху небритая голова.

Степан мрачно взглянул на нее, ему было не до смеха.

– А до Москвы далеко?

– Ха! По трассе будет примерно восемьсот пятьдесят километров. Лучше в Ростов поезжай, он ближе. Мужик, откуда ты вообще тут взялся? – совсем развеселился водитель, высунувшись из кабины и разглядывая чудака, одетого в костюм и белую рубашку со съехавшим на сторону галстуком.

– Черти принесли, – в тон ему ответил Степан. Навыки коммуникации и способность мыслить начали наконец к нему возвращаться, – Мужик, отвези меня куда-нибудь, а?

– Садись уже. До Москвы не обещаю, но до населенки подкину.

Степан забрался в кабину и только теперь ощутил, как он продрог в предрассветном тумане. Кожаные туфли и брючины совсем намокли от высокой росы.

– Ну что там у вас в Москве? – завел обычную пластинку водитель.

– Музеи, – ответил Степан, пытаясь унять дрожь.

Фура притормозила возле лагеря дальнобойщиков, состоящего из ряда кафе и дешевых гостиниц.

– Здесь тебя точно кто-нибудь подберет. Походи поспрашивай, кто дальше едет, – напутствовал его водитель, – и свою историю больше никому не рассказывай. Сочиняй проще.

– Спасибо, – от души поблагодарил Степан.

– Привет столице! – крикнул в окно водитель уже выруливая на полосу.

На заднем забрызганном грязью бампере красовалась аккуратная табличка PEGAS Inc ., видимо, сохранившаяся из прошлой жизни.

– Пегас, крылатая лошадь, – к чему-то подумал Степан и зашагал к бревенчатым домикам, построенным в нарочито русском стиле.

Через полчаса он уж сидел в сонном придорожном кафе перед горячим чаем и пирожками, которые ему бесплатно приготовила хозяйка заведения. Ни денег, ни телефона у него с собой не оказалось, только старые круглые часы, которые смутно о чем-то напоминали. Но вот о чем именно, вспомнить никак не удавалось.

Хозяйка кафе, полная добродушная женщина, их отказалась брать.

– Побойся бога, родительское из дома выносить, – с укором сказала она, – ты лучше не пей больше.

Доказывать, что он пьет редко и в основном хорошие красные вина, Степан больше не пытался, и только еще раз поблагодарил хозяйку.

Тут в кафе зашла необычайно оживленная для раннего утра группа людей. Впрочем, необычность этим не ограничивалась. Трое из них были в просторных китайских рубахах и штанах, а остальная разновозрастная компания просто в спортивной одежде. Они расселись по лавкам вокруг большого стола и заказали, что было в меню: чай и пирожки. Две девушки в одинаковых футболках с иероглифами сели рядом, положив на лавку длинные чехлы. Они выглядели и похожими, и полной противоположностью друг другу. Одна, невысокая со светлыми глазами и волосами, была по-мужски сдержана. Вторая, темноглазая брюнетка, была подвижная, грациозная, радостная и красивая до боли в глазах. Степан разглядывал их из своего угла, потягивая чай.

– Лесбиянки, – только успел он подумать, как хозяйка кафе указала прямо на него.

– Может возьмете его с собой? От пьянства вылечите, по-вашему, по-китайски. А то где пил, с кем пил, ничего не помнит. И собутыльники хороши, бросили товарища. Мой бы Гена никогда такого не сделал, царствие ему небесное, – продолжала женщина.

Вся компания дружно повернулась к Степану, а тому захотелось провалиться в подпол от такой рекомендации. Но ехать было надо, поэтому он выдавил:

– Здрасьте.

И правда, напился он что ли. Но не с сестрой же в обеденный перерыв?! А это было последнее, что он помнил.

– А вы действительно не знаете, как сюда попали из Москвы? – спросила брюнетка, глядя пытливыми черными глазами на взъерошенного мужчину в неуместном здесь костюме и помятой белой рубашке.

– Напился, наверное, – сказал он смирившись.

Ему очень захотелось, чтобы он ошибся насчет девушек.

– Но вы не похожи на пьющего, – не согласилась она, – может с вами что-то случилось?

– Может, – не стал спорить Степан, – а вы могли бы меня подвезти в город?

– Мы сейчас, наоборот, едем подальше от города – к морю. У нас ретрит, практика медитации и китайской дыхательной гимнастики. Хотите, едемте с нами. Через неделю мы обратно в Москву возвращаемся, и вас отвезем. Возьмем его, а? – спросила девушка, поворачиваясь к троице в китайской одежде, которые, похоже, тут были главные.

– Не думаю, что медитация – это мое, – честно ответил Степан, – я больше опираюсь на точные науки, где все объяснимо.