Ромео Саровски (Stran nuk) - Капкан. Ловушка для дурака

© Ромео Саровски (Stran nuk), 2020

ISBN 978-5-0051-4160-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Двое с охотничьими ружьями и мешком, в который с успехом мог влезть взрослый человек, стояли где-то в районе таежного хребта Сихотэ-Алинь и, поминутно оглядываясь, вытирали рукавами телогреек со своих лиц пот. У обоих за спинами через плечо висели двуствольные курковые тулки ТОЗ-54 калибра 12,на поясах патронташи, за спинами висели рюкзаки.

– Степаныч, ну что ты встал? Давай вытаскивай его из мешка, быстро установим и уходим, пока нас не замели егеря, или ещё кто нибудь! -сказал тот, что был помоложе.

– Да знаю Федя, знаю и не тормоши меня и не торопи! -глубоко дыша сказал Феде Степаныч.

Федя продолжал держать мешок, тогда как Степаныч полез руками внутрь мешка, пытаясь вытащить из него огромный медвежий капкан, с цепью на одной из его пружин. Щёки капкана были усилены зубцами, да ещё и заточены. Степаныч бросил капкан на землю и прислушался. Где-то неподалёку от них, шумела своими порогами река и щебетали птицы. Он помнил, что рядом с этим местом, должен быть утёс, но вот где они бросили мотоцикл <<���Урал>> с коляской, это у него почему-то, ну просто напрочь вылетело из старческой головы.

– Федя а ты не помнишь где мы оставили нашу технику? -отдуваясь спросил Степаныч.

Степанычу было 56 годков и он был старше Феди на 40 лет. Ну а Федя был ему внуком и 6-ю днями позже, ему должно было исполниться 16 лет. Дата не круглая, но и её хотелось отметить хорошей, удачной охотой.

– Старею я Федя, руки уже не те, устаю чаще чем обычно! Ты точно это место видел в тот раз? -Спросил Степаныч Фёдора.

– Да деда, ну конечно же! В бинокль запомнил! Он тут часто пасётся, бродит! А мотоцикл я спрятал и хорошо помню где, накрыл его ветками! -ответил немного раздраженно Федя.

Степаныч полез в мешок и вынул помимо капкана, который еле в него влез, две струбцины для установки.

– Ну лады, давай устанавливать! Только сам пока не лезь! -бодро произнёс Степаныч и взяв в одну руку свободный конец цепи, а в другую большой висячий замок, отошёл в поисках ближайшего дерева.

Тут под ноги ему попался приличный ствол в виде бревна, практически без веток. Кто-то его спилил, но затем подготовив, так и бросил.

– Ну и лады! Так его сюда и пришпандорим! -сказал про себя Степаныч и обмотав цепью бревно, защёлкнул на амбарный замок.

– Деда! Я не маленький, сам уже знаю! -сказал в этот момент Федя.

Федору уж очень хотелось побыстрее закончить всё это тягомотное дело, он решил сам установить этот самодельный капкан, который был скользким от жира, которым Степаныч зачем-то его обильно, с вечера прошлого дня смазал. Выставив на пружины струбцины и сжав их, он ослабил щёки капкана, которые без наличия давления, сами стали раскрываться, поблескивая своими острыми зубами. На спину Фёдору посыпалось несколько шишек, но он только отмахнулся от них, продолжая устанавливать капкан. Сунув обе руки, между огромных с зубами как у пилы щёк капкана, он стал выставлять стопор и,в этот самый момент, ещё одна большая кедровая шишка, упала прямо ему на голову. Федя дёрнулся на своей неустойчивой позиции, коленками задел струбцины, которые в свою очередь соскользнули с пружин. С молниеносной быстротой и лязгом, щёки капкана захлопнулись прямо перед лицом Фёдора, блеснув своими острыми зубцами. Одним из зубцов, оторвав ему часть носа и вонзаясь сквозь плоть и ломая кости, перебили обе его руки по самые локти. От сильной боли, Фёдор со всей силы инстинктивно дёрнулся, пытаясь вырваться. Хруст костей, брызги крови, фонтаном залили лицо Фёдора, но он это уже не чувствовал, проваливаясь сквозь собственный крик, в беспамятство.

В спину Степанычу, всей мощью ударил нечеловеческий вопль, затем глухой стук и наступила полная тишина. От неожиданности Степаныч подскочил и, схватив наперевес ружьё, резко развернулся одновременно присев. Но никого не увидев, привстал и только тогда его взгляд упёрся, в лежащее у капкана тело внука. Бросив на землю ружьё, Степаныч подскочил к внуку и, перевернул его. Лицо Фёдора было всё в крови, грудь и руки по локоть тоже. Ниже локтей, руки были зажаты капканом. Степаныч взяв струбцины, быстро установил на пружины капкана и стал сжимать, но всё было скользким.

– Да как же ты Федька влез-то? Я же говорил, просил без меня не лезть! Господи помоги! -кричал Степаныч.

Матерясь и то и дело вытирая руки о свою телогрейку, Степаныч дрожащими руками отпил из своей фляги, а затем стал разжимать щёки капкана и когда уже практически полностью разжал их, струбцины вновь соскочили с пружин и щёки капкана, снова с лязгом захлопнулись, на окровавленных руках внука. От второго удара капканом, остатки рук внука ниже локтей, практически висели на сухожилиях. Степаныч быстро достав нож, обрезал сухожилия, оставив обрубки рук внука в капкане. Внезапно у него защемило в груди и превозмогая боль, он схватил через плечо оба ружья и приподняв внука, припал ухом к его груди. Сердце билось, внук был без сознания и Степаныч быстро положив внука на землю, полез сначала в рюкзак, но затем не найдя там того что искал, наклонился к ногам внука и стал снимать с его кроссовок шнурки. Затем шнурками, он стал перетягивать обрубленные конечности рук, из которых толчками пульсировала тёмная артериальная кровь. Вынув из ножен охотничий нож, а из патронташа 8 патронов, он разобрал их ножом и достав из кармана кусок газеты, которую держал для самокруток, высыпал на неё весь порох из патронов.Ружья за плечом мешали и Степаныч их снял и откинул подальше. Приподняв обрубки рук внука, он обильно и быстро обсыпал кровоточащие раны, высыпав на них весь порох и достав спички поджёг порох, тем самым прижёг раны на руках. Достав на поясе флягу Степаныч отпил немного из неё. Во фляге был самогон. Смочив платок самогоном, он приложил его к ранам внука, затем попытался встать. Но снова защемило в груди и похоже ещё сильнее, чем несколько минут назад и резко всё тело прошиб пот. Степаныч стал лихорадочно думать, что делать дальше. Фёдор в сознание не приходил, где мотоцикл знал только внук и надо было как-то его приводить в чувство. У Степаныча закружилась голова и положив руки внука на его грудь, Степаныч лёг спиной на землю и попытался глубоко вздохнуть, но боль в груди не дала этого сделать.