Мария Обатнина - Мой потерянный рай

* * *

К ужину Юстина спустилась с пятнадцатиминутным опозданием. За время своих сборов ей удалось не только привести в порядок нервы, но и собственный внешний вид, на также ощутить некий охотничий азарт, который обычно охватывал Юю перед особо важными эфирами. Едва Замойская переступила порог обеденной залы, то ощутила мощный выброс адреналина в кровь. Первый испуг прошёл, теперь её загадочные перемещения в пространстве уже не казались столь пугающими, а смерть бывшего босса и вовсе потеряла свою актуальность.

«Я никого не убивала, – несколькими минутами раньше решила для себя Юстина, – рано или поздно Крапивин найдёт настоящего убийцу и снимет с меня все подозрения! Гораздо важнее понять, как я оказалась в квартире Дэна и в этом особняке! А для этого мне нужен мой ноутбук!»

Юю глубоко вздохнула, удивляясь эффектом, произведённым с её появлением. Сидящие за столом мужчины разом перестали жевать и с нескрываемым восхищением рассматривали её ноги, которые открывал длинный разрез её вечернего платья. Даже пальцы тапёра, сидящего за роялем, перестали порхать по клавишам, прерывая прекрасную сонату Бетховена. Кроме Юю особ женского пола среди присутствующих не наблюдалось, и это не могло не взволновать Юю. Отыскав глазами Григория, Юстина мгновенно оценила обстановку, улыбнулась хозяину застолья, быть может, чуть более сексуальней, чем того требовал этикет, и направилась к пустующему стулу возле него.

– Проходи, Юю, располагайся! – Григорий Александрович сделал широкий приглашающий жест рукой. – Господа, представляю Вам мою новую знакомую Юстину!

Под прицелом внимательных глаз Юю опустилась на стул и обвела взглядом собравшихся. Радом с Григорием сидели уже знакомые Юю Антон с Юрием. Мужчины, а их Юю насчитала пятнадцать, включая Григория, каждый по-своему поприветствовал её – кто отсалютовал бокалом, кто приподнялся на стуле, а кто и вовсе ограничился вежливым наклоном головы. Один из официантов, стоящий позади Григория, налил Юю бокал искристого шампанского. Импозантный лысоватый мужчина, в котором Юстина узнала известного киноактёра, игриво подмигнул ей.

– Рад, очень рад, что такая красавица разбавила наше унылое мужское общество!

– Ладно тебе, Кирилл, – усмехнулся Юрий, – так уж и «унылое»!

– Конечно, унылое, одно мужичьё!

– А почему Вы ужинаете без женщин? – после пары глотков шампанского Юю осмелела ещё больше.

– Здесь женщин можно увидеть лишь в качестве обслуживающего персонала, – пояснил Юрий, пристально рассматривая Юстину, – у нас тут своего рода мужской клуб по интересам.

– Гриш, может быть, ты раскроешь всю тайну интриги? – сухопарый, с изрытым оспой лицом мужчина вопросительно взглянул на Григория. – Не в твоих заводах нарушать устоявшиеся традиции!

– Всему своё время, – Григорий переглянулся взглядом с Антоном. – А пока, полагаю, наша гостья не откажет нам в удовольствии и не подарит нам какую-нибудь песню в своём исполнении! Юстина – великолепная артистка!

Юстина поперхнулась шампанским и долго не могла прокашляться, покраснев при этом словно переспелый помидор.

– Простите, – хрипло выдавила она, – песню? Вы сказали песню?

– Что-то не так? – Григорий жестом остановил официанта, готовящегося поставить перед Юстиной тарелку с салатом.

– Но, я не певица, я была ведущей на радиостанции, – попыталась было возразить Юю, но стоило Григорию сдвинуть брови на переносице в вопросительном изломе, а всем остальным мужчинам одобрительно захлопать в ладоши, и Юю ничего другого не осталось сделать, как встать, подойти к роялю и вымученно улыбнуться тапёру. В голове вихрем крутились всевозможные мысли, среди которых доминировала одна: её попросил Григорий, и Юю просто-напросто не в силах ему отказать, не в силах и всё тут.

Тапёр, смазливый парень с лихо закрученными усами на капризном лице непризнанного гения, поднял голову, устремляя на Замойскую пространный взгляд голубых водянистых глаз.

– Ы-ы…

– Что петь желаете?

– Ничего, – буркнула Юю, но, заметив замешательство на лице тапёра, решилась, ехидно улыбаясь: – Давай Михаила Круга «Розу» или «Кольщик»!

Юю и сама не понимала, отчего это вдруг ей взбрело голову выбрать именно такой репертуар: бывший муж Евгений был ярым поклонником шансона, так что блатная тюремная романтика давно сидела у Юстины в печёнках.

Губы тапёра тронула понимающая улыбка. Взметнулся блестящий кудрявый чуб, руки юноши трепетно взяли первые аккорды. Воцарилась гробовая тишина: смолкли перешёптывания, ироничные смешки, прекратилось позвякивание столового серебра о края фарфора. Слова сами собой всплыли из памяти, а глубокий, с приятной хрипотцой, голос Юстины печальным эхом пролетел по залу, задевая самые потаённые струны души. Она не видела перед собой никого, лишь только глаза Григория, блестящие, с застывшей скупой мужской слезой обжигали её расплавленной лавой, без труда проникая в сознания для того, чтобы навсегда оставить в памяти неизгладимый след. Казалось, напряжение, повисшее в зале, можно было резать ножом, до того густым и тяжёлым была его консистенция. Где-то к середине песни Юрий не выдержал и залпом осушил рюмку водки. Вид у него был потерянный, даже испуганный. В последнем куплете, когда ностальгия достигла своего апофеоза, Юю так проникновенно спела строчку: «Перед ней он, как перед иконою, в чем сумел заработать за срок: фофан, кембель, да ксива казенная, да для нее Оренбургский платок», что тапёр, одухотворённый мастерским исполнением песни, и сам прослезился, уронив натруженные пальцы на чёрно-белое полотно рояля.

Окончив петь, Юю смахнула набежавшую слезинку и трогательно улыбнулась. В зале по-прежнему стояла тишина, нарушаемая лишь натужным сопением Юрия. Ни слова не говоря, Григорий встал со своего места, подошёл к Юстине и смачно поцеловал в губы.

– Браво! – послышался чей-то восторженный баритон. – БРАВИССИМО!

Юю бросила внимательный взгляд из-под чёлки на Григория. Она могла побиться об заклад, что в глубине его глаз мелькнуло вожделение. Зал взорвался бурными овациями. Когда аплодисменты стихли, Юю смогла перевести дух, отчего-то смутившись.

– Потрясающе! – Григорий не удержался, сграбастал Юстину и стиснул в стальных объятиях. – Даже у Круга не получалось такого проникновенного исполнения.

– Талант, – поддакнул Юрий, поднимая бокал, – а за талант пьют стоя!

Официанты поспешно наполнили бокалы мужчин шампанским. Григорий, галантно поддерживая Юю за локоток, подвёл к её месту и усадил за стул.

– Отличный тост! – он поднял руку с бокалом, торжествующе улыбаясь, словно выиграл в лотерею миллион долларов. Юстина, хотя и слегка растерялась от произведённого триумфа, но отметила, что многие воздерживаются от спиртных напитков, ограничиваясь дорогим сортом элитного шампанского. В голове роились всевозможные догадки на тему рода деятельности Григория. Она в задумчивости подняла свой бокал и пригубила искристую пузырящуюся жидкость.