Владислав Сотников - Всё по-старому

– Слышь, Сань, Крым же на юге? – тот почесал затылок:

– Да, вроде.

Коля мечтательно призадумался и затем поделился:

– Вот знаешь, я сейчас у бати работаю на автомойке, пока его не уволят. Подзаработаю, сколько смогу, может, ещё где потом устроюсь. Короче, пока работаю, хочу скопить тысяч 15 и махнуть в Крым. Ежели не этим летом, так хоть следующим. Как думаешь, это реально?

Саша задумчиво пожал плечами.

– Кто ж знает. А, может, и получится. Чем чёрт не шутит?

– Всё, тихо! – пыталась угомонить класс Анна Ивановна. – Разгалделись тут. Крым – это, конечно, здорово, но вам ЕГЭ сдавать, а как вы его сдадите, если за обе пробные работы полкласса не может набрать баллов на минимальный порог?

– Анна Ивановна, – обратился к ней Миша. – Нам всё равно уже ничего не поможет, ЕГЭ мы завалим, никуда не поступим и все будем дворниками. Мы это уже выучили и поняли. А тут как-никак случилось историческое событие. Отпустите нас сейчас – в честь праздника!

– Может, мы пойдём уже, толку-то? – Саша Коврижкин выдвинул предложение, от которого было невозможно отказаться.

Анне Ивановне ничего не оставалось делать, как махнуть на них рукой.

– Идите уже, бестолочи, – и класс дружно вывалил из кабинета. Как обычно, все шли не огромной толпой, а небольшими кучками – кто с кем общался: парни отдельно, девушки отдельно. Бывали, правда, исключения – в частности, таким стал Миша Брехунов, который шёл со своей девушкой Костиной в девичьей компании. Но остальные парни были верны дружбе и шли вместе. К троице – Саша Коврижкин, Коля Никитин и Серёга Завитушкин – подключился Тимофеев.

– Что делать будете? – спросил он у них.

– Я к бате на автомойку, – отрезал Коля.

– Я на рынок, потом в «нижний» магазин – ответил Саша.

– А я без понятия, – сказал Сергей, о чём-то задумавшись.

– Как-то быстро день прошёл – уже шестой урок закончился.

– Может, потому что мы к третьему уроку только пришли? – поинтересовался у Тимофеева Саша.

– Наверно, – кивнул тот.

– Чё-то Михан не тот стал, – вдруг молвил Сергей. – Выпендривается больно много.

– Хм, не знаю – по-моему, всё, как обычно.

– Нет, – не согласился Сергей с Тимофеевым. – Зазнался он.

Почти у выхода от своей компании оторвался Миша и спросил Тимофеева:

– Тим, слушай, а когда там свадьба?

– Ровно через месяц.

– Твёрдо и чётко?

– Твёрдо и чётко.

– Ну и славненько, – и Миша тотчас вернулся к своей компании.

– Я ж сказал – зазнался, – но Миша уже не услышал эту фразу Серёги, он уже выходил из школы.

***

И вот Миша распахнул школьные двери. На дворе 18 апреля. От снега не осталось и следа, солнце слепило глаза. После школьной темноты ученья свет неученья был настолько ослепителен, что Миша даже прикрыл лицо от солнечных лучей.

– Миш, зайдёшь за мной в 4? – послышался рядом голос Ксюши Костиной, и Миша отвёл руку. Он увидел, что Ксюша уже спустилась по ступенькам и ждала его на совершенно сухом асфальте. Дальше шла дорожка, по которой вдаль текли ручьи. Деревья стояли ещё голые, но зелёные почки уже постепенно набухали. Воздух был полон свежести и какой-то свободы, уверенности в себе и любви ко всему миру. Так и хотелось вдыхать этот воздух снова и снова и просто наслаждаться.

– Эх, настоящая весна, – промолвил Миша, спускаясь по лестнице и озираясь вокруг.

– Ага, – ответила Ксюша, когда он дошёл и обнял её. – Ты зайдёшь за мной?

– Зайду-зайду. Пошли, посмотрим, – он взял Ксюшу за руку и повёл её за собой к дорожке, по которой разливались ручьи. Они прошли немного вдоль него и тут Миша остановился.

– Смотри, – он указал на плывущий к ним бумажный кораблик. Он кренился то в одну, то в другую сторону, но всё же удерживал равновесие и плыл целеустремлённо вперёд. Кораблик подплывал всё ближе и ближе к Мише и Ксюше.

– Глянь, там какие-то фигурки, – сказала Ксюша, и действительно – какие-то очертания виднелись. Вскоре они увидели – это были небольшие куклы, жених и невеста, наподобие тех, какие бывают в свадебном торте. Миша взглянул вперёд – в начале ручья стояли маленькие мальчик и девочка, наверно, из младших классов. Они стояли и смотрели на этот кораблик и радостно указывали руками на него. Миша снова взглянул на кораблик, который уже уплывал дальше. Фигурки хоть и потрёпанные временем и грязные, но всё равно выглядели достойно и интересно.

– Круто, – восхищалась Ксюша и спросила Мишу: – Слушай, это прям как мы, да? – Но тот молчал, продолжая смотреть на уплывающий кораблик. Ксюша не унималась: – Это так мило! Миша, о чём ты всё думаешь? О них?

На это он ответил, не отрываясь от фигурок на кораблике:

– Да, – и добавил: – о них.

***

Ксюша Костина всё никак не могла наглядеться на себя в зеркале – и так и эдак кружила. Ну а что вы хотели – без малого полтора часа она занималась этим особо важным делом. Наводить красоту – не семечки лузгать, тут целая наука.

Всё ради чего – чтобы порадовать глаз или чтобы оценил парень? Да где уж там. Разгадка совершенно проста: чтобы все видели, какого это – быть девушкой самого завидного парня, чтобы никакая конкурентка не то, что близко не стояла, да даже и думать не могла о посягательстве.

– Всё, что ли? – спросил из соседней комнаты Миша.

– Нет, дорогой, ещё пока нет. Подожди минутку, – на что тот в очередной раз посмотрел на часы. Он пришёл без двадцати минут четыре, а уже доходило половина пятого вечера. Миша подошёл к зеркалу – тёмно-синий костюм-тройка в полоску сидел на нём, как влитой, узорчатый галстук подчёркивал элегантность. Он поправил платок в левом кармашке пиджака – вылитый жених. Наконец, дверь открылась, и Ксюша явилась во всей красе.

– Ну, дорогой, как я выгляжу? – спросила она у него.

– Думаю… на выставке хохломской игрушки место как минимум второе тебе обеспечено!

– Чё, я совсем страшилище?

– Во-первых, это не мои слова, а во-вторых… ты у меня очень сообразительная девочка!

– Ох, вот вечно твои шуточки, – а он и не шутил. На него смотрело нечто размалёванное подобно Марфуше из сказки «Морозко».

– Ну, пошли, – только и сказал Миша, а затем добавил: – А то уважаемые люди уедут без нас и съедят все торты.

– А я и не ем после шести, ты чо, я ж толстухой стану, и ты меня перестанешь любить.

– Я тебя перестану любить, если мы опоздаем хоть на 10 минут, так что давай-ка, дорогая, шевелись.

– Я уже готова, дорогой, идём.

Выйдя из подъезда пятиэтажки, Ксюша поделилась:

– Что-то у меня нехорошее предчувствие.

– Просто выкинь это из головы и выброси вон в ту урну, – Миша указал на ближнюю из двух рядом стоящих урн.

– А почему именно в эту?

Миша пожал плечами.

– Зачем далеко ходить? Здесь специально для недалёких.