Дин Хук - Национальное достояние

© Дин Хук, 2020

ISBN 978-5-0051-3563-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Благодарности

Руслану, Алексею, Эльдару и Софии Кодзовой за профессиональное редактирование текста.

I look at you and i don’t see an intelligent, confident man. I see a cocky, scared shitless kid.

Этот роман – художественное произведение, и ни один персонаж не призван намеренно изображать реальное лицо или сочетание реальных лиц.

Сентябрь. Первый учебный день. Состояние эйфории. Я иду вдоль железного забора. Джинсы, рубашка, пиджак. Впереди меня – девушка, в платье-футляре. Немного пухловатая. Я обгоняю ее, заворачиваю на парковку, прохожу через нее. Перед глазами главный вход в «лучший педагогический университет России», так о нем говорят. Широкая лестница – примерно в пятнадцать ступенек – ведет на крыльцо, выше которого красуется надпись: «Национальное достояние России». Поднявшись на крыльцо, оказываюсь у двери, открывающейся в обе стороны – пендельтюр, такие же, как в метро, не хватает только наклейки «Нет входа».

Педагогический университет, третий этаж, исторический факультет. В коридоре пусто. Достаточно узкий и при этом длинный коридор, густо утыканный аудиториями, которые своими размерами больше напоминают маленькие классы. Пройдя в одну сторону и никого не встретив, я развернулся и увидел девушку, которую я обогнал на улице пять минут назад.

– Ты на собрание истфака? – спросил я.

– Да, только вот не могу понять, куда идти.

Мы плутали по коридорам, пока кто-то не перенаправил нас с третьего этажа на второй. Вместо маленьких классов здесь располагались большие «классические» аудитории, с цельными длинными скамейками, установленными под наклоном сорок пять градусов. Аудитория была заполнена гудящей массой. Усевшись в заднем ряду, я стал осматриваться. Мое внимание привлек один парень. Он стоял в компании нескольких преподавателей и что-то с важным видом рассказывал им. В руке он держал увесистую связку ключей, которой периодически вертел у пояса. Двухметровый кабан, по форме напоминавший кеглю, в коротких штанах и с деревенским лицом. К столу, стоявшему напротив меловой доски, чуть правее кафедры, подошла преподаватель и попросила тишины.

– Здравствуйте ребята. Меня зовут Алина Михеевна. Я преподаватель физической культуры. В нашем университете есть много спортивных секций: футбол, волейбол, шахматы и так далее. Сейчас я хочу попросить вас взять листки и написать на них ВСЕ ваши спортивные достижения, и, разумеется, фамилию и инициалы. Листки передайте потом на первую парту.

Никаких спортивных достижений у меня не было, если не считать турник после футбола. Поэтому я стрельнул у ребят, сидевших впереди меня, листок и написал: «МФК „Факел“ – шесть месяцев. Ананидзе Д.»

На этом мероприятие закончилось, и я скооперировался со своей новой знакомой. Мы вместе отправились домой.

– Мне до дома на троллейбусе можно добираться, или проехать одну остановку в метро, – сказала она.

– Мне тоже можно на троллейбусе, – сразу же отметил я, чтобы наши пути не разошлись.

Мы болтали о всякой ерунде и договорились завтра встретиться, до университета.

– А ты где живешь? Мне на конечной выходить.

– Мне тоже, – слукавил я. На самом деле мне нужно было пересесть на другой троллейбус и уже на нем доехать до центра.

На следующий день я встретился с ней в метро, на ее станции. Мы проехали еще одну, вышли и направились в сторону университета. Уже там поняли, что мы в разных группах. Не помню, о чем мы говорили эти два дня, но, как оказалось, ни разу не касались учебных тем. Заговори мы про универ, сразу стало бы ясно, что направления подготовки у нас разные.

Я быстро отыскал нужную аудиторию. За первой партой, прямо у двери, сидели двое – парень и девушка, и о чем-то болтали. Похоже, они знали друг друга еще до поступления в университет. Я прошел в конец аудитории и расположился за предпоследней партой. Рядом со мной села девушка.

– Привет. Полина, – представилась она.

– Дима. Есть листочек? – ответил я.

Не помню, какая это была пара, и кто был педагогом. Но одно я запомнил. Как только пара закончилась, я обратил внимание на пухлощекого парня, сидевшего сзади нас. На парте он разложил плеер, наушники мониторного типа и электронную книжку. В аудиторию зашла полноватая женщина маленького роста и представилась нам, как преподаватель английского. После чего сообщила, что нам предстоит сейчас пройти тест, по результатам которого она примет решение, в какие группы по английскому языку нас распределить: к ней или к другому преподавателю.

Я задумался. Одной из причин моего поступления на исторический факультет было отсутствие математики и уж тем более – всяких «линалов» на первом курсе. Дела с английским у меня обстояли ничуть не лучше, чем с алгеброй. Но к счастью женщина объявила, что на факультете мы можем выбрать еще два языка: немецкий и французский.

Эта новость меня сильно обрадовала, и я, не раздумывая, записался на французский. Я учился в обычной школе, но в гимназическом классе, что позволяло, и одновременно обязывало изучать второй иностранный язык. И этим языком у меня был французский.

– Я волнуюсь, у меня с английским не очень, – сказала Полина.

– Так записывайся на другой язык, в чем проблема? – удивился я.

– Я хочу и туда, и туда.

– Женщины не знают меры, – прозвучало с задней парты.

Мы обернулись, и Полина спросила:

– Почему ты так думаешь?

– Все очень просто. Это заложено самой природой, – ответил парень.

Он говорил так, будто он «понял» жизнь.

– Когда женщины защищают потомство, они, как матери, должны уничтожить своего врага, и тут нет места для раздумья. Вот мы, мужчины, – другое дело. Если кто-то захочет на меня напасть, – парень сделал кивок в мою сторону, – я просто разобью ему лицо и на этом остановлюсь. А женщины будут бить друг друга до смерти. Мы с врагом уже забудем наш конфликт через пару месяцев, а женщины помнят такое много лет.

Я посмотрел на парня. Главное, что я понял из его монолога: «он разобьет мне лицо и на этом остановится».

– А ты уверен в этом? – спросил я.

– Уверен в чем? – с удивлением спросил он.

– В том, что разобьешь мне ебальник, а не наоборот?

Парень слегка растерялся. Что было достаточно странно. Во-первых, я задал ему этот вопрос, чтобы не ударить в грязь лицом перед девушкой, и это было понятно. Во-вторых, он был гораздо крупнее меня.

– Я не то имел в виду, – начал он быстро, немного растерявшись, бормотать. – Я говорю о том, что девушки устроены не так. Мы, парни, не зацикливаемся на мелочах. Ты разобьешь мне ебальник, и остановишься. А у них нет чувства контроля. Ну, ты понимаешь?