Валентин Колесников - Гравитационный циклон. Повесть

– А как, как вы влияете на время и пространство?

– С помощью блока управления. – Еет нажал кнопку на пульту и в полу образовалась квадратная ниша, открывшая черный и плоский ящик, похожий на портфель—дипломат.

– Вот этот блок. Он перераспределяет энергию пространства между двигателями,

далее идет преломление пространства во времени. Фактически модуль не

движется. Движется пространство во времени. Течет словно река вокруг острова

и влечет нужную точку пространства к берегу, т.е. к модулю. Пространство

движется во времени с определенной скоростью. После попадания в это течение

модуля, путем энергетических затрат и возникает иллюзия перемещения. Эта

скорость огромна, не соизмерима с привычными представлениями

человека.

– Я не могу не попросить вас, дать мне на Землю энергетический блок.

– Это опасно.

– Для кого?

– Для вас, конечно. Человечество не может защищаться от губительной для всего

живого энергии.

– Только и всего? Вы же можете приложить инструкцию, скажем по

эксплуатации, либо защитный слой нанести и т. д.

– О, это целая революция в науке. А революция не может произойти без

изменения мышления.

– Да не ужели вы не можете помочь нам?

– Кроме вас самих никто не может изменить мышление. Мы лишь помогаем вам в

наглядных экскурсиях, демонстрациями возможностей Коалиции.

– Нам следует поблагодарить вас хоть за это.

Еет и Эола скромно молчали. В это время красная лампочка на пульте управления лихорадочно замигала.

– Прошу вас Елена, – неожиданно ожил робот.

– О, я уже успела забыть о вас, – колко сказала космонавт. МБ—20 скорчил обиженную гримасу. – Ну—ну, извините меня.

– О, я уже не сержусь, – шутя, ответил тот и широким жестом пригласил к выходу. Елена бросила любопытный взгляд на НЛОнавтов. Те прямо смотрели на нее, не выражая никаких чувств. Робот сбежал по ступеням первый. Елена, осторожно ступая, вышла следом. Вновь ее голову укрывал прозрачный шлем. Прямо перед ней возник полуразрушенный небоскреб. Всюду царил мрак. Груды камней, хаотически нагроможденных между страшных человеческих скелетов, костей и пепла. Елена испуганно озиралась. МБ—20, приглашал ее дальше, стоя на груде искореженных железобетонных плит. Но женщина, пятясь, полезла обратно в модуль. В кресле модуля, громко вздыхая, она вопросительно взглянула на пилотов. Еет нарушил молчание первым:

– Это будущее Земли. Если вы не одумаетесь, вас ждет самоуничтожение.

– Да что же надо делать?

– Боюсь повторять многократную истину, но Библия излагает все очень ясно и

доходчиво, где каждое слово взывает к доброте, миру и человеколюбию.

– Да-да…, – согласилась космонавт. Она пристыжено опустила глаза, ей стало неловко, но природное любопытство победило:

– Скажите, если бы человечество жило по библейским предписаниям, то…

– То вы были бы такими как на Ное, – ответила Эола.

– Эта счастливая планета Ноя?

– Да, это ваше будущее и оно реально, если вы одумаетесь, – Еет взглянул на входящего МБ—20.

– Пустыня, сплошная пустыня. Ничего, ни растений, ни микроорганизмов. Одна

ядовитая атмосфера, да радиация.

– Но может быть хоть, где—то, хоть, что—то сохранилось? – в надежде в голосе спросила женщина. Еет уже нажимал клавиши. Вскоре красная лампочка вновь замигала. Елена приготовилась к выходу, но Еет остановил ее жестом и указал на ставшую прозрачной оболочку модуля. Вновь леденящие душу картины поплыли перед глазами. Всюду разрушения, всюду коричневые, серые тона мертвой планеты. Внизу плыли обгорелые стволы лесов, высушенные безводные русла рек, пустые глазницы озер. Вдали, внезапно из густой серой облачности сверкнула полоска моря. Модуль быстро приблизился к берегу. Елена, никого не спрашивая, выскочила на песок. Вода с толстой пленкой какого—то налета, переливающегося в серых бликах дня всеми цветами радуги, была полупрозрачна. А волны с угрожающим шипением накатывались, еще и еще раз выплескивая злость на пустынный пляж. Космонавт поспешила в модуль. Говорить ей не хотелось. Взгляд блуждал за прозрачной оболочкой аппарата, натыкаясь на разрушения и пустынные пространства. Внезапно модуль взмыл в Космос, и остановился на груде серебристых камней среди огромного поля, состоявшего сплошь из этих камней.

– Это материал. Вернее, планета рудонос, или ближе к земным понятиям,

космический склад сырья, из которого Коалиция делает модули. Эта планета по

размерам равна Земле и вся состоит из кусочков руды, – Елена смотрела на безжизненную пустыню из камней, а мысли были далеко на той Земле, где смерть уничтожила все. Неужели так жесток Космический разум, который спокойно созерцает гибель целой планеты, не вмешиваясь? Она как—то странно посмотрела на сидевших спиной к ней НЛОнавтов, затем в нишу, на неподвижного истукана робота МБ—20. Робот вдруг ожил и приветливо улыбнулся ей. Быстрая речь пилотов вывела ее из раздумий. Еет и Эола, о чем—то говорили, поочередно поглядывая в ее сторону…

Над широтой залитого солнцем поля летела песня жаворонка. Птичка трепетала в синем небе еле заметным комочком. А вот коршун, паривший высоко, почти в редких облаках, был хорошо виден с земли, хоть и казался отсюда величиной с ласточку. Кажется, крылья недвижно застыли и не птица, а облака несутся навстречу, так неестественен был полет. Внизу на поле, работницы бабы дружно наклонив головы в белых платочках, пололи нежные зеленые рядки зеленых саженцев, тянувшихся до самого горизонта. И в этой незримой гармонии сплетались в едино и птицы, и люди, и растения. Разница была лишь в том, что каждый жил своей обособленной жизнью. Резкий громоподобный взрыв хлестнул воздух, эхом прокатился пространством, полем и небом. Работавшие женщины вмиг выпрямились, жаворонок камнем упал в траву, а коршун, сложив крылья, стрелой летел к земле. Высоко в небе, в наступившей мгновенно тишине, расцвел куполами парашютов—ромашек букет из трех цветков.» Букет» плавно, покачиваясь, застыл в небе, но, присмотревшись, можно было угадать, что букет движется вниз к земле. Женщины сбились кучкой посреди поля, энергично жестикулируя, обменивались впечетлениями. Под куполами парашютов видна черная точка. Постепенно она превратилась в обгорелый шар. Шар довольно долго опускался на поле. Когда, до земли оставалось с метр, сработали ракетные посадочные двигатели, с амортизировавшие удар о землю. Работницы бросились к шару бегом, хоть до него было с добрый километр. Еще спадала пыль, когда первая из них приблизилась на десять шагов, остановилась в нерешительности. Стала наблюдать, дожидаясь товарок. Елена очнулась от резкой боли, от врезавшихся в плечи привязных ремней. От пережитых перегрузок голова болела, стучало в висках, тошнило. В спертой атмосфере капсулы было жарко. С минуту она сидела в кресле, прислушиваясь, затем щелкнула тумблером на пульту, отыскав над головой в стройных рядах нужный. Медленно, по мере открытия заслонок иллюминаторов, кабина наполнялась дневным светом. Космонавт прильнула к одному из трех, что был напротив кресла почти у самого лица, и улыбка заискрилась на уставшем лице. Быстрыми и точными движениями принялась производить те необходимые действия, которые ей доводилось проделывать сотни, раз на тренажерах космодрома, прежде чем пустится в этот первый ее полет. Вскоре крышка выходного люка была отброшена, и стоявшим внизу работницам открылось красивое лицо космонавта с локонами каштановых густых, коротко остриженных волос.