Александр Вовк - Три исхода одного знакомства. Повесть и рассказы

– Прямо-таки не верится! – не до конца поверила и Дина. – Пушкина и никто не знал? Чудеса невозможные!

– Кто-то из специалистов, положим, знал! А Сталин о русском народе всегда особо заботился, как о фундаменте всего советского народа. Нашёл он Пушкина сам (а столько, сколько Сталин всего читал, никому, наверное, не по силам было ни тогда, ни теперь!) и предложил к столетию его гибели провозгласить великим достоянием великого народа. Так и сделали! Пушкина растиражировали для взрослых и детей! В Москве ему шикарный памятник на улице Горького к дате гибели открыли. И все Пушкина сразу полюбили! Всем он стал дорог! Все им восхищались и до сих пор восхищаются!

– Разумеется, кроме тебя! – засмеялась Дина. – Ты же у нас большой оригинал, не так ли?

– Обижаешь! Конечно же, не так! Меня тоже многое восхищает. Хотя не пойму, зачем многочисленные стишки, вписанные лично Пушкиным в альбомы разных дам, поместили в его тома… Это же личное! Оно принадлежало только тем дамам, которым он писал! К тому же оно остается непонятным нашим современникам! Непонятным, а значит и неинтересным! Так, для объема, что ли? Ведь нельзя же те стишки расценивать как великое наследие? Перебор!

– Наверное, с этим я соглашусь! – подтвердила Дина.

– Так вот, после того сталинского возвеличивания Пушкина кому-то влиятельному очень захотелось, чтобы А.С. стал, как говорят, вообще до мозга костей народным. Стал бы своим в доску! Вот Арина Родионовна – это, конечно, наш человек! Она же от того самого народа, который родовых имений не имел! Она народному образу самого народного поэта России полностью соответствует! Потому о ней говорить не стыдно. Хотя и пила старушка, но кто же не пьёт? О ней советским людям говорить можно! А остальное? А остальное надо так отфильтровать, так отретушировать, чтобы Пушкин, не дай-то бог, от задуманной кем-то роли отойти не посмел! Он должен стать глубоко народным и более русским, нежели они сами! Настолько, чтобы никто не сомневался! Как было сказано – так было и сделано!

– Да о чём ты? Никак не пойму, какие несоответствия ты накопал? – удивилась Дина.

– Ну, хорошо! – согласился Сергей. – Время у нас ещё есть! Не увяло бы твоё желание меня слушать!

– Не беспокойся! Ты меня прямо-таки заинтриговал!

– Будь, по-твоему! Тогда вспомни, какое образование получил Саша Пушкин?

– Понятное дело, окончил Старосельский Лицей! Неужели что-то ещё? – усомнилась в своих познаниях Дина.

– А больше ничего и не требовалось! – подтвердил Сергей. – Это же было новое и самое престижное учебное заведение! Да еще под крылом монарха! Предполагалось, что оттуда станут выпускаться самые образованные люди России. Так и получилось. И им, конечно же, достанутся самые ответственные государственные посты! Потому что они – лучшие мозги и надежда России, оплот престола! Я ничего не перепутал?

– Ну и? – подтвердила непреходящий интерес Дина. – Ну и что же?

– И вот один из лучших выпускников лицея, понимаешь, о ком я, после выпуска занял какое-то странное место, соответствующее самому низкому государственному чину! Всего-то стал чиновником десятого класса в звании коллежского секретаря в Коллегии иностранных дел. По сути своих обязанностей он сделался толмачом, по-современному, переводчиком. И это унизительное назначение не есть государственное преступление? Это ли не глупость? Это ли не расточительство по отношению к казне? Но именно так нам все годы и втюхивали про Пушкина! И добавляли, будто даже столь незначительную должность Пушкин, выпускник самого лучшего Лицея, получил лишь затем, чтобы его красавица жена, так понравившаяся самодержцу, имела право присутствовать на балах его величества! Мол, Пушкин именно с этим мизерным чином получил такое право, стало быть, и его очаровательная жена!

– Знаю, знаю! Так и говорили всегда!

– Да хоть и так всё было! Но с чего бы это лучший выпускник лучшего образовательного учреждения вдруг получил самый низкий чин? В этом-то и заключается первый парадокс, который я заметил! С его-то образованием, с его общественной активностью, с его талантами!

– А я думаю, что вполне могли наказать! Он же не всегда писал то, что угодно царю! Вот и осадили его за вольнодумство! – возразила Дина.

– Во-первых, никакого вольнодумства ещё не было… Во-вторых, в документах по случаю его гибели, хотя это случилось позже, была указана другая должность – камергер. А это уже генерал! Но ведь и о таком карьерном росте Пушкина нам ничегошеньки никогда даже не намекнули! Будто не было ничего! Будто он посмертно стал генералом! Правда, через архивные документы генеральский чин прошёл всего единожды и многими более поздними документами яростно опровергался… Оно и понятно! Мы же сами догадались, что генерала Пушкина уже трудновато представить истинно народным выходцем! Отсюда и ярость!

– Ну, это, положим, лишь твои предположения! – опять усомнилась Дина. – А еще аргументы у тебя есть?

– В том-то и дело, что сколько угодно! И все они, сейчас перечислю, подтверждают мою догадку, что наш Шура был человеком весьма непростым! Даже среди тех, кто имел генеральские чины! Я так понимаю, если мерить по-современному, то он был на уровне генерала КГБ, то есть, генерала тогдашних тайных государственных служб!

– Ну, ну! И где же обещанные аргументы? одни предположения! Так ты его и в маршалы произведешь! – засмеялась Дина. – Где аргументы, старшой!

– Ладно! Тогда ты помнишь, Дина, по какому поводу жители Одессы собрали деньги на тот памятник Пушкину, от которого мы танцуем?

– Ну, конечно! Пушкин когда-то был в Одессе в ссылке.

– А ты посещала его маленькую квартирку на улице, названной в его честь Пушкинской?

– Разумеется! Я и не сосчитала все его комнаты, когда переходила из одной в другую! – заметила Дина.

– Вот, вот! – обрадовался Сергей. – Там можно поселить десяток современных семей, а занимал ее ссыльный титулярный советник, что приравнивается в пехоте к званию капитан! Почти как я! Но ссыльный! И я не занимаю целый этаж огромного дома! Впрочем, я пока не ссыльный!

– Тебе просто не повезло! – засмеялась Дина.

– Допустим! Но на Мойке в Ленинграде ему опять повезло? Там тоже весь этаж был его! Ничего себе, какой-то там капитан! Так в то время разве все капитаны жили?

– А гонорары?

– Я как-то знакомился с его гонорарами! На них, как он сам писал, ни жить, ни умереть было невозможно! Гонорары отпадают, а сколь-нибудь значимого наследства у него не было! Но целые этажи снимал! И в долговую яму его никто так и не посадил, хотя именно это и должно было случиться! Любого бы посадили, а его – нет! Видно, не таким уж простым капитаном был тот Саша Пушкин! Как-то не вяжется столь роскошная жизнь с его простотой! Видно, высокий чин всё же имелся!