Максим Грудин - ЗемлеКоп. Бульварная сказка с пониженной социальной ответственностью

Юра (изображает скорбь): Нет, бабушка Мила, мой папа не придет. Он зимой умер (всхлипывает, смахивает рукой невидимую слезу). Все хотел с вами встретиться, чайку попить, да уже ходил плохо. Отмучился (плачет).

Людмила Михайловна: Ах, как жалко, как жалко, бедный Юра, бедный, не плачь, не плачь, все устроится.

Юра: А теперь я один на всем белом свете остался. Никого у меня нет. Мама умерла, когда я маленький был. Девушка бросила (плачет).

Людмила Михайловна: Ой, как плохо, плохо как. Юра, пойдем, пойдем ко мне, чаем угощу, бутербродов дам. Джон, Джон, ко мне, ко мне, домой, домой.

Юра скрывает коварную улыбку.

Юра: Джон, домой, домой (свистит).

Людмила Михайловна идет в сторону дома. Юра осторожно берет ее под руку. Со стороны это смотрится не столько трогательно, сколько странно: интеллигентная старушка Людмила Михайловна в сопровождении уличного быдловатого гопаря Юры. Они вместе заходят в подъезд дома Людмилы Михайловны. Черная «Королла» отъезжает.

Помещение дежурной части. Входит участковый уполномоченный Василенко – майор полиции, 35 лет, взрослый, опытный сотрудник образцовой славянской внешности: светлые волосы, голубые глаза.

Василенко (дежурному): Здорово, Славян!

Дежурный: Здравствуй, Саша.

Обмениваются рукопожатием.

Василенко: Ну как?

Дежурный: Каком кверху. У граждан совсем крыша съехала. Во, смотри, какая заявка.

Василенко: На кладбище раздетый труп? И что в этом странного? На то и кладбище, чтобы покойники были.

Дежурный: Так-то да, но тут со следственного комитета звонили, сказали, к ним какая-то бабка пришла и рассказала страшную историю про своего мужа, которого она видела мертвым и раздетым на кладбище.

Василенко: Ну, хоронят наверно. Раздели, обмыли-подмыли и в гроб. Так?

Дежурный: Нет, она говорит, что он на дереве висит. Может, разберешься, чё за фигня?

Василенко: А что я-то? Я не бытую.

Дежурный: Да я знаю, что сегодня Берестнев днем при дежурке. Он звонил, опаздывает, трамваи в пробку встали. Помоги с заявочкой, а то сейчас начнут отовсюду педалить. Земля твоя же.

Василенко: С чего моя-то? Общественная. Гусарова четвертый год в декрете, а я за нее копаю на колхозных основаниях за трудодни бесплатные, сцуко, бесит. Нашли землекопа, нах. Пусть Берестнев труп закапывает.

Дежурный: Ну, ты же там все равно всех знаешь. Я на разводе скажу, что ты на заявке. Съезди, тебе же все равно по дороге.

Василенко: Ладно, только вооружи.

Дежурный: Это можно (берет телефонную трубку, набирает номер, дозванивается до пульта охраны) Доброе утро, 5 отдел полиции, ключи 621-622-623-624, Назин, снимем, спасибо!

Кладет трубку, достает из ящика стола связку ключей и идет в сторону выхода из главной комнаты дежурной части. Василенко в это время записывается в книге выдачи оружия.

Помещение комнаты выдачи оружия. В одной из стен сделано маленькое окошко как в зарплатной кассе. В него Василенко отдает карточку желтого цвета, после чего получает пистолет, два магазина и 16 патронов. Снаряжает магазины, один вставляет в рукоятку пистолета, другой убирает в кобуру. В помещение заходит другой участковый по фамилии Полинов.

Полинов: Саня, привет!

Василенко: Здорово!

Обмениваются рукопожатием.

Полинов: Как сам?

Василенко: Как универсам. Что хотел?

Полинов: Да так. Как всегда – дали пистолет, крутись как хочешь?

Василенко: Ты не в тренде, деревня. На городе все по-другому.

Полинов: А как по-другому?

Василенко: Закон и порядок. Дорого. Постоянным клиентам годный дисконт. Ладно, я на труп.

Кабинет начальника отдела полиции. Утреннее совещание. Во главе стола сидит начальник, впереди и по бокам – оперативные дежурные, один сдает смену, другой принимает. По стенам кабинета на отдельных стульях сидят участковые и опера.

Начальник: Все собрались? (смотрит график работы). А Василенко где?

Дежурный: На заявку поехал, там какой-то мифический труп на кладбище.

Начальник: Не звонил еще?

Дежурный: Пока нет.

Начальник недовольно хмурит брови.

Начальник: Так, граждане, чтоб вы знали – отдел по показателям в жопе. Не надо на меня так смотреть, жопа – это не матное слово. А в жопе мы потому, что вы ни хрена не делаете. Таких дармоедов и дебилов я здесь терпеть не намерен. Поэтому сегодня с каждого участкового либо одно раскрытие, либо пять оплаченных протоколов. Без результатов никого не разоружать. Встречаемся здесь в 9 вечера. Все по рабочим местам (дежурному) Василенко это тоже касается, будет звонить, скажешь, что рабочий день до 9 вечера, я приказал. Чтобы в полшестого и не думал здесь ошиваться, домой не отпущу. На ваш график мне насрать. Я отсюда ухожу в 11 вечера и прихожу в 7 утра. Поэтому вот вам рабочий день с 9 до 18 (показывает локтевой фак на правой руке всем присутствующим).

Кладбище. Могила и надгробная стела. На ней написано: «Прохоренко Николай Степанович. 1938—1993». Перед стелой стоит Василенко и мужчина из дирекции кладбища.

Василенко: Что это?

Мужчина из дирекции: Ну, это… Прохоренко Николай Степанович, написано же.

Василенко: А почему нам звонят и говорят, что он раздетый и на дереве висит?

Мужчина из дирекции: Кто звонит?

Василенко: Да бабка какая-то пришла в следственный комитет и говорит, что здесь раздетый труп ее мужа, которого не хоронят.

Мужчина из дирекции: А, понятно. Это его жена сумасшедшая. Целую неделю сюда ходила, какой-то бред несла, потом перестала ходить. Я думал, отпустило, а она вон чего – жаловаться пошла. Понятно.

Василенко: Во-во. Поэтому пойдем, объяснение я с вас возьму: что, где, когда, зачем и почем. Таков порядок.

Мужчина из дирекции: Ну, пойдем, если надо. А проблем-то не будет?

Василенко: Пока не знаю. Может и будет.

Мужчина из дирекции: Может не надо?

Василенко: Да никому не надо. А если бабка пожалуется?

Мужчина из дирекции: На что?

Василенко: Да кто ж ее знает, полоумную-то? Кстати, а чего вы решили, что она сумасшедшая?

Мужчина из дирекции: А у меня телефон ее дочери есть, могу дать. Позвоните, она вам все расскажет.

Василенко: Телефон – это хорошо. Ну ладно, пошли объяснение писать и поеду я, а то своих дел по самые помидоры.

Кладбище. Василенко идет и разговаривает по телефону.

Василенко: Алё, привет! По трупу на кладбище – это чистый фейк. Никакого трупа нету, слава Богу. Есть чувак, который в 1993 году помер, нормально похоронили, а у жены на почве утраты крыша поехала, и она время от времени ходит по инстанциям и бредит. Что? Да, кладбищенские мне номер телефона ее дочери дали, я ней разговаривал, она все подтвердила. Нет, бабка официально на учете не стоит, просто с ума сошла. Нет, по «02» звонить не будет. Ага, давай.