Дженесса Кара - Песнь чёрной розы

Её вокальные данные были уже отточены в одиннадцать лет. Болезни Ника и Меделины, музыкальная школа и домашнее обучение сильно сближали их. Родители были знакомы с Ником, когда ему было одиннадцать лет, так что они привыкли нахождению Ника часами в комнате у Меделины, где они играли в музыкальные инструменты. Вместе они сочиняли песни в стилях инди-поп и электро-поп. Кроме Ника у Меделины были ещё другие друзья, но именно с ним она проводила больше всего времени из-за музыки, которая их сближала .

– Меделина, у тебя всё в порядке? – мама, обеспокоившись, спросила, как она привычно спрашивает после таких характерных неконтролируемых поведений дочери.

– Да, мам, – судорожно сглотнув, ответила Меделина, пригубив стакан воды.

– Ну, как успехи на работе, Мэгги? – прервал тишину мистер Флорес. – Ты ведь говорила, что талантливые ученики набираются.

– Отличные! – мама Меделины задумалась с улыбкой. – Ты не поверишь: я получала такое удовольствие, слушая талантливого молодого ученика, старающегося воспроизвести произведение Шумана «Токката».

– Мам, а сколько у тебя учеников? – с искренним интересом спросила Меделина.

– Было трое, но скоро будет шестеро. И все они не начинающие, а продвинутые пианисты, что меня очень восхищает. Мы скоро будем готовиться к выступлению на концерты, а это моё самоё любимое занятие. Подготовка к концертам занимает много сил и времени, но это самое увлекательное, волнующее чувство, которое мне всей душой хочется переносить хоть каждый день. Я люблю своих талантливых учеников. И хочу, чтобы они добились результата, а результат – это уже концерт, который должен пройти идеально во всех его смыслах. Поэтому, если я буду приходить поздно, то значит – я должна быть на концерте.

– Мэгги, я очень горжусь тобой, – с нехитрой улыбкой подметил мистер Флорес. – Скоро мы будем гордиться нашей дочерью, Меделиной, – добавил он, намекая о предстоящем кастинге, на котором он ожидает победу от дочери.

Меделина заметно улыбнулась папе, глядя большими глазами прямо в его сторону, которые говорили: «Конечно, обязательно. Ты будешь мной гордиться».

– Было бы хорошо, если бы мы поехали куда-нибудь отдохнуть от этого мрачного и беспокойного района, – намекнула Мэгги, поворачиваясь к своему супругу, который сидел справа от неё.

– Твоя кузина планировала поехать и взять нас в Амстердам? – уклончиво напомнил он жене, отхлебнув немного апельсинового сока. – Не так ли, Мэгги?

– Детка, ты помнишь Амстердам? – подмигнув, спросила мама у Меделины. – Мы часто туда ездили, когда ты была маленькой…

– Конечно, помню, но я не хочу туда ехать, пока не пройду кастинг или меня не возьмут в группу, – твёрдо буркнула дочь, закончив ужинать.

– Я слышала, что в Нью-Йорке будут несколько таких кастингов подряд на следующей неделе. Они разъезжают по Америке и Европе для набора в музыкальную группу, – пояснила миссис Флорес. – Меделина и Ник, вы бы не хотели посетить эти кастинги, ведь они проходят раз в четыре года? – спросила она, широко раскрыв глаза и выжидающе глядя на обоих.

На удивление всех – было неожиданное предложение.

– Я бы поехал с удовольствием, но боюсь, что мои родители вряд ли одобрят мою поездку в Нью-Йорк, – вымолвил Ник. – У меня остались посещения в клинике в этом месяце, чтобы закончить полный курс лечения азотемии.

– А я пока не думала об этом…, – глядя на Ника ответила Меделина, положив согнувшие локти на стол. – Наверное, нет, не поеду… Хотя я ещё подумаю.

Меделине нравился Нью-Йорк. Она всю жизнь мечтала посетить его с семьёй и друзьями, и миссис Флорес это знала. Однако её неожиданный отказ удивил её мать.

– Меделина, безусловно всё можно потом решить, а пока, ребята, вам стоит пойти в свою комнату и отрепетировать песню на завтра, а потом я к вам присоединюсь, – оживлённо взбодрила мама Меделины в такой непредсказуемо появившийся диссонанс. – Я сочинила, детка, для тебя новую песню. Она несомненно тебе понравится.

В комнате у Меделины Ник схватил большую тетрадь с записями нот и слов разных, но своих собственных песен, показывая и предлагая ей, что можно спеть на завтрашний кастинг. Список был небольшой: «На каждую страницу», «Капля яда», «Невероятный сон» и «Маленькая чёрная роза».

Меделина остановилась на песне «Маленькая чёрная роза», считая её лучшей из этого списка. Ник, безоговорочно соглашаясь со своей партнёршей, приступил медленно играть на гитаре. Она пела спокойно, мелодично, охватывая своим голосом всё пространство своим нежным и приятным голосом, который забирал полностью и окунал мысли слушавшего в воспоминания и потусторонний мир.

В комнате царила гармония с романтичностью. Меделина любила убирать свою комнату, поэтому комната всегда была чистой. По размеру она была небольшой, но довольно уютной. Комната была пропитана лавандовым запахом, который с первых же минут пробуждал воображение, фантазию и грусть, захватывая разум и сердце в свои сети. Запах был очарователен, эмоционален и чувствителен, как вся её жизнь. В нём можно было забыться в потустороннюю реальность и создавать лучшие произведения. Это та самая комната, в которой Ник и Меделина работали, вдохновлялись и пели днями и ночами. Она была в четыреста раз лучше любой звукозаписывающей студии. Однако комната имела вид весьма неправильной геометрической формы, похожую на призму, что создавало больше креативности. Порой, казалось, что её комната из-за небольших размеров не давала простора, но угнетала и душила депрессивностью, из-за чего многие её песни были невыносимо грустными.

Меделина за свои семнадцать лет пришлось пройти через психологические страдания, но её душа не заледенела, потому как она проливала с душой и искренностью весь свой внутренний и духовный мир через громкую музыку, которая её исцеляла. Она сумела пройти через унижения и при этом сохранить живую душу и ту необходимую связь с музыкой, которая помогала ей бороться с её глубоко психологическими проблемами. Также в комнате преобладал жёлтый цвет, который усиливал драматические переживания Меделины. В отличие от других американских подростков, у неё был относительный минимализм в интерьере, кроме висевших на стене фотографий с Ником, мамой, папой, её погибшей собакой и единственного постера группы Tropical Island .

Изображённая на фотографии собака, по имени Джек, была одной из самой популярной породы собак в Америке – лабрадор-ретривер золотистого цвета. У Джека были густая шерсть, добрые глаза и игривый характер. В детстве у Меделины – это был её самый лучший преданный друг, который по утрам приносил её тапочки и газеты, слушал её песни, старался быть рядом, когда её кто-то обижал. К несчастью, Джек был расстрелян случайно одной неспокойной ночью гангстерами криминального района Хайлэнд парка, потому что в ночное время часто перестреливались на улице. Пока Джек выбегал из дома за другим щеночком, в него попала пуля, из-за которой собака ещё долго скулила. Меделина потеряла своего преданного друга в возрасте тринадцати лет. Она не отходила от своей трагедии на протяжении нескольких лет, из-за чего решила больше никогда не заводить собаку. К сожалению, это была её не первая и не последняя потеря в её жизни.