Олег Шадрин - Агент 0.01‰

…Училище, в которое поступил Малярчук под псевдонимом Малярина Батумовна, было весьма специфическое: основной контингент – девицы легкого поведения, которых поэтому и готовили для легкой промышленности. Все они были членами различных неформальных молодежных группировок с городских окраин.

Кроме того, среди учащихся попадалось и немножко деревенских. В такой среде Всева чувствовал себя как рыба в воде.

Малярчук сразу отказался от обязательного присутствия двух милиционеров на занятиях. И это вызвало к нему общее уважение.

Но и тем не менее: сначала сестерва хотела устроить в отношении новенькой училки банальный буллинг: попробовать, так сказать, на зуб. Не тут-то было!

Батумыч рьяно взялся, подобно профессору Хиггинсу в пьесе Бернарда Шоу «Пигмалион», за воспитание девиц-оторв хорошим манерам.

Богатый жизненный опыт и учеба в разведшколе дали свои результаты. Всева устраивал непокорным жесткие разборки в женском туалете. Подальше от начальственных очей. Особо задиристых особей он быстро переформатировал физическими замечаниями. Не помогли и их связи с криминальными авторитетами на районе. После нескольких применений тактики восточных единоборств они (шишкари на районе) ходили вокруг училища ежедневно десять кругов строем с пионерским барабаном и горном, горланя речевку: «Я, ты, он, она, вместе – целая страна» [2] Позднее эта незамысловатая тема стала шлягером в исполнении Софии Ротару на Олимпиаде-80. .

С подачи Малярчука в училище (позже лицей) потянулась и золотая молодежь, в том числе и мужского пола: будущие Зайцевы, Юдашкины, Алены Ахмадуллины и Киры Пластинины.

А сколько прекрасных юных личиков и фигурок лицезрел Всева, будущих звезд мирового подиума.

…Жаль только, что общение с женским полом для Батумыча свелось лишь к перемигиванию и кружке бочкового пива во время работы.

Директором учебного заведения являлась Матильда Амвроисевна Печка. С виду интеллигентная женщина, но не дай бог попасть ей под горячую руку, оттаскала бы за волосы любого. В порыве откровения мадам показывала воспитуемым татуировку на плече в виде лилии (взяла образец из «Трех мушкетеров» у миледи). И все понимали: пощады не будет.

Товарищ Печка передвигалась по коридорам с двумя охранниками-мордоворотами. Ходили слухи, что этих быков ей предоставил местный вор в законе.

Весь преподавательский состав до ужаса боялся конфликтов с руководительницей, беспрекословно выполнял все ее приказания. Однако с Малярчуком «тетушке Мати» было не совладать. Авторитет новой преподавательницы рос не по дням а по часам. Сколько было сломано копьев, реализовано интриг, подстав, «темных» и всё… мимо!

Так шли дни, месяцы, годы.

– Подсидит, стерва! – часто задумывалась о своей незавидной участи директор, в сотый раз прикладываясь к бутылке «Старопермской»…

Напрасным было бы думать, что Малярчук просто прохлаждался во время законного отпуска в училище (а он был почти два месяца), увлекался какой-нибудь заурядной рыбной ловлей и т. п., нет! он в порядке личной инициативы инкогнито участвовал в секретных операциях (но не приведи Господь, чтобы разведначальство узнало об этом!). Так в 76-м он тайно полетел на Каилуа-Кона на Гавайский архипелаг, где готовят лучший в мире кофе. Вдоволь побаловаться напитком. А заодно и разведать тамошнюю обстановку. Но случилось непредвиденное: самолет по погодным условиям круто изменил курс.

«Что делать, что делать? – лихорадочно размышлял Малярчук. – Взять заложников? Но это засветка и международный скандал!»

Ходу его мысли сильно мешали окружающие плотным кольцом пассажиры: сзади выставлялись из-под сиденья чьи-то длинные ноги; два качка рядом зажали туловище Всевы накаченными локтями; спереди тоже не лучше – какое-то мурло разложило кресло, и потная лысина уперлась прямо Батумычу в нос. Всева, не будь дураком, слегка засандалил по ней молоточком…

Торчащие ноги – еще проще – отпилил кухонной пилкой – всё равно хозяин спал. Но и на этом Малярчук не успокоился, а по привычке снял носки для релакса.

Первыми отключились два амбала рядом. Потом стюардессы. Потом остальные пассажиры. Наконец, запах проник в кабину управления. Пилоты вошли в ступор, а самолет в штопор; авиасудно начало выделывать немыслимые пилотажные трюки. Тогда Всеву озарило: «Есть выход!» Он пробрался в кабину, сел за штурвал и посадил-таки самолет на нужном аэродроме. И это в условиях лютого шторма!

Спустя пару дней Малярчук лежал под развесистым зонтиком в шезлонге на океанском пляже и, попивая через трубочку-зонтик сильно охлажденный коктейль «Двойной тропикано», лениво перелистывая блокнот.

«Так, на сегодня восемь свиданий с крошками. Ооо! Через двадцать минут первое. Часа для встречи, пожалуй, будет маловато. Ничего, если бегом, километров тридцать-тридцать пять в час, успею», – размышлял Малярчук. При этом он инстинктивно достал из плавок рулон долларов – средства для покупки подарков (стекляруса, бижутерии, бутылки дешевого мартини местной бодяжной фабрики). На всякий случай пощупал также зашитую в тесемке бикини ампулу с ядом. Цела. Берёг не для себя: вдруг придется убрать беби, если начнет качать права. Не обещать же на ней жениться!

Сверток с валютой не вызывал должного благоговения: за два дня он заметно уменьшился в диаметре. Всем кралям на цветы и подарки не хватит.

Всева осмотрелся. Его внимание привлекла пожилая сильно напудренная мадам в шляпе и черных очках. Из всего тела выделялся ярко-красный купальник. Она томно лежала на боку. Вокруг нее пританцовывая тусил местный жиголо лет восемнадцати. Туземец. На полном пансионе, так сказать. «Работничек из чашки ложкой», – завистливо подумал Всева.

Краем уха до Малярчука донеслось: мадам послала туземца за виски с содовой в лавку. Со стодолларовой купюрой.

Есть идея! Всева быстро сориентировался на местности. Дорожка от пляжа пролегала через заросли тропических растений. А это шанс. Малярчук живенько снялся с места и дунул параллельным курсом. В зарослях он одним прыжком догнал местного мачо и отправил его в глубокий нокаут. «Теперь с финансами получше, – залыбился Малярчук, пересчитывая добычу. – Завалю еще парочку аналогичных аборигенов, вообще будет чудненько».

Предаваясь подсчетам выручки, Всева краем глаза обратил внимание на стройного загорелого мужчину. «Ба! Да это же Джеймс! Джеймс Бонд. Агент 007. Собственной персоной. Старый приятель». В компании дюжины фигуристых блондинок прославленный британец отрывался после удачной операции.

– Разрешение на его нейтрализацию будет? – задал вопрос Малярчук крабу-отшельнику, на клешню которого был прикреплен миниатюрный браслет-микрофон.