Олег Шадрин - Бодуненц forever

– Серега, отвернись!

Сеня звезданул по двери ногой. Замок вылетел напрочь.

– Вуаля!

– Вот, ты профи! – восхитился Кометов. – Сколько лет за верстаком?

– Вообще-то я швейное училище закончил, – промямлил Важник и поспешил в мастерскую…

Кольцов позвонил Важнику по внутреннему телефону (висел на стене мастерской):

– Как? Тренируешься?

– Угу.

– Перед эстафетой время еще есть. Надо провести его с пользой для дела. На компьютере, надеюсь, умеешь работать?

– Угу.

– Помнишь, что секретарша Люси «приболела».

– Угу.

– В общем, срочно нужен список на квартальную премию… Зайди в приемную, там ноутбук с принтером. На нем найдешь нужный файл и заведешь данные с рукописного листа. Потом еще будет пара несложных заданий.

– Угу.

Через полчаса.

– Завучей не забыл?

– Угу.

Еще через пятнадцать минут.

– Бухгалтеров?

– Угу.

– А мастерам? Мастерам смены впечатал? Нет еще?! Не угу? Вот те раз! Тогда давай! Мигом! В первую очередь!

– Угу.

Сеня опрометью бросился в цех. Надавал всем сменным мастерам по рогам, несмотря на свой маленький рост. Используя складки местности и фактор внезапности…

На следующее утро Джером Монго решил для начала плотно позавтракать. И тут он осознал, что его пленники целые сутки ничего не ели. Главарь щелкнул пальцами:

– Дайте узникам чем-нибудь подкрепиться, нам дохлый товар не нужен.

Савелию и Оксане бросили сверху пару черствых лепешек. От них исходил отвратительный дух. Этот запах напомнил Бодуненцу мясо-пептонный бульон, который он научился заправски варить, работая лаборантом. А что было делать, куда было устроиться, если Савелию, которого с треском только что выперли из пединститута за геометрическую прямоту к руководству (поверил в лозунги перестройки «гласность», «свобода» и т. п.): высказал мнение о недостатках системы образования и оп-ля! – на выход с вещами – не прошел повторно по конкурсу на должность доцента? Долго ли, коротко ли, помыкавшись по службам занятости и благодаря им, Савелий устроился-таки на работу младшим препаратором в центр вакцинации.

«Центром» это заведение назвать было трудно, скорее, подземельем. Причем на окраине города. В затапливаемом подвале жилого пятиэтажного дома. На полу помещения были положены деревянные трапики, а у входа с избытком стояли резиновые сапоги, висели спасательные круги и к стене был прислонен плот из старой двери – на случай подъема грунтовых вод.

В задачу Бодуненца входило варить в автоклаве этот самый, б-р-р-р… «бульон». Варево имело на редкость отвратный запах. «И как такую гадость бактерии жрут?» – с состраданием думал Савелий.

Однако у остальных сотрудников центра с годами выработался, очевидно, стойкий иммунитет к этой дряни.

– Что у нас сегодня на завтрак? – заглянув в автоклавную, спросил розовощекий завлаб. И звучно сглотнул слюну.

При мысли о еде в атмосфере лаборатории Бодуненца чуть не вырвало. Благо туалет был рядом.

Дни шли своим чередом. Бодуненц где-то читал, что от иприта в первую мировую хорошо помогала марлевая повязка с землей, пропитанная уриной. Проверил – эффект слабый. Приобрел противогаз. Но не то, не то!

Савелий соорудил над автоклавом подобие вытяжки и вывел газоотводную трубку в окно. Не раз он наблюдал, как редкие случайные прохожие падали замертво, и их потом увозили в реанимацию. Правды ради, стоит признать, что подвал дома, в котором находилась лаборатория, местные старались обходить стороной, километров за пять и складывали нехорошие легенды про вурдалаков, вампиров разных и прочую нечисть. К слову, фильм «Сумерки» тогда еще не был в ротации, поэтому нездорового интереса к данному объекту фанаты не проявляли. Сейчас бы это помещение было настоящим культовым местом преклонения разных готов и эмо.

С течением времени Савелий привык работать в противогазе и постоянно забывал его снимать по дороге домой. Один раз он даже вышел в нем к обеду, при этом пожелал сотрудникам «приятного аппетита», отчего сильно обиделась одна из лаборанток, носившая большие круглые очки и страдающая вечным насморком (слова Савелия в противогазе имели полную схожесть с гнусавым голосом девицы).

Но не всё так печально. Случались и светлые деньки.

Например, однажды в центр пожаловал Том Скунсер из Южного Великобританского Уэльса. По обмену. Так сказать, технологиями. Наверняка, неуч. Двоечник и лодырь.

В подвал, из которого только что выкачали канализационную воду и оттерли от мышиных отходов пищеварения стулья, заглянула представительная делегация руководства.

Для важных посетителей организовали поляну. Застелили белоснежными марлевыми скатертями с рюшечками лабораторные столы.

Едва не сломав бетонное перекрытие о голову или голову о перекрытие, в подвал спустился высоченный джентльмен в прекрасно сидящем костюме модного фасона, начищенных туфлях, чисто выбритый и источающий дорогой парфюм. Точная копия Джеймса Бонда.

– Пожалуйте к столу, – пригласил гостей завлаб, снимая перчатки и выныривая из бокса с малярийным посевом.

Англичанин ошалело уставился на большую чашу с перловой кашей, из которой все сотрудники дружно ели ложками.

Мистеру Скунсеру стало дурно. Он притулился к косяку, а потом упал.

Еле откачали кислородом. Из баллона. Оставили слесари-сварщики после ремонта канализации. Вместе с резаком. Его и затолкали в нос Тому, а затем открыли вентиль.

– Shit! ( Вот это резистентность – англ. ) – пролепетал пришедший в себя англичанин…

Время течет быстро. Гость освоился. Через месяц Том приходил лохматым, небритым, в мятых брюках. Какие там стрелки! Вместо них маслянистые пятна от мясо-пепто-буля. Проведя очередной эксперимент, англичанин, жадно лакал дистиллированную воду прямо из двадцатилитровой бутыли. А то и просто водопроводную. Запивал ее денатуратом. Потягивал спирт через пипетку, вроде трубочки для коктейля. Закусывал набухшим агар-агаром. Зачерпывал его ладонью из биореактора, а иногда и пользовался им вместо геля для бритья. Брился в микротоме для клеточных срезов…

Ох, не знал управдом. А, может, знал, что творилось в подвале, да попросту боялся заходить. Правильно, нервы дороже, а то если представишь себе, что при случайном толчке от реактивов, в беспорядке валявшихся в шкафах, всё могло снести к чертовой бабушке.

Иногда угоревший завлаб приказывал сотрудникам:

– Идите подышите воздухом. Но приоденьтесь. А не в рваных халатах. Демаскируете. Местные и так считают нас нечистой силой.

Для налаживания контактов с жилищным активом руководство центра преднамеренно приняло пару самых горластых квартиросъемщиков на работу. Ночными сторожами. И стали поить чистейшим медицинским спиртом. Во времена «сухого закона» это был сильнейший профит.