Светлана Зарубина - Не зачёркнуто Памятью

Родился я в 1912 году марте месяце в деревне Березовка Болотнинского района Новосибирской области в семье крестьянина-бедняка.

В ноябре месяце 1939 года был призван на действительную службу в ряды Советской армии, где прослужил до 1945 года.

Служа в Советской армии, я занимал должность зам. политрука штабной батареи 309-го артиллерийского полка 140-й дивизии. В августе 1941 года во время тяжелых, кровопролитных боев мы попали в окружение в местечке Подвысокое Винницкой области. Пытались несколько раз прорваться к своим, но каждый раз – безуспешно. На наших глазах гибли наши боевые товарищи. Фашисты тоже несли большие потери. Иногда дело доходило до рукопашной. Превосходящими в несколько раз силами фашистам удалось полностью окружить нас и взять в плен. Я попал в немецкий лагерь города Умань Черкасской области. Каждый день был под страхом смерти, издевательств, голода, изнуренные люди, стоны раненых, трупы умерших, их ведь никто не убирал, это очень тяготило всех, кто еще мог двигаться. Меня спасла случайная встреча с женой сослуживца по полку – Евдокией Васильевой. В первые месяцы войны местные жители довольно часто приходили к колючей проволоке в надежде найти своих или вырвать кого-нибудь из фашистских застенков. Первое время фашисты охотно за золото и большие деньги отдавали пленников. Евдокия Васильева назвала меня своим родным братом, и, таким образом, я оказался на свободе на временно оккупированной территории. Фронт был уже далеко, и я, скрыв свое прошлое, устроился на работу агрономом в городе Гайсин, где проработал до 1944 года.

С приближением Советской армии фашисты начали угонять мирных жителей на принудительные работы в Германию. Та же участь грозила мне и моим товарищам. Не дожидаясь этого, я вместе с несколькими жителями Гайсина ушел в лес, где мы дождались прихода Советской армии. После освобождения города я сразу же пришел в военкомат, оттуда был направлен в 159-й Днестровский УР, где принял присягу, получил звание сержанта и пошел в бой. 27 августа 1944 года был тяжело ранен, по возвращении из госпиталя был признан инвалидом II группы и выехал на родину в г. Болотное Новосибирской области.

Страшны испытания, выпавшие на долю узников лагеря Заксенхаузен. Одно из «исследовательских учреждений» протянуло вокруг плаца проверок «трассу для испытания обуви» с девятью различными настилами. На ней фашисты испытывали новые «эрзац-подошвы». Примерно 150 узников должны были ежедневно проходить около 40 километров по настилу из бетона, грубого и мелкого шлака, щебня, гравия, песка, гальки и т. п. Пробежка на длинные дистанции и другие издевательства превращали ходьбу в невыносимые страдания.

Для того чтобы вынудить узников давать показания, отряд гестаповцев особого назначения выдумал в 1944 году гнуснейшую пытку: узникам было приказано ходить и бегать в ботинках, размер которых был на два номера меньше. Чтобы усилить страдания, узникам привязывали на спину наполненные песком мешки весом в 20 килограмм.

Быстрое наступление Советской армии помешало намерению убить всех узников в Заксенхаузене. Поэтому был отдан приказ: перебросить узников на побережье Балтийского моря, погрузить на суда и потопить их. Ранним утром 21 апреля 1945 года узники начали свой марш смерти. Более 30 000 мужчин и молодых людей, распределенных на маршевые колонны по 500 человек каждая, тянулись по дорогам Бранденбурга и Мекленбурга. Лишения на марше и голод требовали ежедневно тяжелых жертв. Тот, кто от усталости валился с ног, подвергался немедленному расстрелу. Лес у местечка Белов в Мекленбурге стал кладбищем для нескольких сотен узников. Но час освобождения был уже близок. В начале мая 1945 года быстро продвигающиеся вперед танковые части Советской армии освободили марширующие колонны узников на дорогах Мекленбурга. В лагере осталось приблизительно 3 000 больных, в том числе 1 400 женщин.

Освенцим – концентрационный лагерь истребления в верхней Силезии (Польша), построенный в 55 километрах от Кракова. Был основан как концлагерь в 1940 году. В 1942 году стал лагерем истребления. За время существования лагеря там было уничтожено свыше 4 миллионов человек. На территории Советского Союза в период Великой Отечественной войны в советских лагерях военнопленных находилось, по предварительным подсчетам, 4 125 982 человек. Сравнению не подлежит.

Из материалов Нюрнбергского процесса: Освенцим. В лагере были организованы специальные больницы, хирургические блоки и лаборатории. Немецкие профессора и врачи производили в них массовые эксперименты над совершенно здоровыми мужчинами, женщинами и детьми.

Из заключенных Освенцимского лагеря также изготавливались анатомические пособия. В 1943 году лагерное начальство передало Анатомическому институту в Страсбурге 115 специально обработанных заключенных с целью пополнения коллекции этого института.

По технической организованности, массовости и жестокости Освенцимский лагерь оставил далеко позади все немецкие лагеря смерти. На его территории имелось 35 специальных складов для вещей и одежды, из которых 29 немцы перед своим отступлением сожгли вместе с находившимися там вещами. В оставшихся 6 складских помещениях было обнаружено 348 820 комплектов верхней и нижней мужской одежды, 836 255 комплектов верхней и нижней женской одежды, 13 964 штуки ковров, а также большое количество детской одежды: рубашки, распашонки, штанишки, пальто, шапочки… На кожевенном заводе Освенцимского лагеря обнаружено 293 тюка запакованных женских волос, общим весом 7 тысяч килограммов. Экспертная комиссия установила, что волосы срезаны со 140 тысяч женщин.

Среди узников этого страшнейшего лагеря были и наши земляки. Среди них – Е. М. Мухина, совсем недавно она ушла из жизни, Н. П. Автономов, который после Освенцима оказался в Бухенвальде и остался в живых только чудом.

А вот что нам поведал Родзевич Павел Михайлович, бывший узник детского лагеря под городом Линс.

Я родился в 1942 году в Киевской области. В июле 1942 года нашу семью перегнали в Линс, где мы до освобождения, это 1945 год, находились в трудовом лагере. Я вместе с сестренкой, ей было всего 2,5 годика, находился в детском лагере, а маму купил фабрикант, это и спасло нас. Мы находились за колючей проволокой, а мама целыми днями работала, а вечером она подбиралась к детскому лагерю, подзывала сестренку и передавала ей капустные листья. Вот этим и кормились. До нас здесь девчата были, старшие. Их прятали, друг другу передавали, чтобы немцы девочек не погубили. Староста об этом знал, но молчал. В детском лагере в основном детдомовцы из Киева были. К концу их почти совсем не осталось. Старшие говорили, что детей забирают, чтобы кровь брать. Дети после этого не возвращались.