Коллектив авторов - Таунхаус РИФМОГРАДа 4

Тик-так, день-ночь,
И год сползает прочь.
Часы текут, как мягкий ломтик сыра.
Не превозмочь?
Тогда прошу – отсрочь,
Камнями подопри непрочность мира.

Недоскажи…
Пусть будут миражи,
На ветках голых вырастет пространство,
Пусть мураши
Истерзанной души
Исчезнут. Воцарится постоянство.

Червем не смей
Зарыться в чреве дней,
Не поддавайся страху и напастям,
Встречай скорей
У собственных дверей
Простое человеческое счастье.

Тик-так, ночь-день,
И вроде дребедень,
Весь ребус на ладони, все узнали,
Но снова тень
Скользит на мир людей,
И щурится Дали из вечной дали.

Ты так и не покинул чудный мир
Непонятого гордого Кавказа,
Где чашу страсти жадно пригубил,
Где вновь алмаз рассыпался на стразы,
Где шевельнулся робкий червь надежд,
Но быстро выполз из плода наружу.
И снова Космос синевой одежд
Послал тебе змеиной шкуры стужу.

– Ответь мне, одинокий сторож зла,
Бессмертья груз тебе давно наскучил,
Давно мирские не ведешь дела,
Как узник приковался к горной круче,
Так может быть еще, в последний раз,
Попробовать и вымолить прощенье?
Поймет Отец, проси, услышит глас
Того, кто осознал предназначенье.

– Зачем просить? А главное, о чем?
Я обречен взирать с тоскою вечной,
Как смертные секут любовь бичом,
Как гильотиной режут человечность,
Как лгут в безверье, пряча за елей
Всю низменность и ярый жар наживы.
И буду с этой стороны дверей
Их искушать, покуда чувства живы.
– Не жаль людей? Они же так слабы,
Как хрупкие тростинки у дороги.
– Они давно послушные рабы,
Их прокляли и демоны, и Боги.
– А если ты не прав? Не может быть,
Что мастихин силен одною сажей?
– Не мне судить. И не тебе судить.
Запомни только – я всегда на страже.

Да сколько можно терпеть поганых?
Что – мало жгли, уводя в полон?
Стонать под гнетом татарских ханов
Устала Русь. И под плеск знамен
К реке приводит на злую сечу
Великий Дмитрий несметную рать.
Рассвет над полем, даль бесконечна,
А в центре двое, их миг – решать.

Слетелись вихрем, и кони дыбом,
Хруст… в крошку зубы об удила,
Пугая ржаньем, тревожа криком,
Смерть дань печальную собрала.
Ковали копья для них на славу,
Но Пересвету, гласит молва,
Бог православный дал сил по праву,
И ворог выбит, слетел с седла.

Мы свято верим, что русский воин
Домчит и мертвым к своим полкам.
Гордись, Россия! Твои герои
Живут в молитвах, звучат в стихах.
На Куликовом мы в прах повергли
Врагов, вернувши стране покой.
Читал молитвы смиренный Сергий,
Благословляя на правый бой.

Как часто в споре о Кандинском: «Нет!
Он мозг выносит перехлестом линий!
Кто право дал ему изгнать предмет?
Вот и потомки разве ж оценили?»

Что мне ответить, если не знаток
Всех «измов», опрокинувших основы?
Я знаю, будет твердь пронзать исток,
Его и нарекают словом «новый».

И будут чудаки, что слышат цвет
И зримо видят чувственные звуки.
Они через столетье шлют привет,
Надеясь приобщить к своей «науке».

Ворвутся с непонятным чертежом
И оглушат предчувствием удачи,
Чтоб россыпь пятен – ярким витражом.
А по-другому как? Нельзя иначе!

Чтоб каждому звучал любви аккорд,
Чтоб в небо – желтый выплеск исполинский.
Да кто же на слова переведет,
О чем писал неистовый Кандинский?!

Человек слишком мал, он песчинка горы.
Человек слишком слаб и не спорит с горою.
Он готов разводить созерцанья костры,
На пурпурной скале наслаждаясь мечтою.

Человек очень хочет постичь Красоту,
Проложить через сердце дорогу к Природе,
Тайну Мира открыть, заглянув за гряду,
Где страна из легенд, но ее не находят.

А в стране той Добро как единый закон
Обручилось со Знанием. Все без ошибки.
Там малиновым кругом плывет перезвон,
И закатное небо не прячет улыбки.

Там священны слова, сокровенны они,
Их усвоишь – и будешь творить без острастки,
Попадешь в ту страну – и все ночи, и дни
Проживешь в справедливой и радостной сказке.

Там она, точно, там! В синей нише озер,
За гигантскими белыми шапками снега!
Мир узнал в нем певца восхитительных гор,
Он сумел разбудить тайной Шамбалы небо.

Из Рима – в Третий Рим. Вновь по воде
Спешил Христос, как будто по твердыне.
Штормит – и не на шутку. Быть беде?!
Нет, небу принимать мольбы отныне!