Максим Долгов - Тёмное сердце

Он смотрел в большие синие глаза Ангелины, понимая, что брат превзошел самого себя. Одно дело удирать на угнанном автомобиле от полиции по ночному городу, при этом выбрасывая из окна наркотики, но встречаться с дочерью Костоправа было слишком даже для Анатолия. Но молодого мужчину это ничуть не волновало. Даже наоборот, он считал подобные связи важными для себя. Словно Ангелина стала его проходным билетом в мир криминала, хотя ее отец был против подобных отношений, но не запрещал дочери вести самостоятельную взрослую жизнь.

Вновь переключившись на гитару и свои собственные планы на будущее, Степан постарался отключиться от скандала. Кажется, его брат спорил с Ангелиной по поводу недавней поездки за город. Анатолий, просто отключив сотовый, умчался надвое суток, не соизволив никого поставить в известность. Да и все бы ничего, но в той тусовке были девушки, поведение которых бесило Ангелину, и теперь вся накопившаяся обида и злость выплескивались в больших порциях.

– Ты бал там с этой сучкой! Я это точно знаю!

– Откуда ты знаешь? Тебя ведь там не было!

Степан улыбнулся, а затем вновь сосредоточился на музыке. Свои собственные планы на будущее он еще никому не рассказывал. Хотел поделиться с братом, но только тогда, когда сам полностью все решит. Анатолий не будет рад стремлению брата покинуть их бизнес. Да и можно ли называть наркоторговлю бизнесом? Конечно, в этом деле нужен надежный партнер, но ведь у него останется Ангелина. А она даст куда больше гарантий безопасности.

– Я был там один! Слышишь? Мы просто отрывались и все! Мне незачем тебе врать!

Он провел пальцем по струнам и погрузился в звук. Затем медленно стал играть перебором, переставляя пальцы на грифе. Удалось немного отвлечься от шума. Если еще вдобавок покурить травки, то можно вообще забыть о скандале. Степан закрыл глаза, пытаясь вспомнить, когда он в последний раз сочинял музыку. Было время музыкального увлечения, забиравшего практически все свободное время. Он играл часы на пролет, сидя один в комнате, а затем приглашал кого-нибудь из друзей, владевших игрой на гитаре. Многие из них уже играли в рок-группах, но сам Степан не хотел становиться музыкантом. Музыка была для него средством самовыражения в первую очередь перед самим собой, а не для посторонних слушателей.

– Ты не скажешь мне правду, потому что тогда я пошлю тебя ко всем чертям, и ты вновь станешь никем без моего отца!

Немного сбившись с ритма, он нахмурил брови. Такие слова еще никогда не слетали с губ Ангелины. Видимо, Анатолий действительно в этот раз слишком сильно зацепил ее за живое.

Немного прокрутив мысль в голове, Степан уже хотел вспомнить свою старую мелодию, сочиненную одной из первых. Раньше он играл ее довольно часто и многим она нравилась. Но не успел он перейти на нужный аккорд, как услышал звук, заставивший моментально остановить игру. Вслед за этим звуком последовала тишина не только в его комнате, но и во всем доме.

Отложив инструмент в сторону, он прошел к двери, стараясь меньше шуметь. Выглянув в коридор, он увидел спину своего брата.

Высокий, широкоплечий молодой мужчина в прошлом отличный пловец, погубивший свою карьеру спортсмена, тяжело дыша, смотрел на Ангелину. Девушка стояла так, что Степан мог видеть ее лицо. Глаза, наполненные ненавистью, смотрели на Анатолия, а левую руку она прижимала к своему лицу.

– О нет.

Прошептал Степан, быстрым шагом направляясь по коридору к Ангелине.

– Ты сдохнишь, мразь.

Прошептала, даже почти прошипела она, разворачиваясь на одном месте в сторону двери. Во всем ее движении явно читалось стремление покинуть дом. Остановить Ангелину в этот момент было равносильно тому, что останавливать локомотив.

Он проскочил мимо Анатолия, кожей ощутив, как от брата исходит целый поток злости. Отдавал ли он отчет в том, что совершил, Степан не знал, но был уверен, совсем скоро у них могут начаться настоящие проблемы, если не уладить это дело сейчас.

Ангелина уже открыла входную дверь, когда Степан подоспел к ней, сказав:

– Извини его, он не хотел. Ангелин, подожди. Давайте все решим мирно.

Она посмотрела на него в ответ и во взгляде промелькнули искорки снисходительности. Ее щека пылала красным румянцем, на котором можно было разглядеть даже контур ладони. В какой-то момент Степану показалось, что они могут все уладить.

– Давайте поговорим спокойно. Хорошо?

Он повернулся к брату, но Анатолий очень резко и бескомпромиссно ответил:

– Пускай валит. Я не боюсь ее отца.

– Нет, постой!

Степан попытался схватить девушку за руку, но она отдернула запястье и, сверкнув яростным взглядом, вышла на улицу.

– Ты с ума сошел!

Выкрикнул Степан, возвращаясь к брату, но тот, даже не обратив на него никакого внимания, ушел в свою комнату.

Оставшись один, Шолохов развел руками. Его сердце гулко билось в груди. Ожидание беды нарастало с каждой секундой. Необходимо было что-то предпринять, иначе они сильно рисковали, оставаясь в доме. Но его брат никогда и никого не слушал, даже отца, когда тот был еще жив.

4

Где-то на запасных путях прогрохотали вагоны, вырвав из воспоминаний. Ночь постепенно рассеивалась, разбавляя темноту утренним солнечным светом. Прохлада пробирала до костей, пробуждая желание выпить горячий кофе. Напиток без сомнения продавался в здании вокзала, но для Степана здание было вне зоны досягаемости.

Товарный поезд скоро должен будет зайти на территорию вокзала, к нему прицепят с десяток пустых открытых вагонов, после чего весь состав отправится на юг. Хорошая возможность вырваться за приделы области, чтобы найти подходящее убежище. Возможно, придется укрыться в каком-нибудь небольшом городе, не слишком популярном у туристов.

Он начал греть дыханием ладони, поглядывая на серое ноябрьское небо. Казалось, первые в этом году снежинки вот-вот сорвутся с неба. День ото дня холод крепчал, а ртутные столбики термометров неумолимо падали вниз на несколько делений каждые два, три дня. Если Степану не удастся в ближайшие трое суток найти место, где он сможет перезимовать, тогда будет очень тяжело проводить ночи на улице.

Простояв на месте еще полчаса, он продолжал оглядывать платформу, где собралось с десяток человек. Ожидая поезда, люди топтались на месте, пытаясь согреться. Степан, подняв воротник куртки, не спеша направился в сторону стоянки товарников, перешагивая через рельсы. Ему не хотелось попасться на глаза работников вокзала, но и стоять на одном месте он больше не мог. Хотелось как можно быстрей покинуть город, чтобы иметь возможность решить, как действовать дальше.

5

До того как в дверь постучали, Степан был уверен, ему удастся покинуть дом вместе с братом. И хотя Анатолий все еще был в своей комнате, он не оставлял попытки спасти их обоих. Покидав в спортивную сумку все самые необходимые вещи, Степан раз за разом возвращался к двери соседней спальни, выкрикивая и стуча по ней кулаком: