Фрэнсис Грей - Все связано. Роман

– Задали много уроков, – ответила Настя обреченно. Преподаватель не успел высказать Насте свое недовольство, поскольку дверь приоткрылась и в щель просунулся Артем. – Заходи. – Артем сразу увидел, а скорее почувствовал, что преподаватель в плохом настроении. Сыграй-ка мне то, что тебе нравится. Артем взял свою блокфлейту и заиграл. Сначала гаммы, потом несколько этюдов. Он надеялся произвести впечатление не только качеством исполнения, но и своим выбором, показать свое понимание необходимости основ. Слышала бы это Марина Александровна… Артем очень старался, а на лице Насти стала проявляться паника. Ей было понятно, что это новый ученик пришел, значит, ее выгонят, и тогда – прощайте, новогодние подарки…

– Достаточно, молодец. Ты всерьез решил перейти?

– Да.

– Тогда надо доучиться до конца четверти, а потом взять академическую справку и продолжим тебя учить.

– А можно мне немного побыть сегодня? – спросил Артем.

– Посиди, если хочешь, – разрешил преподаватель.

Артем сел за парту и стал смотреть на преподавателя. Теперь наконец Артем мог спокойно рассмотреть его вблизи. Преподаватель был таким же, как в описании, которое прочитал Артем. Он был как из другого мира. Даже когда шутил и улыбался, чувствовалась глубинная печаль. Иногда он садился за рояль и аккомпанировал ученикам. Постепенно на Артема стали наплывать волны спокойствия и счастья. Они исходили со звуками из рояля и из блокфлейты преподавателя, когда он показывал упражнения ученикам. И, хотя преподаватель был грустным, даже намека на грусть внутри себя Артем не ощутил. Как будто музыкант забирал грусть и потом переадресовывал ее куда-то, где она исчезала. Артем невольно включил в свою мысль фразу из найденного текста. Занятие закончилось. Артем поблагодарил преподавателя и пулей скатился вниз с третьего этажа. Списал расписание общих предметов и двинулся домой. Все получилось хорошо, вот только Артем не знал, чем мотивировать переход в другую музыкальную школу, как это объяснить родителям и в музыкалке.

В это декабрьское воскресенье Артем проснулся рано и стал размышлять о прочитанном, то есть об описанных в тексте событиях и о том, как он в них включится. На самом деле он уже активно включился в события, взяв и прочитав текст, и, тем более, познакомившись с музыкантом. Размышления привели его к грустному выводу, что для полного понимания прочитанного и, тем более, успеха действий, нужны знания, и для того, чтобы изучать высшие материи (или действия и взаимо-/противодействия Высших сил?), и, тем более, влиять на эти процессы, прежде всего нужны базовые знания, а в них у Артема были пробелы. Осознав сей грустный факт, для начала Артем решил подкрепиться, отправился в кухню, выпил какао и съел круассан, после чего решительно взял учебник математики за 6 класс и углубился в чтение. Он положил перед собой тетрадь и решил с самого начала учебника все не просто прочитать, а понять, выучить и прорешать. Вскоре он обнаружил, что для понимания программы 6 класса ему не хватает знаний, надо взять учебник 5 класса, начать с него. Мысль, что он не знает таблицу умножения, которую проходили в начальной школе, Артем старательно гнал прочь, но этот факт становился все очевиднее. Артему вдруг стало ужасно стыдно. Он понял, что необходимо вернуться к самому началу. «Хорошо, что есть интернет. Когда родителей не будет, всю программу освою, сейчас мне будет легко.» А пока для начала Артем решил выучить таблицу умножения. Когда-то он ее не доучил, а потом привык пользоваться калькулятором телефона. Таблица училась довольно легко, на самом деле он почти всю ее знал, но, не доверяя себе, тыкал в калькулятор, даже не пытаясь применить то, что знал. А ведь это у меня так не только с этой таблицей, с другими предметами может, тоже так… Все это кажется бесполезным, – рассуждал дальше Артем. Лет через десять достаточно будет подумать и ответ сразу появится в голове, но… если кому-то будет выгодно, появится неправильный ответ, а даже и не заметишь… и начнешь что-то делать себе во вред… Надо все решать самому, – решил Артем, а то станешь хуже любого робота. Его энтузиазм к ученью вдруг стремительно вырос, с таблицей он быстро закончил и стал «развлекаться» упражнениями на устный счет. А ведь это реально нужно, например, в магазине, а я всегда полагался на продавцов и кассиров, а ведь у них свой интерес, да и машина может ошибиться, – от этой мысли Артем встряхнулся и посмотрел на улицу. Было все так же сыро и грустно. Несмотря на плохую погоду, он решил предложить родителям сходить в магазин за продуктами, чтобы применить навыки устного счета на практике.

Родители с удовольствием отправили его в «Три семерочки», ехать или куда-то идти самим им не хотелось, а точнее – было много других дел.

* * *

Ефрем в воскресенье проснулся, как назло, рано. Он не выспался, всю ночь провел среди людей и событий из прошлого. Люди и события образовали одну цепь, цепь была с шипами, а он не был звеном цепи, он был обмотан этой тяжелой цепью. Когда он хоть чуть-чуть шевелился, все звенья цепи приходили в движение, а их острые шипы начинали колоть музыканта. Ах вот как, оказывается, все связано. Надо освободиться от цепи – выпутаться или устранять звенья, – подумал он. – Но если устранить эти звенья, могут появиться другие, более острые и тяжелые. Надо выпутываться. А для этого надо выходить в астрал. Можно, конечно, попробовать это сделать во сне, но Ефрем не очень владел техникой осознанных сновидений, а главное – боль от цепи была так сильна и цепь так прочна, что он был уверен, что у него не получится применить эту технику. Надо выходить в астрал. С этой мыслью Ефрем встал. Он решил не пить лимонный сок, и без того было кисло, сделал капучино в кофеварке Крупс и закурил. Кофе не принес облегчения. Все тело, исколотое иглами, болело. Боль не давала сосредоточиться. А он понимал, что для того, чтобы освободиться, надо вспомнить все. Надо вспомнить все с самого начала, все действия. И надо почитать работы математика, который так много значил для Алисы. Распределить звенья цепи по временным промежуткам и плоскостям. Понять. Наверное, надо было встретиться с ним… А теперь уже поздно. Хотя в астрале можно… А с Адамом и Алисой… он не смог даже продолжить мысль. Ему вдруг стало очень страшно и опять захотелось напиться. Но это будет конец, остановиться не удастся, он это знал. Надо взять себя в руки. Музыкант допил кофе и почти повернулся к окну, но вдру замер. Он не знал, чем заняться. Для начала он решил нанести все звенья цепи из сна на лист бумаги. Каждое изображение почему-то получалось искаженным и как будто глумливо подмигивало, от чего боль сразу усиливалась. Лист бумаги оказался слишком маленьким. Надо купить большой лист, – подумал Ефрем. Адам и Алиса не выходили у него из головы. «А может быть, позвонить им? Хуже не будет, наверное, – пришла ему в голову недопустимая мысль. Тут он взглянул на часы и понял, что пора собираться на работу. Давно надо было бы посетить салон красоты, внешний вид артиста оркестра должен быть безупречным, а он опять себя запустил. Раньше всегда тщательно подстриженные и холеные волосы намеревались тускло повиснуть жидкими жалкими прядями. Кожа приобрела нездоровый оттенок. Брился он тщательно ежедневно, но ногти… требовали, требовали вмешательства хорошего мастера. Но это как-нибудь позже или на днях, сейчас надо быстро на работу. Не хватает только опоздать, – подумал он. Тут он опять взглянул на часы и увидел, что давно пора было собраться на работу. «Не хватает только опоздать», – опять подумал он, быстро собрался и спустился в гараж. Вид такой когда-то желанной ауди ничуть не обрадовал его. Стало еще тоскливее. Он вспомнил, что однажды сфотографировался рядом с Бентли и потом увидел на странице Адама фото рядом с такой же машиной. И со скутером фото тоже похожие очень. Ерунда все это, случайность, – пытался успокоить себя Ефрем, однако настроение стремительно ухудшалось, он ведь понимал, что случайностей не бывает, бывает лишь разная вероятность событий. Он подумал, что через все эти связи им можно запросто управлять. Так же, как удалось ему управиться с Алисой, ее мужем и ее машиной. Вспомнилась песня «Марионетки», захотелось взять гитару, но играть на гитаре было некогда. Он представил себе машину, летящую в перпендикулярный поток машин. А если бы все пошло немного не так, родители Адама могли погибнуть и Адам мог бы остаться сиротой. Он совершенно не намеревался усыновлять Адама, и мысли никогда такой даже не мелькало. Это у дуры Алисы была мысль, что он возьмет Адама, если что. Конечно, Адам его очень, очень любил, а он это знал и сделал Адаму столько зла. Стало совсем страшно, в этот раз – от попытки осознания возможных последствий собственных действий. Вот он опробовал свои программы, они хорошо сработали и заплатил за это не он. Естественно, ведь программы служили для того, чтобы энергию качать бесплатно. А разве можно причинять такое зло людям, да еще тем, кто с таким восторгом, почтением и доброжелательностью относились к нему? А что, если кто так поступит с ним? Странно, что до сих пор этого не случилось. Или уже началось? И всякие мелкие неприятности и есть начало? Все связано, достаточно чуть-чуть что-то затронуть и все летит куда-то и иногда прямо в ад. Только достойные высшего блага попадают в рай. И тут он вспомнил, как недавно на youtube увидел заголовок «Премия Милдса – пропуск в Рай?». Понятно не глядя, что в ролике полная чушь, и его это никак не касается, он даже кто такой Милдс был, знает смутно, да и узнал только в связи с Алисиным математиком, но все равно стало жутко. Надо взять себя в руки и начать выпутываться из этой ситуации. Мальчишка должен помочь, надо обучить его и вместе попробовать распутать цепь. И почему виноват я один? – уже возмущенно рассуждал несколько приободрившийся от последней мысли музыкант. Не могла разобраться в своих мужьях, а я в чем виноват? Да с такой кармой ей бы в монастыре на Тибете сидеть, а не соваться всюду, понимая и не понимая, что делает. Оба они были безответственны, а мне за них отвечать, – оправдывал себя музыкант.