Яна Бардашевич - Вопреки всему

К тому же, обстановка ещё больше накалялась из-за соперниц Светы. Они-то боялись её возвращения, осознавая, что она обойдет их всех. Поэтому действовали сплоченно. При встрече со Светланой, соперницы всегда говорили ей что-нибудь обидное.

– Светочка, привет, – с фальшивой улыбкой сказала при встрече Алла. – А что ветераны спорта делают в стенах нашего комплекса?

– Привет, Алла. Я собираюсь вернуться, – как отрезала ответила девушка.

– Не смеши меня. После родов, ты уже бесперспективный, отработанный и никому не нужный материал. Зайди в зал, посмотри сколько там молодых, красивых и талантливых гимнасток, – возразила Алла.

– Ты прекрасно знаешь, что это не так. Марат Константинович нам с самого детства твердил, что у спорта нет возраста. И многие советские гимнастки тому великолепный пример, – достойно ответила Света на давление своей соперницы.

– Это он тебя утешает, – съязвила Алла.

– Ну раз утешает, так почему желает моего возвращения? Я слышала, что вы даже до бронзы добраться не можете, не то, чтобы до медали высшей пробы, – достойно держала удар Светлана.

– У тебя все равно ничего не получится, – напутственно поддержала Алла.

– Вопреки всему, как раз и получится, – снова возразила Света.

Несмотря на то, что девушка достойно держалась, в глубине души, горечь, боль и слезы окутывали её до дрожи, но сделать она ничего не могла. Света понимала, что хотеть – это одно, а реальность совсем другое. И эта безысходность просто сводила её с ума.

Порой бывает, уложит малышку спать, сядет на кухне чужой квартиры и смотрит в окно, вспоминая те моменты, когда она стояла на пьедестале абсолютным победителем. Среди ночной тишины, в её мыслях не затихали звуки аплодисментов, а тяжелый вес медали ещё раз подчеркивал её неоспоримое лидерство. Света много думала о том, что если бы она сделала аборт? Было бы легче? Стала бы она чемпионкой мира? Все это останется за ширмой неизвестного прошлого. Потому что это уже было. Каждый спортсмен прекрасно знает, что свой финиш изменить нельзя, потому что он уже остался в прошлом, но всегда можно изменить свой старт, сделав его более результативным.

Со временем Света смирилась с теми обстоятельствами, с которыми она столкнулась. Девушка поняла, что сожаления и упреки ни к чему хорошему не приведут. Надо исходить из того, что уже имеется и думать, как жить дальше. В минуты отчаяния гимнастка часто вспоминала слова своего великого тренера: «Никогда не останавливайся на достигнутом. Совершенствуйся. Предела совершенствования нет». Вот только как двигаться вперед и совершенствоваться, когда у тебя отняли то, чем ты жил? Работа – это одно, её можно поменять, найти что-то подходящее, но нельзя вырвать из груди то, что предначертано тебе судьбой. В противном случае – это будет значит, что ты навсегда потеряешь себя, а потеряв себя, в жизни уже не будет никакого смысла.

Света прекрасно помнила истории советских гимнасток, которые после родов неоднократно возвращались к любимому делу. Она вспоминала, слова своего тренера, сказанные в адрес Латыниной: «Можно только восхищаться силой воли и духом этой неповторимой женщины, которая на пятом месяце беременности стала абсолютной чемпионкой мира». Светлана вспоминала, как долго не могла поверить в могущество непобедимой человеческой воли.

– Может у меня тоже не все потеряно, и я смогу завоевать титул абсолютной чемпионки? – спросила Света сама у себя.

Девушка с сожалением вздохнула, осознавая кто она, а кто Латынини. Однако, вспомнились воодушевляющие рассказы Марата Константиновича о судьбе советской гимнастки. Она ведь тоже натерпелась от жизни. Отец Ларисы погиб на войне и мать растила дочь одна, поэтому девочка во всем старалась преуспеть и быть лучшей. «Может быть, если бы не её трудное детство, она так и не стала бы лидером. Латынина даже школу с золотой медалью окончила. Помимо всего прочего, Лариса была не только гимнасткой, но и преуспевающей балериной» – рассуждала Светлана. Девушка очень сильно скучала по тренировкам, но шансов вернуться практически не было.

– Латынина дышала спортом, семья для неё всегда была на втором месте, – сказала вслух Света. – Хотя, если верить энциклопедии, свою дочь Лариса воспитывала самозабвенно и с искренней любовью в душе.

Что-то перевернулось в душе девушки, и она твердо для себя решила вернуться в гимнастику. Девушка самостоятельно составила для себя план тренировочного процесса, опираясь на систему занятий своего кумира – двукратной олимпийской чемпионки Николаевой Маргариты Николаевны. Прежде всего, это спринтерский бег и гимнастические снаряды, которые Света заменила обычными уличными турниками на детской площадке. Пока приходилось довольствоваться меньшим. Тренировалась Света два раза в день: утром и в обед, когда малышка ещё спала и не отвлекала своим плачем.

Почти каждый месяц Светлана писала письма в федерацию спорта в надежде, что ей позволят вернуться к её тренеру. Но бессердечность администраторов неизлечима, надеяться было не на что. Основная проблема как раз заключалась в том, что своей беременностью Света освободило место, которое благополучно заняла дочь директора олимпийского резерва. И уступать никто не собирался, ведь возвращение Светланы затмит все величие дочери высокопоставленного лица, а этого он допустить уж точно не мог. Поэтому все обращения Светы подлежали формальной отписки. Например, писали, что выделить дополнительное место для Тумановой Светланы нецелесообразное и слишком затратное дело по подсчетам бухгалтерии. Девушка прекрасно понимала, что это всего лишь отговорки избавиться от лишней конкурентки, но сделать ничего не могла.

Мало того, что Свету лишили мечты, её хотели лишить и дочери. Представители органы опеки и попечительства часто заглядывали к девушке, предъявляя ей то одни, то другие претензии. Света каждый раз умоляла дать ей шанс и не забирать у неё дочь.

– Вашему ребенку будет лучше в доме малютки. Вы не способны дать ему то, в чем она нуждается.

– Я найду деньги. Я не одна, честно. Дайте мне пару недель, – просила Светлана.

– Не надо давить на жалость, – злобно сказала одна из представительниц органов опеки.

– Ариночке хорошо со мной, – плача, говорила Света.

– Ага, мы видим, как ей тут хорошо, – возразила вторая женщина из органов опеки.

– Прошу Вас, – кричала Света, – я же не пью, не курю, ухаживаю за своей малышкой.

– Мы даем тебе ровно две недели. Если ты не решишь вопрос с этой нищетой, мы просто изымаем ребенка.

– Вы не имеете права, – кричала Светлана.

– Наши действия основаны на законе, – возразила одна из представительниц органов.