Сборник - С Востока свет. Проза татарских писателей

В дверях возник широко улыбающийся Айдар.

– Родина зовёт, сестрёнка! А твои караваи, тётушка Анна, уже покатились в Рахмат-Алан.

Старуха сунула Нисе крепко затянутый узлом свёрток:

– Не опрокинь, держи крепче!

…Конец длинной, словно змея, тропинки убегал в лес.

– Куда мы идём? – спросила Ниса, окончательно потеряв способность что-либо понимать.

– Вот те раз! К хозяину!

Уж насколько Ниса удивлялась местным персонажам, но, похоже, сама она поражала их гораздо больше.

– А разве в лесу тоже есть офис?

– Для него весь лес – офис…

– А где тот соловей, который ест хлеб?

– Так ведь это же Сандра! Она от бабки своей прячется. Боится, что её в дурдом сдадут. Во-он наш хозяин! На пеньке сидит.

Парень легонько подтолкнул Нису в плечо.

Она была босиком. Стараясь не раздавить многочисленных муравьёв, облюбовавших тропинку, Ниса шла по обочине, нещадно терзая ступни прошлогодней хвоей. Кому скажешь – не поверит! Самый крутой чиновник, у которого в казанском офисе охрана стояла даже на внешней лестнице здания, сейчас сидит в одиночестве (!) на пне, а писательница тащит ему молоко с хлебом… Вид усталый… Взгляд устремлён в какую-то точку среди листьев… Но только не на человека по имени Ниса… Словно он её не видит. Да-а, как бы человек ни менялся, но такое качество, как высокомерие, остаётся с ним навсегда. Хотя… Постой, но ведь это же совсем другой Сафаров!.. И дело тут не только в коротко остриженных волосах и синей футболке. Ещё вчера в голове у Нисы роилось столько вопросов: «Почему вы вернулись к первобытному образу жизни? Почему нет электричества, дорог? Где достижения цивилизации – телевизор, телефон?»

Но теперь она видит, что это, кажется, слишком простые вопросы. Слишком простые…

– Я тебя когда-то не принял у себя, ведь так? – Бахтияр Сафаров проговорил это, не отрывая взгляда от той самой точки, словно там была нарисована карта мира, и он теперь изучает её. – Да, не принял. Потом Шахриев меня разбранил. Сказал, что я невежда, который в жизни не прочитал ни одной книги. Что мои два высших образования – это ерунда. Что я завернул от порога талантливого писателя. Он дал мне твою книгу. Я хотел закинуть её на полку, но случайно открыл и прочитал одну фразу.

И она меня так зацепила, что я не мог оторваться от книги. И тогда мне стало очень стыдно перед тобой. И сейчас стыдно. Не такие уж мы бездушные и низкие типы, как вы думаете. В высоких креслах тоже люди сидят.

Отогнув в сторону высокие листья папоротника, Ниса положила узелок на землю.

– Это вам… От тётушки Анны. Ешьте.

– Спасибо.

– Вы, кажется, вернулись из дальних стран…

– Говорят, у шайтана выросла очень красивая дочь.

И будто бы все люди, проснувшись поутру, каждый божий день бегут со всех ног посмотреть на неё. Знаешь, как зовут эту девушку? Мир! Вот и я нынче летал взглянуть на эту самую девушку…

Внезапно глаза мужчины расширились. Вскочив, он защищающим движением прикрыл Нису и вскинул вверх правую руку. Что-то, ударившись о его широкую ладонь, каменными осколками просыпалось на землю… Среди деревьев мелькнул краешек жёлтого платья. Сандра!..

– Какая муха укусила нашу Александру? – пробормотал Бахтияр Сафаров, вытирая листком кровоточащую ладонь. – Впервые вижу её такой безумной.

У Нисы задрожало сердце. Камень был предназначен для неё, если бы Сафаров не успел подставить руку, её череп разлетелся бы одновременно с камнем. Значит, значит… Это значит… Объект ревности Сандры – Сафаров! Она влюблена в него!

– Придётся, наверно, отправить её на лечение в Казань.

– Она, наверно, пошутила. Может, в дерево целилась.

– Не шутила – это точно. Только непонятно, из-за чего злится. Это внучка бабушки Анны. Старуха говорит, что в городе ей не выжить. А здесь, на свободе, говорит, ей хорошо.

Наклонившись, Сафаров развязал узелок.

С ветки кустарника, растопырив лапы, тянул книзу свою нить большой паук. Перехватив его взглядом, Сафаров сказал:

– Смотри, к тебе спускается охрана.

– А где ваши телохранители?

Сафаров налил молоко в две чашки.

– Молоко – от наших коров, хлеб – с наших полей. Короче, всё с нашей родной земли. Давай, присоединяйся, Ниса. Ты говоришь – охрана. Теперь я не держу её. Боюсь, что божьи ангелы скажут мне: «Ага, так ты заботишься о себе самом?» – и лишат меня своей защиты.

– Меня ещё утром тётушка Анна покормила. Вы ешьте, а я погуляю тут.

Выпив наскоро молока, мужчина догнал Нису:

– Только вместе, ладно? Тот камень может оказаться не единственным. Эта тропинка ведёт к озеру, там мы разводим рыбу. О-о, твои ноги!

Босая Ниса, ступавшая по земле осторожно, боясь пораниться, остановилась и покраснела от смущения.

– Мне неудобно на высоких каблуках…

– А ты знаешь, что во время стихийных бедствий сельские жители быстрее находят пути спасения, потому что они пуповиной своей связаны с природой, а городские тут же погибают. – Мужчина ткнул пальцем в одну из кнопок своего мобильного телефона. – Айдар! Принеси галоши самого маленького размера! Быстро!

Да, это действительно был другой Сафаров. Но тот прежний Сафаров, который окружил свой офис охранниками, тоже был жив, и это он сейчас не давал Нисе расслабиться и лишал её свободы говорить.

Вскоре прибыли галоши. Они были выстланы тонкими стельками из овечьей шерсти, и ступни погрузились в них, словно в тёплое масло.

– Подошли? – спросил Сафаров и уставился на Нису, словно собираясь что-то спросить. Его серые глаза пронзали насквозь, словно шило. – Почему ты неразговорчива, Ниса?

– Я слушаю вас, Бахтияр Бариевич.

– Брось, пожалуйста, свой официальный тон! Я – Бахтияр, Бахтияр, который разводит овец!

– Ну и как, прибыльное дело?

– Прибыльное. Заказов много.

«Может, так и есть! Но ведь ты, Сафаров, укрылся в лесу не только для того, чтобы торговать овцами!»

– Если наладим отношения с Австралией, то вскоре в Татарстане появятся породистые ягнята, приспособленные к нашему климату.

– И это всё?

– Как это «всё»? Надеюсь, Айдар показал, сколько у нас земли, скота?..

– А вам это было очень нужно – вернуться к земле?

– Нужно, очень нужно! Я одному учёному заказал составить родословную моих предков. Он два года копался в архивах. Даже в Питер ездил. В восемнадцатом веке земли в этих краях принадлежали моему прадеду – помещику. Я, ни минуты не думая, тут же купил земли моего предка вместе с лесом. Мы живём в эпоху демократии: делим, нарезаем. Никто не говорит: не трогай народную собственность! Впрочем, здесь настоящего хозяина уже и нет. Поля были заброшены, лес заброшен…

«Нет, товарищ Сафаров, не потому ты распрощался с городом, что тебя потянуло на земли твоего прадеда-помещика. Сегодня такими хозяйствами можно управлять, даже сидя в офисе. Достаточно отдавать приказы помощникам. Наша демократия разрешает иметь батраков.