Анна Семашкина - Осколок теневой ДНК

– Она набухла и растет с дикой скоростью, – голос Марка, всегда лишенный переживаний, казалось дрожал от волнения. – В какой-то момент я даже решил, что проба изменила структуру. Надо бы кого-то позвать, но кого? Я не знаю спецов по грязи, которая растет. Может спалим ее от греха подальше?

Только сейчас Маша поняла, что никогда не задумывалась о дальнейшем развитии событий. Вариант «жили долго и счастливо» как-то отпадал сам собой. Впрочем, почему нет? Уживались же мы с чужим ДНК миллионы лет. Хотя, откуда она знает, что миллионы, возможно это совсем свежий геном.

По выражению ее лица ученый понял, что ничего путного ждать не приходиться и хотел было уже что-то сказать, но тут Маруся спокойно и на удивление обыденно произнесла:

– Пошли знакомиться с соседями.

Марк онемел от неожиданности и проводил округлившимися глазами девушку, чинно прошествовавшую в лабораторию.

– Всем бы твое самообладание, – едко заметил он и толкнул дверь.

Первое, что бросалось в глаза уже с порога, была большая лужа под духовым шкафом. Ее размеры были впечатляющими.

– Извините, профессор, – еле сдерживалась Мария, – но вы хоть представляете, как трудно собрать пробы? Приходится лезть в такие глухие и непроходимые места, куда нормальный человек и за большие деньги не пошел бы. Вероятность добыть что-то дельное и так практически равна нулю, а вы еще и проливаете все на пол! Так может те пробы, которые я привозила раньше не были отрицательными, просто кто-то промазал мимо полки?

Марк злорадно посмотрел на не:

– Зато сейчас тебе переживать не о чем. Тут только твоя проба. Знакомься М23, – он дернул ручку шкафа. От увиденного у Маши открылся рот и она села прямо на стол. Все поддоны, все стенки были покрыты зеленоватой глиной.

– Изумрудушка, – выдохнула она.

– Что?

– Ну я каждой пробе даю название, – опуская от стеснения глаза, промолвила девушка, – чтобы потом у существа было имя.

– Ага. То есть, если меня спросят, что за дрянь вы тут растите, доктор Франкенштейн, я должен ответить – Изумрудушку?

Нервная улыбка исказила лицо девушки.

– Ладно, эмоции в сторону. Займемся делом, – он принялся диктовать сухим скрипучим голосом, растягивая слова, как бы немного нараспев. – Увеличение массы, ну где-то 1000 %. Изменение цвета – не наблюдается. Запах – отсутствует. Ты пишешь? – он уставился на нее укоряющим взглядом.

– Да, – спохватилась Маша и взяла журнал наблюдений. То была обычная синяя тетрадь формата А4, с аккуратно вырезанным квадратом по центру обложки. Через это отверстие был виден первый лист с надписью «Журнал наблюдений 2012. Часть 9». Перелистывая тридцать четыре страницы с ровными столбцами, в которых неизменно красовалась одна и та же фраза: «изменений нет», Маруся поняла – сейчас она впервые напишет в этом журнале что-то новое.

– Структура! – этот возглас совершенно нехарактерный для Марка, немного напугал девушку. – Что это? Иди сюда! – профессор схватил заляпанную лупу. – Похоже на какие-то личинки или яйца. Ты же у нас, тоже вроде какой-никакой биолог, давай блесни знаниями.

– Похоже, – Маруся нагнулась к самой пробе, но все равно не могла понять в чем дело. Ведь она была уверена, что взяла образец без паразитов.

– Ты чистила при сборе? – не выдержал профессор.

– Конечно. Я… а вы уверены, что это яйца, посмотрите они как будто часть глины. Или все же отдельные? – Маша поморщилась. Да уж, не таких гостей она ожидала увидеть. Хотя, если подумать, то образ милого щенка подходил еще хуже. Возможно, она надеялась на наиболее человекоподобную форму.

Склонившись над поддоном, они молча стояли еще около четверти часа.

– Так, – Зимович первым прервал затянувшуюся паузу, – мы, разумеется, можем стоять и наслаждаться видом этой, с позволения сказать, Изумрудушки. А можем сходить за определителем насекомых в библиотеку, что этажом ниже. И когда я говорю «мы», я подразумеваю тебя. Давай, топ-топ культяпками.

На автомате Маша вышла из кабинета, взяла в абонементе старенькую книжку, и только тут вспомнила, что яйца насекомых не являются однозначным признаком классификации.

Вернувшись к Марку, она положила фолиант на стол и покачала головой:

– Мы не определим. Даже приблизительно. Надо ждать, хотя бы личинок, тогда можно будет сравнивать по внешнему виду и длине цикла.

– Зачем тогда в библиотеку ходила? Чему вас только учат? Тогда стандартные опыты проведем. Жаль только стандарта нет. Давай начнем с микроскопа.

Он долго вертелся у шкафа и наконец взял одно из предполагаемых яиц.

– Может сначала отпрепарируем?

– Первая дельная мысль, – бросил он.

Вскрыв яйцо, они долго молчали, пока Маша не повернулась и не пошла за вторым образцом. Но результат был прежним.

– Просто личинка, формирующаяся личинка. Значит, насекомые… – профессор победоносно смотрел на лаборантку. – Чистила она. Но все же, почему произошло увеличение массы?

Сделав срез и поместив его под объектив микроскопа, оба вновь замолчали.

– Второй образец смотреть не будем, – сказал Марк, – тут все в порядке: клеточки и ядрышки. Думается мне, что все дело в глине, которая являет собой своеобразную питательную среду. Возможно нам стоило бы как раз его рассмотреть?

Зимович взял стеклянную палочку, препаровальное стекло и направился к шкафу. На этот раз ему понадобилось гораздо больше времени, так как почти вся масса перешла из бесструктурного состояния в подобие яичной кладки. После настройки четкости на экран компьютера вышло изображение, увеличенное окуляром в пятьдесят раз. И снова наступила тишина.

– Поправь меня если я ошибаюсь, но яйца и… субстрат, так его назовем, имеют одинаковую клеточную структуру.

– Да, – Маруся совсем растерялась, все происходящее было нереально, и чем дальше, тем абсурднее становилось.

– То есть, я могу предположить… – голос ученого изменился, в нем больше не было надменности, внезапно они оказались на равных. Стараясь хоть как-то успокоиться, он начал размышлять вслух. – Я могу предположить, что:

а) это один организм

б) они "родственники"

в) субстрат живой?

Профессор озадаченно смотрел на монитор, где отчетливо была видна многоклеточная структура.

– Да, – тихонько промолвила Маруся.

– В твоем лексиконе другие слова есть? Или ты как китайцы интонацией передаешь?

– Простите, но я действительно не представляю, что это все значит. – губы девушки предательски затряслись.

– Вот самый неподходящий момент выбрала. Иди, пореви в сторонке и возвращайся.

Но Маша не тронулась с места, не такой она была и ранимой, как казалось. Ничего, она потерпит этого небритого хама, не каждый день осколок находишь. Сделав глубокий вдох, она выпрямила спину, как бы показывая, что готова к дальнейшей работе.