Сергей Пылёв - А за окном – человечество…

Славик стоял в этом мертвенном аромате с болезненно сморщенным от напряжения личиком и держал перед собой яростно сжатые кулачки. То есть он приготовился мужественно вступить в сражение с Бабайкой, привидениями и даже с Великой Ужасной Темнотой, в которой он своим особым детским зрением явственно видел живущие в ней своей страшной жизнью разные разности, словно с хохотом сгустившиеся из мрака.

– Выходи, Леопольд, подлый трус… – виновато усмехнулся я.

– Осторожней… Слава уже хочет спать… Я по морщинке на лбу вижу… – тихо, трепетно проговорила Зоя. – Только он всегда этому желанию дико сопротивляется. Он почему-то боится засыпания. Путает его с умиранием…

Славик заплакал так взвинчено, что мне стало не по себе. Словно шифоньер оказался на самом деле самой настоящей «Комнатой ужасов», собравшей в одну кучу все его страхи.

Кто-нибудь из вас знает, что это такое уложить спать пятилетнего ребёнка? Оказывается, таких много? Но вы никогда не проделывали эту процедуру с нашим Славиком. Поэтому все ваши якобы знания могут быть сходу мной решительно подвергнуты сомнению или вовсе отброшены за их опрометчивую наивность. Вы, ясное дело, ни с чем более сложным, чем чтение ребёнку на ночь сказки, не сталкивались. Вы вообще, простите, полный профан в этом глобальном вопросе.

Собираясь спать, взрослый человек производит немало разнообразного шума, включая глухие покашливания, хриплые вздохи и хлёсткие щелчки нездоровых коленных суставов, похожие на пистолетные выстрелы. Но всему этому более чем далеко до того апокалипсического шума, которым взрывается Славик, получив самый ненавистный ему приказ – «Спать!»

Я каждый раз мысленно извиняюсь перед соседями, когда начинается его очередное судорожное продвижение в сон. Биоэнергетика Славика явно зашкаливает и становится неуправляемой, как плазма при термоядерном синтезе на нынешнем слабосильном уровне развития науки.

– Славик, пора сны смотреть. Иди руки мыть… – осторожно проговорила Зоя.

– Не надо мне, – ответ резв, неотразим, как хук от плеча.

– Почему?

– Я их потом сто раз заражу микробами, пока дойду из ванны до дивана. Они так и кишат вокруг меня. А когда я засну, всей толпой полезут в рот уничтожать мои зубы кариесом!

Зоя старательно вытерла влажной салфеткой мини-руки и мини-ноги внука, с явным очарованием любуясь этими хилыми детскими телесными прибамбасами.

– Спи, мой золотой.

– Не хочу! Мне ужасы будут сниться!

– А я тебе добрую-предобрую сказку расскажу.

– Про петушка, котика-братика и лису?

– Как ты догадался?

– Не хочу! Неправда! Котик и петушок не могут быть братиками… – поморщился Слава. – Я лучше королём побуду перед сном!

Вскочив, он с пафосом обвил себя розовой простынкой на древнеримский манер. Устав властвовать, Славик с помощью той же простынки превратил себя в летящую птицу. А накинув её на голову, объявил себя «девушкой!» При этом он блистательно, словно перед публикой на подиуме, неотразимо продемонстрировал нам свой правый, а потом левый профиль и топнул своей комариной ножкой:

– Хочу замуж!

Поскользнулся и полетел на пол. Многоступенчато: кувырок, кульбит передний, задний и боковой – все эти и иные акробатические манеры никак не способны передать витиеватую сложность траектории его падения. Она напрочь опрокидывала закон всемирного тяготения Исаака Ньютона.

В любом случае удара о паркет не было. Если Славик своим замысловатым полётом отменил действие только одного постулата природы, то Зоя у меня на глазах реально повергла ниц всю их совокупную множественность.

Она совершила вместе с внуком почти весь его невероятный полет, как бы страхуя мальчишку, а потом, резко ускорившись, уверенно приземлилась с опережением и приняла Славика на свои руки. Кстати, ненамного менее тонкие, чем у внука. И он лёг на них, словно пёрышко на подставленные лодочкой ладони.

– Славик у нас будет лётчиком! Или как дедушка Гагарин – космонавтом! – Уже несколько устало проговорила Зоя.

– Нет!!! Не желаю! – зарычал он, хрустко скрипнув своими яркими молочными зубками. – Это опасные профессии. А жизнь и без того коротка!

Зоя тревожно посмотрела на меня.

– Серёженька, это не мои слова. Я такого никогда ему не говорила.

– Понятно. Ты у меня мудрая. Явно в садике это ему надули в уши. Они там друг друга черт знает чему учат! – поспешил я успокоить её. – Вон уже о перемене пола задумался.

Славик запросто понял меня.

– Это я просто-так сказал! Расфантазировался.

В общем, прежде чем заснуть, Славик нашёл ещё немало причин, чтобы обойти стороной постель. То она холодная, то горячая или в ней паук сидит! Бывает, вдруг хитро, догадливо пискнет: «Есть хочу»… Ведь он прекрасно знает, что у бабушки против такого его оружия нет никакой защиты. Оно действует на неё неотразимо. Да и как может быть иначе, если вдруг сам просит еды тощий ребёнок, которого обычно никакими уговорами, угрозами и кулинарными изощрениями не заставишь это сделать. Как я успел убедиться, кормление Славика ничуть не проще усилий по его запихиванию в пространство сновидений. Ибо на еду он смотрит (по выражению наших отцов) «как Ленин на буржуазию». Скажем, желая порадовать бабушку Славик с утра спросонья радостно делает ей заявку насчёт манной каши с малиновым вареньем, а как она, глянцево блистая, появится перед ним во всей своей красе с пылу с жару, так вдруг его что-то начинает корчить и морщить.

Наконец, так-таки загнанный на диван под одеяло, он вроде как закрыл глаза. Минута, другая… И вдруг некая ещё не израсходованная неистовая сила подкидывает его вверх. Он взлетает как на воздушной подушке, очевидно нарушая все, что надули нам в уши про законы природы три самых известных члена Лондонского Королевского общества по развитию знаний о природе – Ньютон вкупе с Эйнштейном, включая нынешнего Хиггса с его недавно открытым на Большом адронном коллайдере бозоном, прозванным ни мало, ни много частицей Бога.

В общем, Славик с хохотом булгаковского кота Бегемота завис над постелью. Его поза напоминала отрешённо левитирующего мага с перекрещёнными на груди руками. Название этого мистического эффекта, кстати, произошло от латинского levitas – лёгкость. Чем-чем, а уж этим качеством наш худышка Славик обделён не был. Человек, который легше пёрышка…

И тут меня озарило: я вдруг романтично почувствовал себя словно вернувшимся на миг в далёкие мои солдатские годы и воплотившимся в образ дневального по казарме.

– Ро-о-от-а-а !!! – рявкнул я на всю нашу «хрущёвку». – От-бо-о-о-ой!!!

Славик завизжал от радости.

– А можно ещё раз?..

– Отбой!!!– грянул я.

Славик радостно улыбнулся, упал на постель и мигом затих. Отключился как его любимый робот-болтун Фунтик при истощении батареек. Забегая наперёд, скажу без ложной скромности, что уже на следующую ночь моё педагогическое ноу-хау не сработало.