Геннадий Пискарев - Запах креозота

Как хочется быть хорошим и справедливым человеком. Но как? Кто подскажет, кто научит? Беспрекословно выполнять волю стоящего над тобой? Свести действия до инстинктивных поступков?

Вот муравьи. Они хорошие. Если пожар, пойдут на смерть и муравейник спасут. А может, они зомби?

Отличить хорошее от плохого можно, лишь сопоставив одно с другим. Нельзя, выходит, быть хорошим всем. Кто-то должен стать и плохим.

Да что же это такое? Как выпутаться из этой паутины. Умный человек, подскажи!

«Умный человек» диалектику подсовывает. О единстве и борьбе противоположностей, о переходе количества в качество, об отрицании отрицания начинает толковать.

Что-то не очень убеждает опять. К «глупому Богу» опять тянется мысль. А тот одно говорит: Живи, усмиряя гордыню и страсти внутри себя. Победишь – спасёшься.

Ну как?

1. По закону или по совести.

Моя сестра Валентина идёт в райбольницу заполучить бюллетень медицинский для сына, моего племянника, прогулявшего занятия в институте.

Главврач – наш односельчанин, мой одноклассник, Коля Бонокин. Липовый документ выправляет и смотрит с ожиданием на сердобольную мать. Та догадывается: надо на лапу доктору дать.

– Сколько?

– Десять рублей. (Время советское.)

У сестры глаза на лоб. Какой наглец Колька, односельчанин, а «дерёт» что и со всех.

А как действовать Кольке-врачу? По закону или по совести (об этом у Островского в «Горячем сердце» хорошо поведано). По закону – не дать фальшивую справку, по совести – сговор с совестью.

Виноваты, получается, и сестра, и врач. Не Колька же пришёл к ней или дал объявление, что выписывает за десятку неправедную бумагу, создающую «алиби» лукавому человеку.

Ох, и хитро завилась верёвочка! Главное, развивая её, понять: Подлости задаром не делаются. Из мало – маленького, низменного мало – выползет велико – грех и зло.

2. Я – линер.

Моя соседка по квартире – инвалидка, вызывает из бюро услуг уборщицу. Через некоторое время та появляется у дверей, звонит. Соседка открывает дверь, спрашивает, стоящую с ведром и тряпкой молодую девицу:

– Уборщица?

– А зачем Вы меня оскорбляете, – надувает губы стоящая на пороге.

– Как это? – удивляется хозяйка.

– Я не уборщица. Я – линер! – сердито заявляет вызванная поломойка и резко поворачивается спиной к растерянной заказчице. Уходит прочь.

3. Диалог в автобусе.

– Бабка! Куда, старая плесень, едешь? Без тебя молодые в автобусе задыхаются.

– Еду на такого же оболтуса, как ты, работать, на прокорм ему деньги зарабатывать.

4. Пряник и зуботычина.

Мой двоюродный дед, дядя Иван, «ухвативший» в жены чудом оставшуюся в живых дворянку из рода Бертеневых после революции, лупил родившегося неслуха, вольной закваски сына Витьку чересседельником.

Жена дяди Ивана – Елизавета, неспособная совершенно жить по-крестьянски, но умеющая, как никто, заваривать чай (нередко отпаивала им падавшую от усталости мою мать, вдову-солдатку), Витьку, не раз выгоняемого из школы за «хулиганку», величала не иначе как Виктором Ивановичем. Что Вы хотите – продолжатель рода.

Витьке мы завидовали, особенно, когда он выгонялся из школы. Нам-то зимой, бывало, плюхать до неё не одну версту, а он с горы, на «козле» катается.

Диво! Но Витька единственный из деревни парень, который дошёл-таки до 10 класса, не «посидев» как другие, ни в одном два года. А далее и институт закончил.

Воспитание… И макаренковская зуботычина (помните «Педагогическую поэму»?), и княжеское обожание (В «Чёрной курице» у Никиты Михалкова – об этом) дают, оказывается, в итоге неплохой результат.

«Помни имя своё» – постулат из средневековой педагогической книги «Юности честное зерцало».

«Чти родителей своих» – заповедь Святого писания.

Наши предки за собой, вообще-то, не оставляли грязи. Готовясь к уходу в иной мир, загодя готовили чистый наряд для себя.

Оставить после себя прибранное место, дом – было их принципом.

Память о них – они в белых одеждах. Святые.

В «Прощании с Матёрой» у Валентина Распутина показана сцена уборки старой крестьянской собственной избы перед затоплением её искусственным морем. Священное действо! Молитва и гимн.

5. Импрессионисты.

Кажется иногда, что живём мы ныне в сумасшедшем мире. Реальность, здравый смысл то и дело как бы ломаются. Так импрессионисты видели окружающую их действительность – через туманность, кривые линии. Такое виденье, вообще-то, свойственно людям с разорванной клетчаткой глаза – больным, стало быть.

Надо лечиться.

6. Копировальщики.

Плохо или хорошо быть копировальщиком? Нынешний промышленный Китай начинал с того, что копировал достижения передовых стран.

Курчатов создал атомную советскую бомбу по американским лекалам. Хотя и для этого нужно голову иметь.

Древние художники, гении Возрожденья, например Леонардо да Винчи, Рафаэль и другие поначалу тоже были копировальщиками.

Собственно любой мастер начинает с того, что повторяет долго и кропотливо своего учителя, пишет этюды, натуру. Потом становится творцом. Получает законное как бы право на свой взгляд, метод и т. д. Не все копировальщики перерастают в художников, но добрыми ремесленниками остаются.

По мне, это лучше, чем создавать с «бухты-барахты» «Чёрные квадраты», «летающих коров» или «удавовидные спирали», прочие инсталляции. При этом оболванивая простодушных людей, выдавая, «втюхивая», содеянное левой ногой за нечто самое передовое, авангардное, гениальное, средним умам не доступное.

Ой, как похожа сия морока на нынешнее, чуть ли не поголовное, переименование всяких там «ремеслух» и цирюльней в академии, претензионное стремление безответственных, никчемных болтунов постунировать себя столпами общества.

Право, не знаешь после этого, под какой плинтус засунут тебя самодовольные недоросли.

Многие оставшееся в памяти гении, герои, страстотерпцы прожили мало. Пушкин – 38, Лермонтов – 27, Есенин – 30 и т. д.

Но какое духовное наследие оставили. А путешественники: Марко Поло, Миклухо-Маклай, Пржевальский. Не летали со скоростью звука по планете они. А сколько всего увидели они. И как увидели!

Женщины-декабристки по полгода на пересылках сидели, по году – в санях. Какая напрасная вроде бы трата времени. А на самом деле?

Разве сравнимо то, что они сделали с тем, что творим мы, мечущиеся по лику земли, как угорелые.

Суета сует.

Мне в жизни доводилось встречаться, даже работать, общаться, обмениваться мнениями со многими великими людьми. Великими как в смысле великие духом, так и великими подлецами. Назвать их имена? Потом, может быть, когда сам освобожусь от комплекса двуликого Януса, который нет-нет да и во мне пробуждается по игре обстоятельств.