Моисей Бельферман - Характер-судьба и жизнь лафа. Том 2

Актерская работа интересна. Доволен: вырвал стоящую роль! Еще сопутствует созидательное настроение. Это – желание сотворить новое, необычное, завлекательное… Дается не так просто. Приходится искать. Серьезно размышлять. Что-то изобретать. Творчески гореть… Отдашься полностью поиску – сможешь радоваться находке. Надейся: тебя поймут. Игра взорвет преграду безразличия. В чьей-то открытой душе разбудит недоверие. Вызовет эмоциональный подъем… Актер подобен драматургу. Творческая личность. Его творчество – вторично. Созидательно. Творческий поиск психологически индивидуален. Полетаев любит созидать в одиночестве. Заранее все детально продумывает. В это время его лучше не дергать, не тревожить: злится. Держит в губах кончик заточенного карандаша. Обкусывает. Скрежещет зубами. Часто выплевывает. Безотчетно проглатывает безвкусное нутро древесины. Холодного графита. Получается! Легко становится. На душе безмятежно-радостно. На всю жизнь запомнить миг откровения. Удачной естественной радиоактивности творческого начала. Искрометный рассудок проявляет задаточные способности. Объединены они спонтанно с чувственной и подсознательной сферами.

Кратки всплески творческой активности. Неожиданно являются продолжительные периоды спада. Некоей спячки. Безынициативности. Беззаботности. Бессмыслия. Скудоумия… Работа, жизнь идут по обычной колее. Усовершенствуются достижения. Сознание довольствуется узко практическими приобретениями. Обыденность заполнена реальными эффектами. Только однообразие. Опутывает пустота. Скука захлестывает. Все же многих влекут к себе театральные подмостки, кулисы!

Еще со школьной скамьи Полетаев почувствовал необъяснимую загадочность в театральном действе. Цельный спектакль – это живое произведение искусства. Уже в театре понял: перевоплощение обладает силой. Обещающе-дарящей. Незримо перелетают режиссерские идеи-замыслы. Актерская игра перевоплощается в благодатных, отзывчивых душах восприимчивых зрителей. Своей игрой актер страстно-стихийно, неосмысленно рвется к идеалу. Взывает к добродетели. Властвует над чужими эмоциями, мыслями. Направляет побуждения. Руководит поступками. С тех пор прошло много лет. Жизнь убедила: театр – только развлечение. Забава. В этом культурном центре совершаются многообразные и досужие маскарады. Сюда ходят только для развлечения. Мало других возможностей отвлечься от скуки жизни. Глазеют на актеров. Оценивают их игру. «Мертвое» кино, телевидение приедается. Зритель нуждается в зримом движении актеров. Возникает эффект непосредственного участия в действии. Театр способен сотворить такой эффект.

В театральном фойе наблюдают модные веяния в одежде, прическах и косметике. Театралы встречаются со знакомыми. Обсуждают спектакль. Говорят на серьезные темы. Узнают политические, театральные, бытовые, производственные новости. Толкуют с кумушками. Редко ходят в театр для особых переживаний. Уже не ходят! Нельзя постоянно страдать при виде никчемных постановок. На современных трагедиях чаще хочется смеяться. В драме – невероятнейшая скука. Комедия – всякие свистульки. Галопчик. Наводненьице, жертвы. Героизм при спасении утопающих. Непременное переливание крови. Рожают на сцене. Не в натуральном виде. До стриптиза не доводят. Руководствуются строгой, даже ханжеской моралью. Актерам позволяют беззастенчиво обнажать чувства. Не тело! Призвание актера: стать властителем высоких мыслей. Чистых, благородных чувств. Запрещены упоминания, намеки о физических извращениях. Половой распущенности. Предпочитают помалкивать о духовных ценностях. Репертуар диктует комитет по драматургии. Во всех мельчайших подробностях контролирует постановку. С самого начала и до конца должна соответствовать определенным требованиям. Что поделаешь? Приходится трудиться! Полетаев не мог себе избрать другого пути. Апатия угнетает. Возникает ощущение: актерствовать – дурное дело. Разве другое осталось? Не сохранилось благородство. Мучают дурью. Изводят скукой. Чем ни заняться – пустое. Понукают. Личность третируют. Изводят идеологической вонью. Не осталось свободного места. Над обществом нависла зловещая тень. Спасения нет! Искусство – благородно! Деятели искусства способствуют преодолению бескультурья. Облагораживают нравы. Срезают резкие свойства обыденности. Искусство приближает завтра.

Посидели. Порядком выпили. Тимофей Степанович пригласил к себе приятеля. Дорогой гость соберется. Решил воспользоваться знакомством. На первый же спектакль с его участием привез мать с дочерью. Оплатил дорогу. Спектакль – бесплатно. Выгодное знакомство! Мать не высказывает восторгов. Кивает головой – это в ее обычае.

День как день. Каждый новый день повторяет предыдущий. Не успеешь заметить: нет его! Этого дня жизни. И отличия… Они есть? Чем данный день отличается от предыдущего? Утомляет беспрерывная работа. Глаза не оторвешь от бумаг. Еще допросы. Торг с непонятливым, достаточно услужливым экспертом. Необходимо ладить с партийным руководством и администраторами. Мало ли что? Текучка стирает отличия между днями недели. Вся жизнь – утомительный труд. Никто не знает, ради чего. Не для существования требуются эти чрезмерности. Подобные героизму.

Следователь Крутоворотов не знается с пристойностями. В работе не нужны! Исполняешь в срок – прекрасно. А нет? Попешут к той матери. Сумеешь выжить – живи. Растешь – расти. Никому тыне нужен! Простаки верят в сказочки. Надеются на правду-справедливость. В жизни все не так! Успевай за теми, кто заказывает музыку. Мало уметь вертеться – выживи! Выбора нет: питайся живым, падалью. Рожден орлом – постоянно рискуй! Иначе ты ворон. Природа предоставляет возможности. Сама жизнь не оставляет выбора. Удовольствия – мизерные. По плате. Диктат обстоятельств. В отражении эпохи. В рамках времени. Достойнее оставаться хищником. Не преодолевать в себе животную природу. Не начинать самоедствовать. Интеллигентность – одно из уродств общественной формы. Абортивный выкидыш ненаучного этапа развития. Много прикладывали усилий – не удалось искоренить интеллигентность. Чувственность. Прочую муть. Слабаком оказался Сталин. Свои действия прикрывал требованием морали. В политике, жизни нет морали. Только инстинкт побуждает энергично действовать. В зависимости от конкретных обстоятельств. Это – философия. Не живота-сердца. Философия обыденности. Мысль – это атавизм. В будущем сохранятся побудительные инстинкты. Этого хватит! Столько мути! И дурачья – навалом! Но кому все это нужно?! Мало дырок? Чтобы насиловать малолетку – без вида-форм. Кто-то полакомился – тебе расследовать! Мало и без того дел? Удовольствий? Ломаются личные планы. Повозишься с этим дельцем. Прав Гаркуша: «На той уродливой бабе… Подступишься – целовать противно. Начнешь – не знаешь, чем и как закончить. Спустишь – послать куда?». Еще другая заклепка: тормошат! На контроле райкома. Кому нужно такое удовольствие? Не самоубийца! Нет желания прославиться. Хватает расследования. Два дела о хищениях. Мелкое хулиганство. Подчистка документов… Хватает! Еще вольнодумец. Что с ним делать? Передать в руки психиатров? По проторенной тропе. Пусть в дурдоме расколят-преобразят психику – на советский лад.