Наталья Комисаренко - Вера, Надежда, Любовь

Вера и Валентина Николаевна, видя, что состояние Татьяны ухудшилось, «онемел язык, и отнялась речь» настаивали на немедленном лечении. Им казалось, что у нее измученная душа, и, вряд ли врач ей поможет. Единственный выход – целительница Маруся, идти нужно к ней, она ей поможет.

– Два года в армии… – прошептала она ошеломленно. – Так что же… он вернулся, когда? И ни пришел еще ко мне!..– спросила она, Любу.

– Таня сначала никак не могла понять, что же именно ее так поразило.

Нет, не то, что она узнала, что Александр вернулся из армии (в конце концов, она же знала это – она ждала его и он ей нужен!), и не то, что Александр уже минимум два дня дома и ни то, что он где-то рядом… Дело было в другом: Александр, это ее выход, это ее спасение от всех неприятностей…

Она, Таня, иногда вспоминала неприятный инцидент с ним «если бы не Наташа…». Обличала себя в эгоизме и прочих грехах… раздражалась и злилась от одной мысли о нем… кляла судьбу, которая связала их. Давным-давно выкинула бы этого Александра из головы! Ждала и радовалась, что они будут вместе. Но одно, ей не давало, покоя «Наташа». Ведь он перепутал их, а она… пошла на это. Потом, ее подруга, уличила в этом Таню: Вос-по-ми-на-ния

– Как ты можешь? Ведь он тебя называет Наташей, а почему ты молчишь? – спросила она ее.

– Я не расслышала! – ответила Таня. И поговорив с ним, «о Наташе» он, это…, отрицал. Ее, Люба с сестрой уговорили не расставаться с ним.

Внешне Александр не так уж и сильно изменился за эти два года. Сколько прошло со дня их последней встречи? Два года…

Его темно-русые волнистые волосы, коротко стрижен. Глаза смотрят прямо и уверенно (просто-таки наглые глазищи!). Губы, его подбородок… Лицо избалованного разгульного парня.

Негодование и «любовь» буквально распирали Таню.

Но неожиданно постучали в дверь. Она поторопилась открывать… увидев его, она почувствовала некоторое облегчение – она поняла, что в их «вечной войне» выигрывает она.

К разговору с Александром Таня готовилась очень долго.

Она не была уверена в том, что поступает правильно. Даже более того – интуиция подсказывала, что все разговоры на эту тему окажутся напрасными. Но таить в себе свои чувства она тоже не могла…

– Я так соскучился! – сказал он, обняв Таню.

– Ты одна?

– Нет.

Он снял с себя одежду и прямиком направился в зал, бухнулся на стул и протянул к Тани руки:

– Иди ко мне! Иди же…

Таня замерла в нерешительности. Сделав над собой усилие, она села на стул в некотором отдалении.

– Нам надо поговорить, – сказал он.

– Что – то случилось?

– Да. – Он слегка переменился в лице. – Послушай, но мы уже давно решили… Выходи за меня замуж! Никаких возражений я не принимаю…

– Что? – Не знаю, до тех пор, пока я не разберусь с сес… их разговор прервала Наташа, которая, в этот момент зашла в зал.

– Фу-ты… – вздохнул он с облегчением. – Напугала!..

Он устроился поудобнее, подперев голову рукой, и спросил уже совершенно другим, спокойным голосом:

– Но, так ты, выйдешь за меня замуж?

Он в этот момент показался Тани каким-то невероятным красавцем… Но это была не та слащавая, конфетная красота, от которой становится приторно, – а нечто иное, из-за чего гибнет женское сердце.

«Не порть этот вечер! – шепнул Тане внутренний голос. – Иди к нему…»

– Послушай, Саша… – нерешительно начала она. – Я все хотела тебя спросить…

– Так спроси! – ласково сказал он. – Выкладывай, что там тебя мучает…

– Ты любишь Наташу?

– Что? – удивленно переспросил он.

– Ты слышал. Ты любишь Наташу?

– Ну… – он задумался. – Почему ты спрашиваешь?

– Пожалуйста, ответь мне, – прежде, чем я тебе дам ответ…

– Ох уж эти женские заморочки… – с досадой вздохнул он. – Мы вроде бы не раз обсуждали этот вопрос. Я люблю тебя. Он сел перед ней на корточки, заглянул ей в лицо.

Свадьбу назначили через месяц. Но через неделю Татьяна застала, как, Александр, целовал Наташу. Они, оба, ничего объяснять не стали.

Наталия поняла, что не может причинить сестре боль. Я не смогу жить, зная, что из-за меня, сестра страдает. Любовь, это, была ли?.. Страсть и не более… – девичья страсть… Все пройдет! Но приготовления к свадьбе шли в слезах. Ответа нет… – одно оправдание, «ошибка молодости…» – которая, повторится и еще раз…

Десять лет страданий, слез, терзаний, унижений, измены и предательство, пережила в браке с Александром, Татьяна, с тремя сыновьями.

Наталия встретила любовь, «неземную любовь» – такая любовь похожа на солнечный удар и бывает настоящим подарком судьбы… Но у нее оказалось: две дороги, и на какую свернуть…, – предстояло ей, выбрать… Свернув не на ту, она, пережила предательство… И вернулась в родной отчий дом с дочерью. В это время призвали брата в армию.

Николай, выручая сослуживца у которого глаза были полны ужаса и страха, когда на построении прозвучала его фамилия, продолжать службу в Афганистане… Он не раздумывая, сказал, я поеду!

Он не знал, когда вернется к мирному небу, но все его помыслы и заботы были связаны с колхозом Россия, в котором он жил до армии, и два года срочной службы, в Афганистане. Как понятно было Михаилу его нетерпение. Этим беспокойством, этой тревогой были полны все, кто вернулся домой. Теперь его разделяли большие расстояния, от дома, до Афганистана. Пасмурное небо, под ногами слякоть и лужи. Почти каждую минуту слышалось буханье орудий, взрывы мин или автоматная очередь. Гава и Николай рассказывали друг другу обо всем, что с ними случилось с первого дня их службы, а иногда умолкали – глядели друг на друга, точно виноваты в своем счастье. Один из их лучших разведчиков наскочил на мину и потерял ногу. Но «языка» они все же достали.

– Скоро, наверно, пойдем в наступление… В отпуск никого не увольняют, только в особых случаях, с разрешения штаба армии. Борьба была недолгая, но шуму Николай поднял достаточно – стрелял из автомата, выбросил из танка две гранаты. Тогда капитан Гава метнул вниз одну за другой три гранаты, и там все умолкло.

Прошло два года…

Николай с друзьями поужинали, потом вышли погулять. Теперь можно было возвратиться в роту и собираться в Волгоград, домой, на «дембель».

– Сегодня у нас настоящий праздник… сказал Гава Николаю, прощаясь перед сном.

– Если кто поедет в Волгоград, ты, конечно, черкнешь мне несколько строчек, – сказал Николай. И они долго – долго не разнимали соединенных в пожатии рук.